Затем он со всей силой, на которую только был способен, нажал на педали и рванул прочь со двора.

— Боб, — нервно закричала Биба ему вслед, когда он уже на дикой скорости заворачивал задом. — Боб! Подожди!

Однако за углом ее голос не был слышен. Бобу казалось, что спицы на колесах его велосипеда исполняют сначала грустную и злую, а потом все более бесшабашную и веселую мелодию. В тот момент, когда он забарабанил в дверь каморки Жана, ему все еще казалось, что ветер, который во время езды обвевал голову, растрепал ему волосы и прочистил мозги.

— О, супер, как раз вовремя! — воскликнул Поэт, когда Боб вошел в комнату. — Иди сюда. Посмотри на эти карты!

— Черт! — отрезал Жан. — Ты когда-нибудь выучишь, наконец: пара, две пары, трипс… Мог бы уже запомнить.

— Конечно, мог бы, — захохотал Поэт, — но что делать, если вас так потешно охватывает паника, когда я лезу в карман и вытаскиваю свою шпаргалку.

— Стоп! — закричал Пипи. — Не будь такой свиньей, Жан, доставай из ящика эти воспоминания о Швеции. Ты не поверишь, Боб, какой виски. Шведки расплачивались им с Жаном за его услуги.

— Ну, ну, полегче, — посмеивался Жан, вытаскивая бутылку из ящика. И каждый сделал по глотку.

— А Гения не будет? — Пипи посмотрел на Жана.

— Не знаю, — покачал головой в ответ хозяин. — Мне он ничего не говорил.

— Его не будет! — холодно сообщил Боб. — У него нет времени.

— Прошлый раз кто-то отсутствовал, потому что косил траву у бабули и прогуливался с Бибой, — двусмысленно намекнул Пипи, еще раз глотнул виски и заржал.

— Ну да, что касается этого, — пояснил Боб, — сегодня кто-то не косит траву у бабули.

— А гуляет с Бибой, — крикнул Пипи. — Мать твою, ребята, ведь я вам говорил. Разве это не так. Что я вам говорил?

Все умолкли. Затем начал Жан:

— Подожди, подожди, Боб. Ты знаешь что-то такое, чего мы не знаем?

— Ничего такого, — как-то слишком спокойно пожал плечами Боб. — Редактор газеты и его заместитель должны ведь иногда встречаться. Им нужно подробнее обсудить некоторые вопросы. Это не так просто. Ведь мы распределили обязанности, не правда ли? Я, например, теперь отвечаю за молодые кадры.

— Кхе, кхе, — тотчас перебил его Жан, — там, кстати, есть один молодой кадр, ради которого стоит впасть в опасные грехи. Коцка, если не ошибаюсь? — Боб вздрогнул.

— А вот умерьте ныл и руки прочь. Коцка — сестра моей очень хорошей приятельницы. Серьезно говорю: без глупостей.

— И что? По-твоему, сестры приятельниц не заслуживают каких-то добрых человеческих слов, человеческого отношения? — продолжал Жан. — Ладно, оставим это. Разве не ты сам, Боб, не сказав никому из нас, старых товарищей, ни слова, подал в отставку? Разве не ты сам заварил всю эту кашу с Бибой и Гением? Поэтому теперь у тебя нет никакого права здесь плакаться.

— Разве я плачусь? — раздраженно спросил Боб. — Или, может, жалуюсь? Просто сказал.

— Нет, не просто, но все равно, любовь, газета и друзья… — не мог остановиться Жан.

— Любовь — это любовь, а газета — это газета, — твердо произнес Боб. — И давайте закончим с этим.

— Ну, давайте, — вмешался Поэт, который до этого все время молчал. — Хотя любовь, о чем мы, поэты, хорошо знаем, это вечная тема. Кто сдает?

Он собрал все карты и бросил их на середину стола.

— Собственно, я все равно возвращаюсь домой, — объявила Биба, когда Боб на велосипеде скрылся за углом.

