– Я говорю – Ворон сидит перед самой клеткой, не видишь, что ли?

– Я еще и не слышу ничего! Это что – постоянно так будет?

– Нет, бои начнутся – выключат, тогда зрители орать будут! – объяснил Женька, направляясь в обход огромной клетки, заменяющей ринг, к столу, за которым восседал Ворон с молодой, красивой блондинкой.

Это была его очередная пассия, местного разлива фотомодель Ксения Короленко, мисс N-ска прошлого года выпуска. Марина подозревала, что не без Мишкиного участия получила девочка этот титул, да, скорее всего, так и было. Хотя, если уж быть совершенно объективной, Ксюша – настоящая красавица, причем все свое, натуральное: и волосы, и лицо, и даже грудь, что по нынешним временам вообще штука исключительная. Судя по выражению Мишкиного лица, он очень гордился подобным приобретением, да и немудрено.

– Добрый вечер. – Марина улыбнулась и села рядом с Вороном, отметив, как напряглась девочка, наблюдая за их братскими поцелуями. – Здравствуйте, Ксения.

После подобного личного приветствия та немного расслабилась, даже улыбка стала абсолютно естественной:

– Здравствуйте, Марина Викторовна.

– О, давай без этого! – попросила Марина. – Мы же не впервые видимся, правда? Можешь звать меня по имени.

Ворон удивленно посмотрел на Коваль, но она проигнорировала: во-первых, терпеть не могла этих псевдосветских расшаркиваний, а во-вторых, обращение по имени-отчеству напоминало ей о том, что возраст уже весьма далек от двадцатилетнего.

– Что будешь пить? – наклонился к ней Хохол, и Марина укоризненно посмотрела на него: что за странный вопрос, как будто первый день с ней! – Понял, – засмеялся он, жестом подзывая официантку. – Текилу и водку.

– «Маргариту»? – уточнила девочка, и Женька повторил:

– Текилу. Чистую. И лучше – «Хачиеду».

– Давай сначала бой посмотрим, а потом, в перерыве, пошепчемся, – нагнулся к ней Ворон, и Марина согласно кивнула.

Она никогда не могла понять, что так привлекает людей в подобных зрелищах. Что за удовольствие смотреть, как двое запертых в клетку мужиков молотят друг друга, разбивая в кровь морды и кулаки? А народ вокруг, распаленный зрелищем, орет все громче и громче, подбадривая фаворита и награждая презрительными эпитетами аутсайдера, и даже женщины ведут себя так же, как мужчины. Уж на что Коваль не была слабонервной и не боялась крови, но ее почему-то увиденное привело в какой-то брезгливый ужас, вызвало острое желание уйти отсюда и больше никогда не поддаваться на уговоры посетить подобное мероприятие.

Она встала из-за стола, провожаемая удивленным взглядом Ворона, прихватила сигареты и пошла к выходу. Хохол рванул было следом, но Марина жестом оставила его за столом, поманив пальцем Гену. Они вышли в холл, Коваль села на резную скамью и закурила. Гена стоял рядом, оглядываясь по сторонам.

– Сядь, не мелькай, – попросила хозяйка, похлопав рукой по сиденью, и он послушно опустился рядом. – Ты, смотрю, тоже не в восторге.

Лицо телохранителя скривилось в брезгливой гримасе:

– И не говорите, Марина Викторовна! Мне в свое время тоже предлагали, я ж в юности боксом занимался, разряд даже имею.

– Отказался? Почему? – с интересом спросила Коваль.

– Да как – «почему»? Противно это – мочишь кого-то на потеху обожравшимся уродам... простите, – спохватился Гена, но она только улыбнулась, прекрасно понимая, что не ее имел в виду телохранитель. – Там ведь тоже кухня своя, никто не поставит двух равных по силам бойцов в один спарринг, обязательно кто-то из них заведомо слабее, чтобы кровь была, чтобы нокаут. Иначе публике неинтересно.

– Ты знаешь, мне это все сейчас Древний Рим напомнило, гладиаторов, – сказала Марина, бросая окурок в урну. – И те, кто сидят в первом ряду перед клеткой, считают себя в праве решать судьбу тех, кто находится там, внутри. Странно, да? Хотя, если разобраться, вся жизнь так устроена: кто-то в клетке, а кто-то в первом ряду. А иногда местами меняются...

– И главное, чтобы это случилось как можно позже! – улыбнулся Гена, вполне уловив ее мысль.

– Точно. Пойдем, а то Женька нервничать начнет. – Коваль поднялась с лавки, опираясь на протянутую руку телохранителя, и они вернулись в зал, где в клетке уже находились другие бойцы.

Белое покрытие пола было в кровавых потеках, видимо, замыли в перерыве между боями.

– Кто выиграл? – поинтересовалась Марина у Хохла, и тот небрежно бросил:

– Мамонт. Ну, здоровый блондин, Ветка еще таких любила раньше.

Упоминание о подруге было не совсем к месту, однако Коваль промолчала, понимая, что это Женька в очередной раз проверяет ее.

Тем временем раунд закончился, и по рингу прошлись две девицы с табличками в руках. Одна из них остановилась прямо напротив их стола и вызывающе демонстрировала сидящему перед ней Хохлу свою довольно красивую грудь, едва прикрытую крошечным блестящим бикини. Высокая блондинка с хорошими формами и приятным лицом. Марина исподтишка наблюдала за выражением Женькиного лица и вдруг с грустью констатировала, что даже не испытывает никаких эмоций по поводу того, что ее любовник не без интереса разглядывает девушку.

– Хочешь, я сделаю тебе подарок, дорогой? – настолько громко, чтобы слышала и девица тоже, спросила она, и Хохол дернулся:

– Что?

– Я говорю – если ты ее хочешь, то получишь.

Откинувшись на спинку кресла, Марина взяла сигарету и щелкнула золотой зажигалкой, насмешливо глядя на опешившего и не знающего, как реагировать, Хохла. Она ни секунды не сомневалась, что девочка, оценив опытным взглядом ее прикид, украшения и манеры, конечно же, с радостью согласится на любое предложение. Они здесь за этим и разгуливают, чтобы себя подороже продать – на ночь или, если повезет, на какой-то более долгий срок. О, как же упоительно было наблюдать за муками любовника, разрывающегося сейчас между Мариной и тягой к молодой девице! Коваль получила даже своеобразное удовольствие от зрелища...

– Ну, что же ты? Решайся, – подстегнула она, положив свою руку поверх Женькиной и поглаживая его запястье. – Я не шучу, я ведь вижу – ты ее хочешь.

Неожиданно для нее Хохол встал и стремительно вышел из зала, не произнеся ни слова. Марина пожала плечами и сделала жест девице, чтобы уходила – сделки не будет, клиент соскочил.

«Интересно только, куда рванул».

Ворон отвлекся наконец от своей Ксюши и пересел ближе к Марине.

– Я по стройке хотел с тобой обсудить.

– Обсуди, – рассеянно проговорила она, вертя в пальцах зажигалку.

– Давай сменим бригады, поставим нового прораба.

– Открыл Америку. – Коваль вздохнула. – Ты думаешь, это сразу сдвинет дело с мертвой точки? Уверяю тебя, что нет. Подозреваю, что рабочим просто приплачивают за саботаж, им ведь в первую голову невыгодно простаивать, ты сам посуди. У них оплата сдельная. А раз сидят – значит, есть на что жить. Вот и прикинь, что нужно сделать.