Когда мы заходим в ярко украшенный зал, то даже мне становится не по себе. Я не привыкла к такому вниманию, ко вспышкам фотокамер и заинтересованным взглядам журналистов.

— Роман, это твоя супруга? — спрашивает какой-то пухлощекий мужчина с бокалом виски в руках.

Он крепко пожимает руку мужу и берёт мою ладонь, чтобы поцеловать. Жест достаточно интимный, но, тем не менее, я не одергиваю руку, а дружелюбно улыбаюсь пухлощекому в ответ.

— Да, Андрей, познакомься, это моя супруга Альбина. Она хирург, — произносит с гордостью Ромка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вообще-то мы так и не стали супругами. Не поженились только потому, что всю беременность я почти не вылезала из больниц, а с появлением малышки было жаль свободного времени для таких формальностей как законный брак.

— Хирург? — брови Андрея ползут от удивления вверх.

Я уже привыкла к подобной реакции, поэтому позволяю Ромке ответить вместо себя.

— Да, работает в первой городской больнице. Отличный специалист и прекрасная женщина, — смущаюсь, потому что давно не слышала в свою сторону подобных комплиментов. Особенно от Романа.

— Надо же, — цокает пухлощекий. — Очень и очень любопытно.

Мужчины продолжают разговаривать о чем-то своем, а я оглядываюсь по сторонам и разглядываю разношерстную публику. Когда мой взгляд скользит по знакомой широкоплечей фигуре, то тело словно пробивает током. Илья тоже здесь, и он смотрит чётко в нашу сторону. Взгляд невозмутимый и открытый. В его руках тоже находится бокал виски со льдом, и он слегка приподнимает его вверх в знак приветствия.

Прошло целых восемь месяцев с тех пор как мы не виделись. Возможно, это было к лучшему — я всё же доносила свою малышку и воспроизвела её на свет без прочих нервов и стрессов, которые были для меня противопоказаны. Рождение Вики далось мне непросто, и кто знает, чем бы всё закончилось, если бы я не разорвала с Громовым связи.

Помню, как после рождение дочери мне в палату принесли ирисы. Без подписи и имени отправителя, но я сразу же догадалась от кого именно прислан этот шикарный букет.

Альбина.

Я едва заметно киваю Громову в ответ и тут же отвожу взгляд, чувствуя, как бешено бьется в груди моё сердце. Появление Ильи здесь вполне закономерно, но это не мешает мне реагировать на него чересчур резко.

— Громов тоже прилетел, — произносит Ромка, когда пухлощёкий отходит от нас. — Пойдем поздороваемся, мне нужно перекинуться с ним парой слов, пока он здесь.

Я согласно киваю, но иду к Громову через силу. Вжимаю голову в плечи и хочу раствориться. Заметив заинтересованный взгляд Ильи, скользящий по мне с головы и до ног, ощущаю, как жар приливает к лицу. За время моей беременности я отвыкла, что на меня могут смотреть так, как на нормальную женщину. Я её в себе давно похоронила.

— Здравствуй, дружище, — пожимает ему руку Ромка.

— Добрый вечер, — не сводит с меня глаз Илья.

Я бормочу себе под нос слова приветствия и тоже на него смотрю, словно загипнотизированная. Отвести взгляд не могу, но понимаю, что это длится слишком долго. Кажется, что за восемь месяцев спячки всё живое, что было у меня внутри вдруг разом расцвело. Удивительно одно, почему только этот мужчина может вызывать во мне такие чувства? Если в отношениях с Ромкой у нас полный штиль, то глядя на Громова внутри меня творится настоящая буря.

Наш зрительный контакт разрушается тогда, когда к нашей троице примыкает молоденькая блондинка. Меня не удивляет её появление — я чётко дала понять Громову, что люблю Романа и между нами ничего быть не может, но это не мешает мне почувствовать острый укол ревности. Девушка молодая, красивая, с отличной фигурой. Внешне похожа на куклу Барби — точёные черты лица, пухлые розовые губки и большие голубые глаза с длинными ресницами. Судя по тому, как она подходит к Илье вплотную и берёт его под руку — они пришли сюда вместе.

— Привет, я — Соня, — улыбается она, обнажая свою голливудскую винировую улыбку.

— Я отойду ненадолго, — шепчу Ромке на ухо и отвожу взгляд.

— Да, хорошо, — кивает он и переключается на рассказ Сони об учёбе в экономическом вузе.

Когда отхожу от них мне становится легче дышать.

Долго блуждаю по длинным коридорам, пока наконец-то не нахожу дамскую комнату. Умываю лицо ледяной водой, глубоко дышу, вновь критично осматриваю себя в зеркале. Мне далеко не двадцать — у меня под глазами мелкие морщины, а тело после родов приобрело несовершенные формы. Я далеко не блондинка, а моя грудь куда скромнее, чем у Сони. Да, я испытываю чёртовы комплексы рядом с Барби, хотя и пытаюсь делать вид, что мне всё равно. Тихо усмехаюсь, ещё раз умываю лицо водой и толкаю дверь, выбираясь из уборной.

В темном коридоре почти ничего не видно, но я сразу же замечаю высокую фигуру Ильи. Он стоит, опираясь спиной о стену и негромко разговаривает по телефону. Замираю на месте и стою не в силах пошевелиться. Увидев меня, он тут же отключается и опускает телефон в карман пиджака.

— Здравствуй, Кудряш. Ты как?

Подхожу ближе и замираю в метре от него.

— Всё в норме, Илья, — слегка расслабляюсь и могу ему наконец-то улыбнуться. — У тебя очень красивая спутница.

— Ревнуешь?

В коридоре темно, но я вижу, что он улыбается тоже.

— Ещё чего, Громов! — щёки становятся пунцовыми и буквально пылают.

Я радуюсь тому, что этого он видеть не может.

— Ты счастлива? — спрашивает негромко Илья.

— Я — да, — говорю ему истинную правду. — У меня самая лучшая дочка на свете. Я назвала её Викторией, победительницей.

— Очень красивое имя, Кудряш, — хвалит Илья.

— Спасибо, я знаю.

Хочу сказать ему, что мне пора идти — Ромка наверняка ищет меня в зале, но Громов неожиданно берет меня за кисть руки и притягивает к себе. Я утыкаюсь ладонями в его грудь, ощущаю под пиджаком и рубашкой твёрдые литые мышцы. Жадно вдыхаю запах его парфюма и позволяю себя удерживать. Если бы хотела — оттолкнула, ударила, сбежала. Но я продолжаю стоять и чувствовать, как его ладони опускаются на мою поясницу.