Гений стоял перед ступеньками, являя собой прекрасный образец Гения, который предпочел бы оказаться где угодно, только не там, где он был в действительности.

— Хорошо, — кивнул он. Приблизился к Бибе и сделал средне неудачную попытку поцеловать ее в щеку. — Хорошо. Увидимся!

— Пока, — пробормотала Биба, повернулась и помчалась назад к дому. На ступеньках чуть не сбила с ног соседку, почтовую служащую, которая прилагала неимоверные усилия, чтобы вернуть глаза в исходное положение, поскольку до этого они всячески стремились запечатлеть события, происходящие во дворе.

Биба выскочила из лифта и всей своей тяжестью налетела на дверь квартиры. Раздался сильный грохот. Дверь была закрыта на ключ, поэтому при нажатии на ручку не открылась. Она надавила на кнопку звонка, и он звонил и звонил. Мама, с удивлением открывшая входную дверь, успела выдавить лишь: «Что, собственно?..» Но Биба уже рванула мимо нее, бормоча в ответ лаконичное: «Да ничего!..», — и исчезла в своей комнате. Сначала она бросилась на постель, кулаками выбивая возможную пыль из матраса, потом, запыхавшаяся, позвонила по мобильному Пике.

— Срочно приходи сюда!

— Но я… — послышалось из аппарата.

— Никаких «но». Если ты подруга, приходи немедленно. Срочно!

Дверь комнаты медленно открылась, и на пороге показалась мама.

— Биба, — сказала она, — что же…

— Ничего! — грубо ответила Биба. — Меня нет. Ни для кого меня нет. Я жду только Пику.

— Что, собственно… — сделала еще одну попытку мама.

— Меня нет, мамочка, нет меня, — повторила Биба, слегка всхлипывая, и отвернулась к стене.

Мама, пятясь на цыпочках, вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.

Пика примчалась в предельном раздражении. Такой формы общения по телефону она от Бибы не ожидала. Кроме того, им с мамой с таким трудом удалось уговорить оторвавшегося наконец от стола и кровати отца пойти «немного посмотреть» летние распродажи. А тут весь этот переполох и сорвавшаяся с катушек подруга.

— Что, в самом деле, происходит? — спросила она.

Биба почти кричала и с утроенной силой накинулась на матрас:

— Этот человек сумасшедший! Этот человек совершенно сумасшедший!

— Да кто же, в самом деле? — снова спросила Пика и присела к ней на кровать.

— Кто, кто? Боб, конечно! Кто еще?

Пика удивилась и начала восстанавливать события.

— А почему? Ведь на собрании редколлегии он начал, а потом Гений предложил тебя…

— Да, псих, как он мог?

— Кто теперь? — Пика совсем растерялась.

— Кто, кто? Да Гений же. Кто еще?

На Пику, которая едва пыталась собраться с мыслями, теперь обрушилась новая порция еще более сильного замешательства. Вследствие чего, просто необходимо было выкурить хотя бы одну сигарету. Однако перед носом Бибиной мамы этого, конечно, нельзя было сделать без последствий.

— Пожалуйста, начни с самого начала, — предложила Пика. — Прости, но я ничего не понимаю.

Биба сосредоточилась.

— После собрания мы все стали расходиться, а ты ведь знаешь, что Гений сказал мне: нужно кое-что обсудить. Мы вместе пошли по коридору. Все на нас смотрели, хм, хм, думая, скорее всего про себя: «смотри, смотри, новые начальники, как серьезно разговаривают…» Ну да, на самом деле, ведь Гений — совсем неплохой парень, и его отец — какая-то важная птица, значит мы говорили, Гений был очень рассудительным, и вдруг неожиданно оказались перед моим домом, в тот момент мимо проходила моя мама, она сказала «о, Боб», я ее поправила «Гений», «о, Гений, может, вы зайдете, ведь совсем не обязательно сидеть в сушильной комнате», ну мы и зашли, я привела Гения сюда, в свою комнату…