Кремень, монолит, пример для подражания для всех инквизиторов империи — Петр Дворкин, как мог успокаивал девочку. А когда обрушилась крыша, так называемого «бутусова дома», то Милана поняла, что под этими горелыми осколками сгоревших стропил похоронена отныне и ее прежняя жизнь. Теперь ее главная цель — спасти ведьм из междумирья, ведь она их последняя надежда вернуться обратно.

Потом был детский приют, откуда она сбежала, «белое движение», побег из почти потерянного врангелевского Крыма в Турцию, а потом в Лондон, где она встретила своих первых родителей. Николас и Элизабет шли под ручки по набережной Темзы и лучились каким-то тихим семейным счастьем, которое Милана уже за все время своих приключений определенно забыла. От женщины, пусть и внешне некрасивой и неказистой, веяло добротой, а мужчина излучал собой уверенность и честность настоящего анлийского джентельмена.

Милана в тот день была грязна как никогда. Ей пришлось несколько дней прожить возле теплотрассы, присматриваясь к городу, а еще очень сильно хотелось есть. Магию она применять все еще опасалась, но тут при виде этой милой пары, ее сердце екнуло. Она выбежала им навстречу и Николаса с Элизабет, будто ударила молния. Они встрепенулись, мужчина расстерянно заозирался. А Элизабет, мамочка Элизабет сразу же увидела ее.

— Милая моя доченька! — прокричала она Милане. — Где же ты так долго была? Мы так ждали тебя домой к ужину…

— Действительно, Милана, — укоризненно и немного чопорно посмотрел на нее Николас, — нельзя так волновать родителей… Мы третий день ищем тебя по всем закоулкам Лондона.

— Я больше так не буду! — улыбаясь во весь рот, заявила девочка, вытирая грязной рукой сопливый нос.

— Пойдем домой, дорогуша. Мамочка приготовила тебе замечательный пуддинг.

С этого счастливого момента и началась ее счастливая жизнь под крышей Элизабет и Николаса, которые околдованные магией заботились о ней, как о родной дочери. А потом они умерли, разбив сердце юной волшебнице окончательно. Умерли, подхватив какую-то заразу, которая не лечилась, да и до сих пор не лечится, согласно официальным источникам. Они ничего не сказали маленькой дочурке, чтобы зазря не волновать ее. И вот этого Милана им простить так и не смогла. Ведь она могла их спасти! Вылечить от дурной хвори в самом начале болезни. Но со смертью бороться было уже не по силам молоденькой колдунье.

И тогда в ее жизни появился Рудольф Лесс — немец по происхождению и помощник вице-консула Веймарской империи в Англии, скрытый поклонник нацизма и идей Гитлера.

Милане не составило особого труда убедить глубоко закомплексованного, одинокого старика, не имеющего своих детей, что именно Милана станет для него замечательной приемной дочерью. Она переехала жить в Германию, когда коричневая чума захватила почти всю Европу, ее престарелый папаша получил немаленький пост в германском вермахте, вынашивающем грабительские планы против империи инквизиции на востоке. Это вполне маленькую колдунью устраивало, но в душе — то она была уже не такой и маленькой. В предверии сорок первого года двадцатого столетия ей уже исполнилось тридцать семь лет, что по-человечьим меркам можно было назвать уже чуть ли не старостью, а вот по колдовским ранней юностью.

Вместе с Рудольфом Лессом она отправилась в армию, служила при штабе. Даже одев погоны зловещей организации «СС». Не обремененные особым интеллектом отморозки из этой организации не замечали или старались не замечать, что маленькая девчушка так и остается маленьким ребенком на протяжении всей компании.

Спустя столько лет, она впервые вернулась в Харьков, в город своего детства, где в один миг под крышей бутусова дома, она стала взрослой, возложив на свои плечи тяжкий груз ответственности за весь ведьминский ковен. В тот же день она посетила полуразрушенное здание «крыши мира», зияющее пробоинами от артиллерийских снарядов, пущенных вермахтом. Побродила по комнатам, зашла в большой зал, где прошла посвящение, где с отбитой головой стояла статуя, навеки замершего Бутуса — верного слуги Алаиды.

С того времени она перебрала очень много людей, лично расстреливала их целыми партиями в поисках лишь одного, того самого, который сможет прорвать завесу и навести портал из междумирья. Но подходящих людей не было! Да и месть не удалась. Хитрый Дворкин, оставшийся после красной революции в Харькове и получивший высокий чин, умудрился сбежать перед самым носом захватчиков, так что пути немецких нацистов и колдуньи окончательно и бесповоротно разошлись.

Бросив своего названного отца Рудольфа Лесса — дного из командующих шестой армией фельдмаршала Паулюса погибать под Сталинградом, Милана сбежала сначала обратно в Третий Рейх, а оттуда тайком в Лондон, где все вокруг напоминало ей о той самой безмятежной жизни, которой она жила, когда ее родителями были Николас и Элизабет.

Воскресив в памяти свои самые светлые, самые яркие воспоминания о них, но не желавшая испытывать в очередной раз горечь потери, девочка создала их точные копии. Милана освоила искусство творения големов.

Поборов воспоминания, она снова плеснула себе в лицо холодной водой. Смывая дневную усталость. Вышла в коридор, где толкаясь друг об друга, на узкой кухоньке толпились ее големы, резко поглупевшие, в тот момент, когда Милана перестала их контролировать.

Николас нелепо открывал рот. Пытаясь что-то сказать, а вот Элизабет с настойчивостью бульдозера, толкала его в грудь, стремясь пробиться к одной ей известной цели.

— Тсс… — приложила палец к губам Милана, сделав легкий жест рукой. Големы замерли, простодушно моргая широко открытыми глазми. Девочка с грустью провела по слегка небритой щеке Николаса, вспоминая, как любила сидеть у настоящего отца на коленях, как он читал ей на ночь сказку, а мать провожала утром до самых ворот воскресной школы. Да что это с ней! Колдунья стряхнула с себя это лирическое настроение, тряхнув своими белоснежными волосами.

— Вы хорошо потрудились сегодня! — похвалила она големов, а те, как китайские болванчики активно закивали своими глинянными головами. — Думаю Дворкины ничего не заподозрили.

— Да, хозяйка! — улыбнулась ей Элизабет заискивающе. Милана поморщилась. — Теперь можете отдыхать…

Големы, толкая друг друга в спины, прошли в комнату, где рухнули на диван, прикрыв глаза. Милана ругнулась и сделала себе кофе. Снова задумалась.

Миша мог прорвать завесу. Хранители Книги Судеб могли сделать и не такое, убедить его это сделать не составит большого труда. Он и так слишком доверчивый и послушный мальчик, а тут еще и его влюбленность в очаровательную иностранку…Так что в ночь шабаша все должно получится, но не станет ли его отчим серьезной преградой к возвращению ведьминского ковена? Этого Милана не знала, да и фамилия Дворкин ее определенно смущала, заставляя лишний раз задуматься. Необходимо было его устранить на время, а лучше навсегда, отомстив разом за все! Но как?!

Девочка прикусила нижнюю губу, раздумывая. До шабаша осталось четыре дня. Тогда в Харькове на Лысой горе соберутся все оставшиеся после инквизиции сколь значимые ведьмы Европы, чтобы с радостью поприветствовать возвращение Верховного Ковена. До этого времени Дворкина и его сумасшедшую семейку надо нейтрализовать, оставив подле себя одного лишь Мишу.