— Еще немного погуляем, а потом вернемся в отель. — Он замолчал и посмотрел на нее, и его глаза словно обожгли ее. — А прямо сейчас я поцелую тебя. И не потому, что я только об этом и думаю все эти дни, и не потому, что мы в Париже, и не потому, что сегодня чудесный вечер. А потому, что я просто очень хочу поцеловать тебя. И вообще поцелуй — не преступление.

Чейз склонил голову и приник к ее губам страстным поцелуем. Может быть, ее голова кружилась из-за шампанского, а может быть, и еще почему-то, но мысли Таши бежали с невероятной скоростью. Его слова были, как обычно, довольно легкомысленны, зато жадные и горячие губы очень красноречивы. И Таша не могла устоять перед таким натиском.

Возвращение в отель было волшебным. Они медленно брели по улице, освещенной лунным светом, перебегая с полосы света в темноту, смеялись, напевая мелодии из старых мюзиклов.

Взяв ключи у портье, они поднялись в номер. У них уже сложилась традиция: каждый раз, прощаясь до утра, он целовал ее в щеку. Они остановились у двери в комнату Таши.

— Спокойной ночи, Таша, — сказал он и совершил привычный обряд.

Чейз всегда ждал, пока она скроется за дверью. Но сегодня, когда Таша открыла дверь, он резко развернулся и ушел в свою комнату. Она с неохотой закрыла дверь, и вновь у нее перед глазами появился образ Тони. Было бы интересно узнать о ней побольше.

В комнате царил полный мрак, и только лунный свет оставлял блики на кровати и на ковре. Не сговариваясь, они оба вновь открыли двери и столкнулись лицом к лицу.

— Чейз, — удивилась Таша.

— Наташа, — так же удивленно произнес Чейз.

— Ты хотел еще раз пожелать мне спокойной ночи? — спросила она смущенно.

Чейз подошел к ней.

— Ты прекрасно знаешь, что нет, — он провел рукой по ее светлым прядям. — Я хочу еще раз поцеловать тебя. — Его губы прижались к ее губам, и Таша опять почувствовала необыкновенную легкость. Он приподнял ее голову, в его глазах играли веселые огоньки. — И… помочь тебе раздеться.

Она не успела ни о чем подумать, как он, не отрывая от нее губ, внес ее в комнату, и его пальцы уже заскользили по ее блузке, пытаясь найти пуговицы.

— Нравится? — прошептал он. Таша понимала, что он не ждет от нее ответа. Чейз снова припал к ее губам, а ее язык проник в темную глубину его рта. Вот уже и все пуговицы расстегнуты. Ее дыхание участилось. Он положил руку ей на грудь, и Таша вспыхнула от его нежности. — Нравится? Господи, ты не носишь бюстгальтера, это чудесно.

Его голос ласкал слух, а пальцы нежно теребили сосок. Таша повернула голову и прижалась к его щеке.

— Я могу раздеть тебя? Тебе нравится такое предложение?

— Да, — игриво ответил он. — Мне это очень нравится.

На Чейзе были пиджак, рубашка и темные хлопчатобумажные брюки. Таша скинула на пол его пиджак, скользнула ладонью под рубашку и нежно погладила его грудь.

— Наклонись. — Он последовал ее указаниям, и она очень быстро расправилась с его рубашкой и принялась за брюки, но остановилась, видя его некоторую скованность. — О, прости, наверное, я слишком спешу.

— Ты решила придерживаться моей тактики? — улыбнулся Чейз.

Таша почувствовала, что ее щеки пылают, как костер. Немного смущаясь, она быстро расстегнула ремень и молнию на его брюках, и брюки соскользнули вниз.

— Я ничего не буду говорить, скажу только одно — ты прекрасна. — Чейз смотрел на нее восхищенным взглядом.

