Она только вздохнула – как могла уехать сейчас, когда столько всего крутится, когда команда вот-вот начнет играть, когда стройка едва дышит и с казино опять какие-то проблемы? Конечно, было бы неплохо оказаться в деревне у бабы Насти, в ее большом доме, просто пожить там пару недель с Егоркой, но это, увы, несбыточная мечта.

* * *

Буквально через пару недель Марине позвонил Ворон и пригласил на турнир по боям без правил. Коваль удивилась: терпеть не могла этот вид спорта, даже то, что Малыш когда-то в молодости баловался подобными вещами, тогда еще запрещенными, не делало ее фанаткой. Но Мишка настаивал, говоря, что есть у него тема для обсуждения. Пришлось собираться. Женька просительно посмотрел на нее, и Марина не выдержала, кивнув, чтобы собирался. Ему, привыкшему к свободе, было очень тяжело постоянно сидеть дома взаперти, не имея возможности пойти туда, куда он хочет, и делать то, что он привык.

– Как на киче, ей-богу! – жаловался он. – Только конвоя не хватает.

– Надо будет – приставлю.

– Куда едем-то? – поинтересовался Женька, собираясь выйти из каминной, где они сидели.

– А тебе не все равно? Ты ж давно нигде не был, – поддела она, вставая из кресла и направляясь в свою гардеробную. – Ворон пригласил в «Спартак» на бои без правил.

– Ого! – оценил Хохол. – Классная штука, между прочим.

– Думаешь? – с сомнением переспросила Марина, поднимаясь по лестнице на второй этаж, и идущий за ней следом Женька подтвердил:

– Уверен. И тебе понравится, по-моему.

– Не разделяю твоей уверенности, но посмотрим, посмотрим...

Маринина охрана была под впечатлением от гибели Севы, все ходили мрачные и пришибленные. Коваль вполне понимала их состояние, ей и самой не хватало рыжего спецназовца.

Водитель Юра удивленно вскинул брови, увидев идущего к машине Хохла в черном строгом костюме:

– Жека, и ты с нами?

– Нет, это вы со мной. Тачку проверял, нормально все? – Он пнул переднее колесо носком ботинка, и Юрка дернулся, как будто сам получил по ноге.

– Жека, да все в порядке, я ж за ней как за бабой слежу!

– Ну да, ну да, – пробормотал Хохол, оглядывая машину со всех сторон. – Смотри, Юрец, если что – не посмотрю, что кенты мы с тобой.

Юрка только фыркнул – напоминать ему про машину было делом абсолютно глупым и даже бестактным, маринин джип он любил нежно и трепетно, и в самом деле как женщину.

Коваль спустилась по ступенькам крыльца, постояла немного, задрав голову вверх и махая рукой Егорке, торчащему вместе с няней в окошке детской на втором этаже, подошла к машине:

– Готовы?

– Сами поведете, Марина Викторовна? – с опаской спросил Юрка, глядя на ее сапоги без каблука и узкие кожаные брюки, но хозяйка успокоила, отказавшись, и он перевел дух.

Женька сел рядом с Мариной, предоставив первое сиденье Гене, и они поехали в город.

Хохол всю дорогу держал ее за руку, перебирая пальцы и покручивая кольца, а потом вдруг прошептал на ухо:

– Ты знаешь, а мне кентуха один предложил тебе подарок сделать.

– Какой?

– Скажу, но ты не смейся, ладно? Он песню написал, специально для тебя...

Марина даже не нашлась, что сказать на это. Про приятеля этого она знала давно, вместе с Женькой они мотали второй срок, а потом Жора исполнял шансон в одном из московских ресторанов. Песни он писал хорошие, и Марина даже всерьез подумывала предложить ему денег на раскрутку. Пока думала, нашелся добрый дядя-продюссер, запустивший Жорика на орбиту шоу-бизнеса, и теперь он стал довольно известным в узких кругах любителей «блатного шансона» исполнителем. Он даже как-то приезжал к ним. Женька тогда долго не решался попросить Марину принять гостя, но она никогда не возражала против его общения с кем-либо. Жора оказался очень интересным человеком, даже застенчивым. Он прожил неделю и оставил о себе только приятные воспоминания. Вечерами они сидели в каминной, и гость иногда брал гитару и пел что-нибудь, резко отличавшееся от его обычного сценического репертуара. Марине нравились его романтичные песни, его низкий, хрипловатый голос, очень напоминавший голос Хохла. Иногда они пели дуэтом, и Коваль посмеивалась, предлагая Женьке сменить профиль деятельности и поехать на гастроли вместе с Жорой. Хохол только усмехался:

– Я бы и рад, но кто тогда за тобой присмотрит? Ведь только мне под силу, больше-то некому. Так что Жорке придется справляться с фанатками без меня.

Но пел он и в самом деле хорошо.

Жора мало пил, все больше гулял по поселку и окружавшему его лесу, бродил то в одиночестве, то с кем-то из охранников, если Хохол был с Мариной в городе, и постоянно черкал что-то в небольшом блокноте. Женька потом рассказывал, что в телефонном разговоре Жора сказал, что обязательно напишет песню для Марины. И вот, значит, сдержал слово...

– И когда послушать можно будет?

– Когда спою и запишу.

Коваль просто лишилась дара речи, только глазами хлопала, удивленно разглядывая своего любовника, а он спокойно продолжал гладить ее пальцы, как будто и не говорил ничего.

– Жень... – наконец обрела Марина способность к произнесению звуков и, освободив свою руку из Женькиной, повернула к себе его лицо. – Ты серьезно?

– Ты много еще чего обо мне не знаешь. – Он улыбнулся и поцеловал ее. – Я потому и злился все это время, мне же в студию надо, я давно уже договорился, а тут такая фигня...

– О-о, я теперь ночами спать перестану! – простонала Коваль, просительно заглядывая ему в глаза. – Ну хоть намекни, про что песня, ну, Жень...

Он только рассмеялся и покачал головой отрицательно, и Марина зашипела, как рассерженная кошка, но и это не помогло, Хохол больше не сказал ни слова. Уже на входе в спортивный клуб она сделала еще одну попытку, а Женька только снова посмеялся, сказав, что она может на куски его резать, но он все равно не признается.

– Тогда... тогда я сейчас выберу самого огромного мужика из тех, кто будет участвовать в боях, и в качестве приза ему отдамся, вот! – пригрозила Коваль, и Хохол только фыркнул:

– Ага, попробуй! Его просто грохну, а тебя... ну, с тобой тоже что– нибудь придумаю.

Она засмеялась, потрепав его по бритой голове, и Хохол тоже улыбнулся, помогая ей выйти из джипа. Гена двинул вперед, Юрка остался в машине на стоянке, не забыв буркнуть о том, что кому-то все, а кому-то опять охранять тачку.

– Я тебе пирожок принесу, – пообещал Хохол, обняв Марину за талию и увлекая ко входу в спортклуб.

Музыка, несущаяся из огромных динамиков, так ударила по ушам, что Коваль сморщилась от неприятного ощущения. «Как здесь можно о чем-то разговаривать, когда я вон даже Хохла, наклонившегося ко мне, не слышу?».

– Что? – прокричала она, вопросительно глядя на него, и Женька, нагнувшись к самому уху, повторил: