— Я так рада, что по понедельникам у тебя нет уроков и мы можем встречаться, — сказала я подруге.

Я смотрела, как сосредоточенно она глядит на экран, вылавливая для меня Миллеров, одного за другим, и меня переполняло чувство благодарности.

— Гм… гм… — Бернадетт заложила за ухо светлую прядь и уставилась в монитор. — Гм… Я ошиблась… Конечно, я имела в виду не «Ниллера», а «Миллера»…

— Понимаешь, я даже вечером не могу с ним встретиться, как все нормальные люди. Потому что в это время работаю в ресторане. — Я доверительно наклонилась к Бернадетт. — Хотя сейчас, когда Клод ушел, нам было бы чем заняться. А вечерами зимой бывает так одиноко…

— Если хочешь, пойдем сегодня в кино, — предложила Бернадетт. — Эмиль дома, и я спокойно могу гулять. А Клод так и не объявлялся? — неожиданно спросила она.

Я покачала головой. Я была признательна ей за то, что на этот раз она назвала его всего лишь Клодом.

— Ничего другого я и не ожидала от этого идиота, — прорычала Бернадетт и нахмурила лоб. — Просто так взять и исчезнуть — непостижимо! Ты скучаешь по нему? — Ее голос снова зазвучал мягче.

— Пожалуй, — равнодушно ответила я и удивилась, как улучшилось мое настроение с того злополучного дня, когда я, потерянная, бродила по Парижу, — ночами непривычно лежать в постели одной. — Я задумалась. — Странное чувство, когда никому нет до тебя никакого дела.

— Могу себе представить, — ответила Бернадетт, не добавив ничего вроде «при этом далеко не все равно, кто с тобой рядом, идиот или порядочный человек». — Кто знает, что тебя ждет. — Тут она подмигнула мне. — Ты, похоже, нашла, на что отвлечься… Так, что мы имеем?.. Роберт Миллер — один миллион двести двадцать тысяч ссылок…

— О нет! — Я недоверчиво уставилась на экран. — Не может быть!

Бернадетт кликнула на первую попавшуюся страницу.

— «Роберт Миллер — современное искусство»… — На экране всплыла картина, изображающая квадрат, состоящий из разноцветных линий. — Да, действительно, очень современно! — Бернадетт закрыла страницу. — Так, а здесь что?.. Роб Миллер — рэгбист… спорт… спорт… — Курсор бегал по строчкам. — Роберт Тэлбот Миллер — агент американской разведки в Советском Союзе… Нет, этот давно приказал долго жить… — Бернадетт засмеялась, видимо начиная получать удовольствие от своей охоты. — Вот! — вдруг закричала она. — Роберт Миллер — двести двадцать четвертое место в списке самых богатых людей планеты. Подумай, Орели!

— Так мы далеко не продвинемся, — ответила я. — Набери: «Роберт Миллер, писатель».

На этот запрос вынырнуло всего шестьсот пятьдесят тысяч записей, что не намного облегчило нам работу.

— Ты не могла выбрать писателя с менее распространенной фамилией? — спросила Бернадетт, кликая на первую попавшуюся ссылку.

Кого здесь только не было! От автора учебника по дрессуре лошадей до какого-то доцента, опубликовавшего в «Вестнике Оксфордского университета» статью о британских колониях, и еще одного англичанина с безумным лицом, автора книги об Англо-бурской войне.

— Это не он? — ткнула пальцем в монитор Бернадетт.

— Нет, бога ради! — воскликнула я.

— Так мы его не найдем, — сделала вывод Бернадетт. — Напомни название книги.

— «Улыбка женщины».

— Так… — Ее пальцы забегали по клавиатуре. — А-а… — протянула Бернадетт. — Вот. «Улыбка женщины»! — торжествующе объявила она, и я затаила дыхание.

