полушарии, в морях, омывающих Антарктиду, происходило бурное развитие фито- и зоопланктона — любимой пищи полосатиков. К этим-то неисчислимым запасам корма и устремлялись отовсюду, ведомые древним инстинктом, тысячные стада китов.

Сюда же, к необозримым скоплениям планктона, держали курс и суда участников конвенции.

Охота велась, в основном, на усатых китов из семейства полосатиков: блювала (синего, или голубого кита), финвала (сельдяного кита) и, в меньшей степени, сейвала (ивасевого кита).

Промышляли и кашалотов, главным образом, ради амбры — сырья для парфюмерной промышленности.

Для наших моряков, которые, начиная со второго сезона, базировались в Одессе, промысловый сезон длился более семи месяцев. В первых числах октября флотилия отправлялась в плавание и только в мае возвращалась домой с уже переработанным в море уловом.

Пик добычи гигантов моря пришелся на 1960-е годы.

Затем, на волне резко усилившегося природоохранительного движения, китобойный промысел начал сворачиваться.

Флотилия “Слава” прекратила свое существования в 1975 году.

Бывалые китобои могли рассказать немало удивительного, необычного и даже мистического, с чем им доводилось сталкиваться в дальних водах мирового океана.

Вот лишь некоторые из этих историй.

НЕОБЪЯСНИМАЯ ТРЯСКА

Горючее, масло и смазочные материалы для нужд флотилии доставляли танкеры в заранее обусловленные пункты. Одним из мест такой заправки был район острова Новый в Фолклендском архипелаге.

Весной 1951 года наш танкер “Кремль” возвращался после очередной заправки судов флотилии на родину.

Путь лежал через Атлантику.

10 апреля танкер продолжал двигаться своим курсом, находясь примерно посередине между Южной Америкой и Африкой.

День выдался чрезвычайно жарким. Тропическое солнце палило нещадно, и люди, находившиеся на палубе, искали спасения от зноя в тени. Даже дуновения ветерка не ощущалось в разогретом воздухе, а водная поверхность океана колыхалась с ленивой безмятежностью.

Тем большее изумление охватило весь экипаж, когда около часу дня палуба вдруг заходила ходуном!

Складывалось впечатление, будто кто-то могучий ухватил судно на глубине и трясет его изо всех сил.

Тряска продолжалась с десяток секунд и прекратилась так же внезапно, как и началась.

Вокруг, во все стороны, до горизонта по-прежнему лежала ослепительная гладь, и по-прежнему воздух был густым и неподвижным.

Двигатели работали нормально, безо всякой натуги, танкер продолжал идти своим курсом.

Что же такое случилось полминуты назад?!

Стали бросать лот, который показывал глубины, исключающие неведомые мели либо подводные рифы.

Впрочем, в этой части Атлантики пролегали хорошо изученные морские пути, в истории которых никогда не фиксировалось чего-либо подобного.

Вахтенный помощник записал в судовом журнале точные координаты места, где было зафиксировано таинственное происшествие.

Вот они: 11 градусов 6 минут южной широты, 13 градусов 9 минут западной долготы.

Время происшествия — 12 часов 55 минут.

Никто из членов экипажа, а среди них было немало просоленных морских волков, так и не смог предложить правдоподобной версии случившегося.

Уже дома обратились за разъяснениями к ученым.

Ответ был таков: танкер, скорее всего, оказался в зоне действия сильного подводного землетрясения.

Но эта версия вызывала у очевидцев инцидента многочисленные сомнения.

Причины происшествия так и остались загадкой.

РЕЗВЯЩИЙСЯ ИХТИОЗАВР

Наше китобойное судно находилось в плавании около 35-го градуса южной широты.

Один из членов экипажа, опытный промысловик В.Титов увидел в полусотне метров по ходу судна рассекавший воду спинной плавник крупного существа.

Титов уверенно отличал друг от друга, причем на значительном расстоянии, различные виды китов и дельфинов. Но ни один из известных ему китообразных не имел плавника такой величины и такой окраски.

Затем на гребне волны появилась голова животного с открытой пастью. В профиль она имела хищную конусообразную форму с двумя большими, “как блюдца”, глазами. Крутой затылок возвышался над водой примерно на полтора метра. На верхней челюсти ярко выделялась белая полоса, окаймленная снизу черным рисунком.

Тело в воде не просматривалось, однако по поверхности океана следом за животным тянулись две параллельные цепочки “блинов”, — так китобои называли круговые завихрения, оставляемые китами, когда они развивали большую скорость.

Но эти две цепочки “блинов”, притом производившие впечатление кипящей воды, как раз и вызывали удивление, потому что все китообразные оставляют за собой только одну цепочку, создаваемую движением плавников, хвоста и туловища, изгибающегося под водой.

Поневоле напрашивалась мысль, что замеченное животное имеет какую-то особенную, необычную форму туловища.

Через некоторое время загадочный обитатель океана, так и не продемонстрировав себя целиком, исчез из виду.

Эта встреча в океане получила огласку, и капитан другого судна флотилии Л.Горячий припомнил, что несколько лет назад видел подобное существо вблизи берегов Тасмании.

После возвращения судна из плавания специалисты показали В.Титову ряд фотографий и рисунков редких обитателей моря, как ныне существующих, так и доисторических.

Без малейших колебаний моряк указал на рисунок, где был изображен ихтиозавр.

Позднее Титову довелось увидеть примерно в том же районе океана похожее существо, которое он называл “китом-долгоносиком” за характерную форму пасти.

БИТВА МОРСКИХ ГИГАНТОВ

К числу лучших советских промысловиков, бесспорно, принадлежал капитан-гарпунер, Герой Социалистического Труда Афанасий Пургин, который бил все рекорды знаменитых норвежцев, добывая до восьми китов в сутки.

Однажды Пургин вместе со своими товарищами стал свидетелем необычайного происшествия.

На спокойной поверхности океана, прямо по курсу корабля, вдруг началось что-то невообразимое.

Сам собой образовался какой-то сумасшедший водоворот, от которого летели во все стороны мириады искрившихся на солнце брызг.

Но постепенно картина стала проясняться.

Моряки увидели кашалота, который метался и бил хвостом по воде, сцепившись с огромным кальмаром.

Вообще, кашалоты, которых в древности называли “макроцефалами” — большеголовыми за их особые пропорции, отличаются чудовищной силой.

Они — непревзойденные ныряльщики, и могут погружаться на глубину свыше двух километров, задерживая при этом дыхание до полутора часов, после чего стремительно выныривают почти по вертикали, подобно мощной ракете.

При этом кашалоты нередко успевают прихватить на глубине свое любимое лакомство — кальмара или осьминога.

Во времена парусников кашалоты мощным ударом головы, словно железным тараном, пробивали днище судов и топили их, переворачивали шлюпки и расправлялись с китобоями.

Поистине легендарным среди моряков стал в ту пору кашалот по кличке “Новозеландский Том”.

“Он прославился в песнях и сказаниях, — писал знаменитый зоолог А.Брем. — Спина его была сплошь утыкана острогами и походила на спину дикобраза. Экипаж корабля “Адонис” в соединении с другим кораблем пытался овладеть Томом, но кашалот разгрыз и разбил 9 шлюпок и утопил 4 матросов. Китобои отказались от преследования Тома”.

Впрочем, экипажи флотилии “Слава” были знакомы с агрессивностью кашалотов и по личному опыту.

В 1948 году кашалот, загарпуненный “Славой-10”, в ярости бросился на своего обидчика. Разогнавшись, он с такой силой ударил головой в стальной корпус судна, что на том осталась