Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я считаю, нам не стоит разводиться, – внезапно проговорил он.
Рэйчел с благодарностью прикрыла глаза. Он выглядел таким смешным, пытаясь окольными путями сказать ей о своей любви! Она изо всех сил старалась подтолкнуть его к этому и все же не знала, как он поступит. Ему необходимо было почувствовать, что это он принял решение. В этом и заключался акт его раскаяния.
– Думаю, что это хорошая идея, – сдержанно сказала Рэйчел.
– Итак, – продолжал Хэнк, развивая свой план, – ты должна, как можно скорее оставить работу.
– Но это невозможно!
– Ты что, хочешь продолжать свои изнурительные поездки и проводить по двенадцать часов в загазованном городе, рискуя жизнью ребенка? – спросил он, бросая на нее косой взгляд.
– Конечно, нет. Но ведь другие женщины работают.
– Ты – не другие женщины, и у тебя напряженный, график работы. Ты знаешь об этом.
– Да, – согласилась она, все, более склоняясь к тому, чтобы согласиться с Хэнком. – Но как быть с деньгами?
– У меня надежный бизнес, и я смогу обеспечить тебе хороший доход, чтобы ты чувствовала себя материально независимой.
– Это выглядит несколько односторонне, – возразила Рэйчел, хотя ей было приятно знать, что муж готов защищать ее и заботиться о ней.
– Нет. Ты будешь растить ребенка, – ответил он. – Это важнее всего остального. До его рождения я буду жить в Нью-Йорке, чтобы сосредоточиться на работе, но я буду каждый день проверять, как идут твои дела. Таким образом, какое-то время мы будем жить отдельно, и я надеюсь, ты с этим согласишься.
Рэйчел нахмурилась. Здесь что-то не так. Похоже, решение, которое он принял, расходилось с тем, что она представляла себе.
– Продолжай, – с опаской сказала она, чувствуя, как по ее спине прошел холод.
– Когда ребенок родится, я, естественно, вернусь в «Пинк Стоунз», – сказал Хэнк и, прекратив свою ходьбу, уставился в землю. – К тому времени строительство закончится, и у меня будет своя квартира на первом этаже. Я могу также переоборудовать подсобку в кухню, а с западной стороны дома разбить сад. Так мы не будем часто видеть друг друга.
Рэйчел сидела молча, раскрыв рот. В ее голове все смешалось. Она совершила непростительную ошибку.
– Этот дом принадлежит нам обоим, – продолжал Хэнк, глядя на нее пустыми, бесстрастными глазами, как бухгалтер на бланк с итоговым расчетом. – Я имею такое же право жить в нем, как и ты.
– Квартира? – тупо повторила она.
– Да, наш дом достаточно большой, – так же сухо ответил Хэнк и, бездумно сорвав дикую маргаритку, стал машинально отрывать лепестки.
Рэйчел следила за каждым оторванным лепестком и про себя бормотала: любит, не любит, любит... Конечно же, последний лепесток сказал «не любит».
Нетерпеливым движением Хэнк выбросил голый стебелек в пруд, и утки бросились к нему, чтобы проверить, съедобный он или нет. Они были так же разочарованы, как и Рэйчел. Он не любил ее.
– Но ведь ты сказал, что будешь преданным и надежным, – нерешительно сказала она.
– Да, я никогда не брошу нашего малыша. Об этом и речи быть не может.
Теперь Рэйчел поняла. О ней он вообще не думал.
– И как будет выглядеть твой план в действии? – спросила она, все больше уходя в себя.
– Просто. Когда появится ребенок, я по-прежнему буду ходить на встречу с клиентами, но большую часть работы буду делать дома. Мы попробуем организовать все так, что по каким-то дням я буду оставаться с ребенком, а ты будешь свободна. Ты сможешь делать покупки, ходить в парикмахерскую, брать какую-то работу на дом. Это позволит мне полностью посвятить себя ребенку. У нас получится, Рэйчел, мы взрослые, цивилизованные люди. Мы сможем оставаться друзьями и поддерживать мирную, здоровую атмосферу в доме. Наш ребенок должен чувствовать заботу и любовь обоих родителей.
Он не мог говорить все это серьезно. Хэнк не мог так безжалостно снова разрушить ее надежды. Зачем она продолжает подвергать себя таким мукам? Ответ был один. Она любит его.
– Ты хочешь, чтобы мы жили отдельно в одном доме и вели себя как няньки, сменяющие друг друга? – все еще недоумевая, спросила Рэйчел.
– Не няньки, а родители! – резко бросил Хэнк. – Я хочу, чтобы мой ребенок знал меня и доверял мне. Я хочу быть рядом, когда я нужен ему. Я не хочу быть субботним папой.
Она должна была признать, что этот ребенок был также и ребенком Хэнка, но мужчины, даже любящие мужья, не способны с полной отдачей заботиться о детях. Им никогда не понять, что значит вынашивать ребенка в своем теле, и какое чудо свершается, когда ребенок появляется на свет, даже если это мучительно больно.
Уже сейчас ребенок был частью ее жизни, и она могла разговаривать с ним. Хэнк же был простым наблюдателем.
Рэйчел приложила руку к своей полной груди и представила, что держит на руках младенца. Невольно ее мечтательный взгляд упал на Хэнка, и она вздрогнула.
Он был полон откровенного желания, словно находился в чувственном опьянении.
– Не смотри на меня так, – пробормотал Хэнк.
Он хочет меня. Я нужна ему, изумленно подумала Рэйчел.
А может, она снова ошибается?
По ее телу прошла дрожь. Она осторожно опустила глаза и заметила, что джинсы на его бедрах туго натянуты.
Может, еще не все потеряно. Идея о том, что они снова могут быть вместе, казалась не такой уж глупой. У них уже была своя история, состоящая из множества воспоминаний о более счастливых временах.
И у нее было одно бесспорное преимущество перед Долли. Она носила его ребенка.
И Хэнк по-прежнему хочет ее. На этом можно начать строить новые отношения, но действовать нужно очень осторожно, медленно и вовремя. Она сможет справиться со своей ревностью, и со временем его увлечение Долли превратится лишь в неприятное воспоминание.
Они опять станут сначала друзьями, а потом любовниками. Им придется жить в одном доме, а это значит, что они будут вместе устраивать какие-то вечеринки, вместе отдыхать.
Рэйчел представила себе, как просит его заменить розетку или починить стиральную машину. Улыбка, прикосновение, искра взаимного влечения. Она будет носить открытую одежду, однажды пригласит Хэнка пообедать с ней или неожиданно постучится к нему, чтобы одолжить сахару.
Ее сердце взволнованно забилось. Рэйчел была уверена, что они снова будут вместе. И когда Хэнк окончательно доверится ей, она уговорит его признаться в измене и простит.
И еще у них будет ребенок, который смягчит его сердце, поможет ему забыть о прелестях Долли и понять, что он мог лишиться того, чего ему всегда так сильно не хватало, – семьи.
Ее любовь победит все. Такие, как Долли, победить не могут. Долли разлучила их только потому, что в их отношениях чего-то не хватало. Но теперь Рэйчел сможет склеить осколки их разбитой любви и создать жизнь, к которой они оба стремятся.