— Роберт Миллер в издательстве «Опаль»… Ой, я вышла на сайт издательства… А это сайт магазина «Amazon», но здесь только французская книга. Странно, я рассчитывала выйти на английский оригинал. — Она нажала еще несколько клавиш и тряхнула головой. — Ничего подобного! Здесь только Генри Миллер, «Улыбка у подножия лестницы». Хорошая книга, но автор явно не наш.

Бернадетт в задумчивости хлопнула себя по губам указательным пальцем.

— Ни ссылки на сайт, ни странички на Facebook. Мистер Миллер остается загадкой, по крайней мере для Сети. Может, он из тех старомодных типов, кто не принимает ничего современного? Тем не менее странно, что я не обнаружила английской книги. — Она выключила компьютер и уставилась на меня: — Боюсь, ничем не смогу тебе помочь.

Я разочарованно откинулась на спинку стула. Моя надежда сегодня же все разузнать с помощью Интернета рухнула.

— И что делать?

— Как насчет салата с козьим сыром? Должна же я извлечь хоть какую-то пользу из того, что моя подруга — профессиональный кулинар?

— А других идей у тебя нет? — вздохнула я.

— Есть, — ответила она. — Почему бы тебе не позвонить месье Церберу в издательство и не спросить его: нет ли у Роберта Миллера странички в Интернете и как так получается, что мы не можем выйти на оригинальное издание его романа?

Бернадетт встала из-за стола и пошла на кухню.

— Нет, не звони! — крикнула она мне, открывая холодильник. — Лучше отправь несчастному письмо по электронной почте.

— Но у меня нет адреса, — недовольно ответила я и тоже последовала на кухню.

Бернадетт захлопнула дверцу холодильника, протягивая мне головку салата латук.

— Дорогая, это не проблема.

Я сердито уставилась на салат, который был здесь ни при чем. Бернадетт права. Разумеется, узнать адрес такого неинтересного человека, как Андре Шабане, ведущего редактора издательства «Опаль», не представляло проблемы.

«Итак, вы находите это странным… — бормотал я, в который раз перечитывая листок, который распечатал еще в издательстве. — Дорогая мадемуазель Орели, мне все это кажется более чем странным…»

Я вздохнул и взял написанное от руки письмо, которое знал наизусть и нравилось мне гораздо больше, чем это холодное и не слишком любезное послание. Обстоятельства дела усложнились, поэтому не стоило удивляться, что их написал один и тот же человек. Я откинулся на спинку кожаного кресла и закурил сигарету, небрежно бросив спичку из коробка кафе «Дё маго» на журнальный столик.

Курить я бросал несколько раз. Последний — после книжной ярмарки, когда мне показалось, что стресс миновал и жизнь вошла в спокойное русло. Тогда у меня была Карменсита — горячая дама из Португалии, которая вот уже третью книжную ярмарку стреляла в меня черными глазами. На этот раз она пригласила меня на ужин, а затем в отель. А на следующее утро стало ясно, что мои возможности дарить дамам ювелирные украшения исчерпаны. Когда Карменсита, обиженная, наконец отчалила, взяв с меня предварительно обещание отобедать с ней в следующий приезд, я понял, что главной моей задачей на оставшийся год будет приобретение всех тех рукописей, которые я запросил в пылу ярмарочной горячки.

Так или иначе, начиная с прошлого вторника маленькие голубые пачки с опасным для здоровья содержимым снова вошли в мою жизнь. Первые пять сигарет я выкурил, когда ждал звонка Адама. В четверг, когда он наконец объявился, я положил пачку в верхний ящик своего письменного стола и решил забыть о ее существовании. Когда же вечером откуда ни возьмись перед дверью моего кабинета возникла эта девушка с зелеными глазами, мои чувства пришли в полный беспорядок. Я словно видел прекрасный сон, который в то же время был моим кошмаром. Я понимал, что должен избавиться от мадемуазель Бреден, пока не всплыла правда о Роберте Миллере, и одновременно ничего не желал больше, как снова увидеть эту женщину и ее обворожительную улыбку.