внуку Реджепу, который ром озорником и любил поступать шиворот-навыворот. Однако змею и он не трогал. Но вовсе не потому, что хотел угодить бабушке. Честно говоря, он попросту побаивался «домашнего талисмана».

Однажды летом все взрослые работали в поле. Детишки постарше помогали им, а младшие играли дома под надзором бабушки Бибигуль.

В какой-то момент Реджепу захотелось пить, и он помчался в летнюю кухню, где висел кувшин с айраном — кислым молоком. Надо сказать, что в кишлаке кувшины с провизией именно подвешивали, чтобы туда случайно не угодил какой-нибудь мышонок.

Летняя кухня располагалась в тени большого тутовника. Ее стены и потолок были выложены из сухих связок камыша и стеблей кукурузы, а каркас сделан из толстых жердей. На жердях специально были оставлены сучья. Вот на этих сучьях и висели разные кувшины, в том числе и кувшин с айраном. Пол был бетонный: если такой пол время от времени поливать водой, то прохлада продержится дольше.

И вот вбегает Реджеп с солнечного двора в полумрак кухни и видит на бетонном полу змею. Но не ту большую Желтую Змею, а совсем нестрашную маленькую змейку, может, чуть больше ладони. Другой бы обошел ее стороной, но ведь Реджеп был озорник. На одной из жердей висел чугунный казан для плова. Реджеп снял его и быстрым движением накрыл змейку, прикидывая, что бы ему еще учудить. А сам, между тем, потянулся за айраном.

И тут где-то рядом послышалось шипение. Реджеп повернул голову. К нему медленно приближалась Желтая Змея.

Мальчуган отскочил назад, схватил швабру, стоявшую в углу, и, выставив ее перед собой, отступил к выходу. Затем выбежал во двор. Отсюда он принялся наблюдать за происходящим на кухне, не выпуская из рук швабру.

Но Желтая Змея, похоже, забыла про него. Вот она с размаху бросилась на казан, сдвинула его с места, но опрокинуть не смогла — казан был слишком широким. Змея принялась быстрыми кругами ползать вокруг, кидаясь на казан с разных сторон. Тот даже слегка подпрыгивал, звеня, — такими мощными были змеиные атаки, — но опрокидываться всё же не желал. Следом змея начала тыкаться головой в пол возле казана, как бы стремясь подрыть нору под ним, но бетон тоже оказался ей не по силам. Тогда она, вся прижавшись к казану, принялась жалобно шипеть, словно окликая маленькую змейку.

Реджепу всё это было очень интересно.

Вдруг Желтая Змея резко оттолкнулась от казана и поползла к мальчишке. А в глазах у нее будто зажглись зеленые лампочки.

Реджеп швырнул в нее швабру и, визжа, помчался прочь. Он так перепугался, что убежал в самый конец огорода. Ему казалось, что змея гонится за ним по пятам. Сорванца колотила дрожь до той поры, пока он не вцепился в юбки бабушки Бибигуль.

Бабушка принялась успокаивать и расспрашивать внука, но прошло не меньше четверти часа, прежде чем он сумел внятно ответить на ее вопросы.

— Ах, ты, глупый мальчишка! — вскричала бабушка в сердцах, уяснив, наконец, что же произошло в летней кухне. — Это ведь детеныш Желтой Змеи! Если он там задохнулся, то его матушка может очень сильно рассердиться на всех нас и тогда не оберешься беды… Ну-ка, пойдем и посмотрим! Может, еще не поздно всё исправить.

Прячась за бабушку, Реджеп неохотно пошел следом.

Войдя в кухню, старушка первым делом перевернула казан. Змейка лежала, свернувшись колечком, и казалась неживой. Бабушка осторожно подняла ее, уложив на ладони, затем поднесла к своему лицу и несильно дунула. Змейка зашевелилась и подняла голову.

— Вот и хорошо! — обрадовалась бабушка, бережно опуская недавнюю пленницу на пол. — А теперь ползи и успокой свою родительницу!

Змейка, словно внимая совету, юркнула в угол и исчезла в щели.

Бабушка Бибигуль выглядела счастливой. Хвала аллаху, всё обошлось!

Только тут Реджеп вспомнил о своей жажде.

— Пить хочу! Хочу айрана!

— Сейчас, сейчас, внучек… — бабушка шагнула к кувшину.

И тут из просвета в камышовой стене как раз на уровне кувшина вдруг выдвинулась голова Желтой Змеи. Ее немигающие глаза смотрели пристально и горели неукротимым зеленым огнем.

— Ты не должна сердиться, Желтая Змея, — мягко сказала ей бабушка — Твой сыночек не пострадал. А Реджепа прости. Он еще глупенький и многого не понимает. Но теперь он понял кое-что и больше так не сделает. Никогда.

Казалось, змея внимательно слушает.

Но стоило бабушке сделать шаг вперед, как змея тоже подалась вперед, при этом в воздухе мелькнул ее длинный раздвоенный язык.

Бабушка Бибигуль растерялась, что случалось с ней нечасто.

А змея, изогнувшись, вдруг подцепила своим крючковатым зубом несколько волокон в шпагате, на котором висел кувшин, и резким рывком оборвала их. Еще два-три таких движения, и шпагат оборвался, кувшин упал с высоты на бетонный пол, разбившись на куски. Весь айран растекся широкой лужей.

Змея снова уставилась на старушку, словно спрашивая ее о чем-то.

— Для чего ты это сделала, Желтая Змея? — расстроилась бабушка. — Я ведь объяснила, что никто в этом доме не желает тебе зла.

Змея качнула головой и исчезла.

— Ничего не понимаю… — сокрушалась бабушка. — Целый кувшин айрана пропал, что бы всё это значило? Ох, не к добру… Ладно, надо принести тряпку и вытереть здесь. Но сначала, внучек, пойдем в дом, я дам тебе напиться…

Когда минут через десять бабушка вернулась на кухню с тряпкой, то обнаружила возле молочной лужи мышонка — ведь мыши, как известно, большие любители молока. Но мышонок этот был мертв.

Только сейчас бабушка Бибигуль поняла всё.

Желтая Змея сначала решила, что люди погубили ее сыночка, и в отместку отравила айран в кувшине, к которому тянулся Реджеп. Но едва маленькая змейка оказалась на свободе, как Желтая Змея поспешила отплатить добром за добро. Она порвала шпагат, кувшин разбился и отравленное ею же молоко разлилось по бетону.

Давно уже можно было вытереть эту лужицу, но бабушка Бибигуль всё стояла и смотрела на нее.

Долгожитель океанских вод

Капитан Госен из южноафриканского портового города Ист-Лондон был опытным мореходом, как, впрочем, почти все члены экипажа его рыболовецкого траулера.

Много диковинок доводилось им вылавливать из безбрежных вод Индийского океана в погоне за рыбными косяками.

Но такой удивительной рыбы, какую поднял на палубу трал в один из декабрьских дней 1938 года, никто из них не видал никогда.

Крупная, длиной полтора метра, она резко выделялась своим внешним видом среди прочей добычи.

Ее мощная чешуя напоминала панцирь, а еще точнее, броню. Четыре расположенных попарно задних плавника, также покрытых толстой чешуей до самой оторочки, походили на лапы