Он взял ее руки, медленно поцеловал, а затем, не отводя от нее взгляда, начал искать молнию на ее брюках. Таша ощущала его пальцы на своей талии, он был нетороплив, заставляя ее мучаться. В отличие от нее, Чейз не испытывал неловкости, напротив, он был слишком уверен в себе, что придавало ему эротический шарм. Его пальцы нежно погладили ее бедра, и брюки, словно по мановению волшебной палочки, сползли вниз.

— Интересно, что мы будем делать сейчас? — спросил он.

— А ты не знаешь? — прошептала Таша.

Чейз провел пальцем по ее губам и вновь поцеловал.

— У нас сегодня настоящая брачная ночь, и поэтому я хочу чего-нибудь необычного.

Таша очень нервничала и была скованна.

— Я уверена, что все будет хорошо.

Он улыбнулся и провел рукой по ее волосам.

— Вот это тебе не понадобится, — сказал он, снимая с нее блузку, — и это тоже, — добавил он, указывая на трусики и бросая все на пол. — Занятия любовью напоминают мне японскую поэзию, ты раньше не замечала в них сходства?

— В чем? — спросила Таша, прищурив глаза.

— Нежные лепестки на белом снегу, нераспустившаяся роза, сорванные бурей цветы, — говорил он охрипшим голосом, разглядывая ее тело с нескрываемым восхищением. — Ты пока не знаешь, чего тебе не хватает. Давай продолжим в постели, — он подхватил ее на руки и понес к ложу любви. — Помнишь, ты сказала, что я был слишком самоуверенным, предлагая тебе провести ночь со мной?

— Да, очевидно, я…

— Не знала, чего ты хочешь, как я уже сказал, — усмехнулся Чейз. — Нежные лепестки на белом снегу. — Он наклонился и коснулся языком ее соска. — Наверное, никто и никогда не попытался сравнить твою грудь с розами, видимо, они этого просто не замечали. — Его губы обжигали ее грудь.

Чейз ласково гладил ее ноги, внимательно посмотрел ей в глаза, когда его рука скользнула в запретную зону.

— Нераспустившаяся роза. — Он поцеловал ее в губы. — Ты так прекрасна. Меня всегда поражали твои глаза.

Его прикосновения были такими нежными и легкими, как будто он и вправду ласкал лепестки. Он не сводил с Таши восхищенного взгляда, а она испытывала от этого огромное наслаждение. Она вспомнила, как он играл на берегу Сены, мысленно увидела его длинные гибкие пальцы, только Чейз оказался способным вдохнуть истинную жизнь в тот инструмент. И в нее.

Его пальцы двигались все быстрее и настойчивее. Он слушал ее тело, чувствовал его, как свой инструмент. Таша вздрогнула от удовольствия, приподнялась на локтях, но он откинул ее обратно.

— Давай не будем торопиться, — он страстно поцеловал ее. — Может быть, сначала попробуем десерт перед основным блюдом.

Таша таяла от божественных прикосновений. Она потеряла ощущение времени, ни о чем не думала, единственное, что она сейчас знала точно, так это то, что она безумно хочет его. Она дотронулась до его груди, и ее смущение рассеялось. Он надел презерватив, встал на колени и вошел в нее. Он двигался очень плавно, нежно обнимая ее за плечи. Их объятия становились все более неистовыми. И наконец они словно слились в страстном и чувственном танце. Испытав наслаждение и немного успокоившись, он, глядя в ее глаза, произнес:

— Боже, как ты прекрасна! Ты прекрасна! — И он опять страстно ее поцеловал.

Чейз лежал на кровати, раскинув руки, его обнаженное тело освещала яркая луна. Таша сидела, обхватив колени, и разглядывала его. Она не знала, что и подумать. Как она, оказывается, была неопытна, она даже не знала, что такое настоящий секс. Она не знала, что секс может быть так прекрасен. Чейз доказал это. Он был неподражаем, он чемпион, он вне конкуренции. Сегодня она перепробовала столько поз, сколько никогда не пробовала за всю свою восьмилетнюю сексуальную жизнь. Он так заботился, чтобы и она получила наслаждение, постоянно спрашивая, что ей нравится, а что нет.