– Тогда можешь попробовать фруктовый чай. Здесь есть ромашковый, земляничный, имбирный с лимоном... – Хэнк внимательно изучал надписи на этикетках.

– Думаю, мне лучше ромашковый, он успокаивает.

Хэнк наполнил чашку кипятком из стоявшего здесь же электрического чайника, кинул в нее чайный пакетик и протянул жене. Опасаясь, что от волнения она снова что-нибудь прольет, Хэнк поддержал руку Рэйчел, когда она брала блюдце с горячей чашкой.

Рэйчел позволила ему задержать ладонь на своей руке, и от этого прикосновения Хэнку мучительно захотелось притянуть жену к себе, уткнуться носом в ее шелковистые волосы, поцеловать в дрожащие губы.

Ему показалось даже, что между ними возникло взаимное притяжение и что она тоже с трудом сдерживает себя.

Глупец. Если между ними и проскакивала электрическая искра, то это происходило потому, что тело Рэйчел все еще продолжало жить в прошлом – она сама так сказала. А может, и не было никакого притяжения.

Хэнк поспешно вернулся к столику с напитками, но далеко не сразу его сердце забилось в нормальном ритме, и он сумел обуздать свое желание.

Отхлебывая крепкий арабский кофе, он пытался отвлечься.

– Приятный коттедж, правда? Это редкость – найти доктора, который принимал бы в доме под черепичной крышей, окруженном полевыми цветами.

Боже, какую чепуху он нес. Но это лучше, чем броситься обнимать ее и утешать. Рэйчел была в еще худшем состоянии.

– Удивительно, что доктор разоряется на такие щедрые угощения, принимая так мало пациентов, – заметил Хэнк.

Рэйчел поставила чашку на стол, встала и тяжело вздохнула.

– Я не смогу зайти в кабинет, – хрипло проговорила она. – Просто не смогу.

– Миссис Хансон! Прошу вас! – приветливо произнес седовласый мужчина, выходя из кабинета. – Я через секунду освобожусь.

Хэнк наблюдал, как доктор весело болтает с предыдущей пациенткой, назначая ей следующий визит, и удивился, почувствовав дрожащие пальцы Рэйчел на своем плече.

– Похоже, док – славный парень, – пробормотал Хэнк, пытаясь приободрить ее, но ощутил, что Рэйчел сжимает его руку все сильнее. – Тебя тошнит?

– Нет, у меня просто ноги подгибаются от страха, – сказала она, вымученно улыбаясь. – Это хуже экзаменов. Я бы лучше пошла на костер.

– Это только кажется. Вот увидишь – все не так уж страшно, – попытался успокоить ее Хэнк. – Нам пора заходить.

– Итак, прошу вас! – широко улыбнулся доктор, закрывая за ними дверь. – Усаживайтесь поудобнее. Вы живете в «Пинк Стоунз», да? Славный домик. У вас там будет райский уголок, когда вы закончите строительство. Кстати, у меня тут где-то было шоколадное печенье...

Пока доктор стоял к ним спиной, Хэнк удивленно поднял брови, и Рэйчел успела в ответ слегка улыбнуться, но тут же ею снова овладела тревога.

Сердце Хэнка тоже колотилось, как отбойный молоток.

Пусть она окажется беременной! Тогда в его рушащемся мире появится хоть что-то хорошее. За время их совместной жизни Хэнк понял, что внутри него скрыт целый кладезь неизрасходованной любви. Он мог бы излить эту любовь на своего первенца, и тогда отпадет необходимость выражать свои чувства той, кто в них не нуждается.

Крепче сжимая руку Рэйчел, чтобы придать уверенности – ей или себе? – Хэнк сел рядом с ней на диван напротив доктора, который расположился в удобном кресле.

Почему, думал Хэнк, люди так часто отталкивали его? Когда же он научится быть осторожным? И все же, успокаивал он себя, с ребенком все получится по-другому. С сыном – или это будет дочь? – у него установится такая прочная связь, которую ничто не сможет разрушить. Малыш – его единственная надежда на будущее. Его любовь к ребенку не будет ничем ограничена и обусловлена.

Пожалуйста, будь беременной. Носи моего ребенка. Хэнку хотелось кричать это вслух, но в то же время с тяжестью в сердце он готовился к разочарованию.

– Итак, миссис Хансон, расскажите мне, что вас беспокоит, – ободряюще кивнул доктор, предлагая им печенье.

Рэйчел отломила кусочек печенья и принялась рассеянно его жевать. Хэнку безумно захотелось слизать шоколад с ее губ.

– Мне кажется, что я беременна, – жалобно проговорила она.

Доктор понимающе посмотрел на нее.

– Ясно. И как вы к этому относитесь? Это хорошо или плохо? – заботливо спросил доктор.

– Хорошо! – выпалил Хэнк. – Мы хотим быть уверены, что с Рэйчел и малышом все в порядке!

Тут его охватил страх, и он замолчал.

– Мне кажется, что вы чем-то взволнованы, – продолжал доктор.

Хэнк заметил, что у доктора очень проницательные глаза. Его невозможно обмануть. Тот явно обратил внимание, как, ожидая ответа Рэйчел, Хэнк сжал кулаки, а потом, не желая выдавать волнения, положил руки на колени. Но это выглядело неубедительно.

– Это случилось неожиданно. Мы не планировали... Но я очень огорчусь, если окажется, что это – ложная тревога, – тихо сказала Рэйчел.

А мне это просто грозит опустошением, подумал Хэнк, когда почувствовал, как рука Рэйчел выскользнула из его ладони. Доброжелательно продолжая беседу, доктор повел свою пациентку к ширме в углу кабинета.

Хэнка охватило неудержимое беспокойство. А что, если они ошиблись, и она не ждет ребенка? О, тогда он уедет куда-нибудь очень далеко – в Бразилию, в Европу, в Австралию, – на любой континент, где не будет Рэйчел.

Пусть она будет беременна, повторял он как мантру. Иначе на кого выплеснуть ту любовь, что переполняла его изнутри?

Через час Рэйчел и Хэнк покинули коттедж доктора. Пациентка была изумлена и потрясена. Доктор задавал ей множество вопросов, на которые она давала подробные ответы, и в процессе беседы она все больше проникалась уважением и доверием к нему, особенно когда он давал ей наставления, касающиеся здоровья матери и ребенка, ставшие для нее настоящим откровением.

Скоро она станет матерью.

У Рэйчел перехватило дыхание. Она носит в себе малыша.

– Подожди минутку, – сказала она Хэнку, слабо осознавая, на каком свете находится.

– Конечно, – ответил он и прислонился к стене, держа жену за руку.

По терпению, с которым Хэнк теперь относился к ней, Рэйчел догадалась: он решил ее беречь, понимая, какую крупную перемену приготовила для нее жизнь. Ей нужно время, чтобы оправиться от потрясения.

Надо взять себя в руки, успокоиться и восстановить дыхание.

Раз, два, три – вдох, раз, два, три – выдох. Она стояла, вдыхая запах жимолости, которая обвивала старую дверь коттеджа. Еще несколько вдохов-выдохов, и все будет нормально.

Нормально? Рэйчел закусила губу. Ей придется стать совершенно другим человеком. Она будет матерью, а это значит, что ее жизнь станет полностью принадлежать ребенку. Она привыкла к независимости, привыкла к будоражащим поездкам в Нью-Йорк, к бесконечным телефонным звонкам, к встречам и принятию решений.