Тони

Когда мама ушла, на меня вдруг навалилась такая усталость, что я даже задремала под мультики Эви. Никаких вопросов о том, что произошло в школе, я не задавала, по опыту зная — время придет, и дочка сама расскажет. Все равно не получится заставить ее говорить, если она этого не хочет.

Вдруг Эви, сидевшая рядом, выпрямилась и склонила голову набок, точно прислушиваясь.

— Мама, у тебя звонит телефон.

Я вскочила и помчалась на кухню. Аппарат лежал на столе, огоньком сообщая о пропущенном звонке. Номер неизвестный. Наверняка это Дейл. Насчет работы.

Черт, хоть бы сообщение оставили… И я тоже хороша — жду важного звонка, а трубку бросаю где попало! Нет чтобы положить его рядом с собой… Со злости я шлепнула ладонью по столу — и в этот момент телефон зазвонил снова.

— Алло?

— Тони? Это Дейл, «Агентство недвижимости Грегори». Вот, решил набрать вас еще раз, на всякий случай.

— Здравствуйте, Дейл. Извините, я просто забыла телефон на кухне, а сама… — Моя речь звучала как лепет. Лепет счастливой идиотки. — Ой, извините, что-то я разболталась.

— Спасибо, что пришли сегодня на собеседование, — начал он, а я мысленно закончила: «Решение далось нам нелегко, однако нашелся более подходящий кандидат на эту вакансию»… — Беседа с вами произвела на нас большое впечатление, и я решил предложить эту работу вам. Вы, кажется, говорили, что сможете начать прямо завтра?

— Что? Ой, то есть… как здорово, спасибо! Просто отлично. — Неужели работа и вправду моя? — Да, завтра и начну. Большое спасибо.

— Вот и отлично, — рассмеялся в трубку Дейл. — Примите мои поздравления. Ждем вас завтра, в час дня. Хорошего вечера.

От счастья кружилась голова. Колючие пузырики возбуждения щекотали скрытые под кожей нервы.

Со мной только что случилось что-то хорошее. Хорошее!

— Кушать хочу, — объявила Эви, возникая на пороге кухни, кутаясь в одеяло, словно в мантию. — Что у нас к чаю?

Я вытянула из-под стола стул, подхватила дочь на руки и села, усадив ее себе на колени.

— Послушай меня, обезьянка. У мамы есть отличная новость. Я только что получила работу!

— Работу?

— Ну да. Она начинается только во второй половине дня, так что это дает мне возможность провожать тебя в школу каждый день.

— Но я больше не пойду в Сент-Сейвиорз.

У меня упало сердце.

— Ну брось, малышка. Сегодня был твой первый день, неудивительно, что все кажется таким страшным… Завтра будет гораздо лучше, вот увидишь.

— Я не хочу туда идти.

Она соскользнула с коленей и теперь стояла, натянув одеяло до ушей и поджав губы.

— Тебе не понравилось в школе?

— Не понравилось.

— Кто твоя учительница? Бабуля сказала, что не мисс Уотсон.

— Мисс Уотсон не учительница. Она только помогает мисс Ахтар.

Очень странно. Я четко помню, что мисс Уотсон представлялась учительницей. Неужели ослышалась?

— Я ходила в библиотеку с мисс Уотсон и еще с другими детьми, — продолжала дочка.

— Ну и хорошо. Мисс Уотсон тебя знает. Наверняка ты уже ее любимица.

— Нет, не любимица!

— Ну хорошо, не любимица… А что вы делали в библиотеке?

— Она заставляла меня говорить. — Эви нахмурилась. — А я не хотела, потому что там были другие дети.

Я решила, что мисс Уотсон просто пыталась выманить ее из внутренней скорлупы, помочь наладить контакт с другими ребятишками; и была даже благодарна за это. Эви нужны новые друзья. Дома она болтает со всеми и никого не стесняется, но при незнакомых людях начинает замыкаться, молчать и даже дуться. Особенно в последние пару месяцев.

— Милая, это просто первый день. В первый день всем страшно. И у меня завтра будет первый день на новой работе. А у тебя в школе будет уже второй, и все пойдет по-другому, вот увидишь.

— Завтра я туда не пойду, — повторила дочь и выпятила подбородок. — Бабуля сказала, что мне не обязательно туда ходить.

Три года назад

Тони

Утром, едва открыв глаза, я почувствовала тяжесть на сердце и не сразу поняла отчего.

Потом вспомнила — Эви.

На часах шесть тридцать. Значит, еще есть время морально подготовиться к битве — моя дочь, конечно, малышка и милашка, но уж если упрется, то ее с места не сдвинешь.

При мысли о том, что отныне каждый день, кроме субботы и воскресенья, будет начинаться со ссор и ругани, все переживания о работе растаяли, словно дым. Нет, платить такую цену за добавочные средства к существованию я не готова, надо немедленно что-нибудь предпринять.

Рабочий костюм был приготовлен еще с вечера. Поэтому я встала, приняла душ и вымыла волосы. Это было просто. Спустилась на кухню, приготовила любимые хлопья моей малышки, налила стакан апельсинового сока — без мякоти — и приготовилась начать побудку через пять минут.

Вечером, пока дочка смотрела телевизор, я вышла на кухню, позвонила оттуда маме и сказала, что, кажется, нашла причину расстройства.

— Мисс Уотсон уговаривала Эви рассказать немного о себе другим детям. Она же новенькая…

— Знаешь, Тони, я не удивлюсь, если на самом деле не всё так просто. Наша девочка общительная, и нет нужды выставлять ее на всеобщее обозрение, когда она этого не хочет. И она была так расстроена…

— Она не настолько общительная, как раньше. К тому же, по ее словам, ты сказала, что не обязательно идти завтра в школу, если нет желания. Это правда? Если да, то, пожалуйста, не говори так больше никогда — от этого будет только хуже.

— Если б ты видела, как она рыдала там, у школьных ворот… — Мама ответила ударом на удар. — Я просто не знала, как лучше отреагировать, чтобы ее утешить. Эта Уотсон переходит все границы!

— Ее зовут мисс Уотсон, и лично я не вижу ничего плохого в том, чтобы поощрять новенькую общаться с одноклассниками. Эви просто переволновалась — первый раз в первый класс и так далее… Завтра все как рукой снимет.

— Ну что ж, поживем — увидим, — холодно ответила мама. — Но я тебе вот что скажу: если завтра после уроков она опять будет вся в слезах, я пойду к ним и прямо спрошу, что они такое сотворили с бедной девочкой.

— Пожалуйста, не надо ссориться со школой, — попросила я, стараясь не повышать голос. — Эви не всегда может судить, что для нее хорошо, а что плохо. Ей всего пять лет!

Мама была невероятно раздражена. Она пробормотала какой-то надуманный предлог и повесила трубку.

Воспоминания о вчерашнем разговоре были не самыми приятными. Я стряхнула их с себя и глянула на часы. Семь тридцать. Эви еще не просыпалась, а значит, пришла пора побудки. Не самый лучший вариант. Когда она встает сама, с ней проще.