Вспоминая о женщине, уволившейся из фирмы Джейка, чтобы сидеть дома с младенцем, и о своей бывшей коллеге Лесли, работавшей за семь центов в месяц, я скорблю о том, что материнство – которое должно быть источником огромной радости – для очень уж многих женщин оборачивается непосильным бременем. У нас, как нигде в развитом мире, обычным людям трудно создать семью. Безусловно, богатейшие страны на планете способны на большее.

Флора Тристан (1803−1844): французский теоретик социалистического утопизма и активистка, утверждавшая, что освобождение рабочих классов недостижимо без сопутствующей эмансипации женщин. Ее эссе 1843 г. «Рабочий союз» – это фундаментальный текст социалистического феминизма. Тристан рисует будущий огромный трудовой коллектив, где работники (как мужчины, так и женщины) объединяют свои возможности для создания социальных услуг, которыми сами и пользуются. Публикуется с разрешения ТАСС.

В старших классах школы я была увлечена «Моделью ООН» (MUN). «Модель ООН» – нечто вроде дискуссионного клуба, в котором учащиеся исследуют международную политику государств – членов ООН и представляют эти страны в подобиях сессий с вымышленными политическими сценариями, основанными на реальных текущих событиях. Чтобы добиться совершенства в MUN, нужно было изучить все тонкости международных отношений и понимать социальный, политический и экономический контекст, на основе которого принимались внешнеполитические решения разных стран мира. Высшим призом на состязаниях в MUN был деревянный молоток, вручаемый ученику, который убедительнее всех представил свою страну на «сессии ООН». Обычно престижнейшие молотки доставались членам «Совбеза», самого влиятельного комитета ООН. До него нужно было дорасти, начав с менее важных комитетов, таких как Генеральная ассамблея или Экономический и социальный совет (ЭКОСОС), лишь тогда ты был готов к деятельности в Совете безопасности, где самые талантливые и информированные ученики обсуждали и решали судьбы человечества.

Чтобы повысить свои шансы завоевать молоток, каждый хотел представлять одну из пяти стран, постоянных членов Совбеза: Соединенные Штаты, Францию, Великобританию, СССР или Китай, – единственных обладателей права вето. Имея право вето, вы не можете потерпеть поражение при голосовании, и все остальные делегаты должны добиваться, чтобы вы поддержали их резолюции или, по крайней мере, воздержались. На крупных соревнованиях вашей школе очень везло, если в число выпавших ей стран входил кто-то из «Большой пятерки». Я была девочкой и знала, что мальчики из моего клуба никогда не позволят мне представлять Соединенные Штаты, Великобританию или Францию. Видите ли, это было за десять с лишним лет до того, как Мадлен Олбрайт стала первой в истории Америки женщиной-госсекретарем. Мальчики заявили бы, что это неправдоподобно, чтобы одну из западных стран представляла в Совете безопасности женщина. Господство мужчин в сфере международной политики сохранялось даже в эпоху Маргарет Тэтчер.

Однако это было правдоподобно в отношении Китая и СССР. Я не хотела представлять Китай, потому что он всегда воздерживался. Не слишком интересно. Поэтому я стала специалистом по Восточному блоку в нашем клубе в надежде, что однажды, когда нам выпадет СССР, мальчикам придется отдать кресло в Совбезе мне. Вот какой урок я усвоила в 15 лет: хотя немыслимо, чтобы моя родная страна позволила женщине принимать критически важные решения в международной политике на мировой арене, это очень даже возможно для Советского Союза. Но почему? Демократия – это же хорошо, а коммунизм – плохо. Почему плохие страны позволяют девушкам больше, чем хорошие?

Перенесемся на 30 лет вперед, в ноябрь 2016 г. Я сижу на диване со своей 15-летней дочерью. Мы смотрим PBS и готовимся откупорить шампанское и отпраздновать избрание первой женщины-президента Соединенных Штатов. Независимо от моего личного отношения к Хиллари Клинтон (вы уже достаточно хорошо меня знаете, чтобы догадаться, что я предпочитаю Берни Сандерса), я была в восторге от того, что стеклянный потолок, наконец, будет разбит. Мне было трудно находить ролевые модели женщин во власти, но я надеялась, что моя дочь проведет оставшиеся годы в школе в эпоху женщины в Овальном кабинете.

Горькое разочарование того вечера отразило две реалии Америки: расистскую реакцию против первого чернокожего президента и упорное предубеждение против женщин во власти. Во время холодной войны мощный подъем женского движения в США в сочетании с обеспокоенностью политиков видимым прогрессом женщин в социалистических странах заставили капиталистический Запад законодательно запретить дискриминацию по признаку пола и продвигать меры в поддержку гендерного равенства на работе. Всего за два десятилетия женщины получили возможность работать практически во всех секторах экономики, проникнув во многие профессии, прежде считавшиеся исключительной привилегией мужчин. Сегодня женщины составляют большинство выпускников колледжей во многих развитых капиталистических странах. Тем не менее, несмотря на опыт и образование, женщины до сих пор сталкиваются с барьерами на пути к высшим должностям в правительстве и бизнесе. За 40 с лишним лет женский активизм так и не смог вырвать из цепких рук мужчин политическую и экономическую власть.

В Соединенных Штатах катастрофически не хватает женщин на руководящих должностях. Хотя исследования показывают, что разнообразие в сфере корпоративного лидерства повышает прибыльность, попытки изменить существующее положение терпят крах. Исследователи нередко объясняют это тем, что женщины недостаточно амбициозны. Одни винят во всем двойную занятость и частые перерывы в карьере в случаях, когда женщина сидит дома и заботится о близких. Другие говорят, что конкуренция за высшие посты ведется грязными средствами, и женщины не желают в этом участвовать, а если и ввязываются в свару, то честолюбивые мужчины подсиживают в первую очередь их, поскольку считают, что женщина не будет давать сдачи. Возможно, все вышеперечисленное имеет место, но первопричиной является живучесть гендерных стереотипов в обществе, стереотипов, которые усваиваются девочками в самом раннем возрасте. Как я запомнила, что из-за моего пола я не могу представлять свою сторону в Совбезе ООН, так моя дочь усвоила, что хорошо подготовленная женщина с годами соответствующего опыта может проиграть выборы бизнесмену-знаменитости без опыта правительственной работы.

Два опроса Исследовательского центра Пью 2014 г. обнаружили, что большинство американцев осознают, насколько вездесуща эта фундаментальная гендерная дискриминация. В одном опросе американцев спрашивали, что мешает женщинам подниматься на «высшие руководящие позиции в бизнесе» и «высокие политические посты». Только 9 % считали женщин «недостаточно крутыми» для делового мира; 43 % заявили, что «женщины отвечают самым высоким стандартам» и бизнес попросту не готов нанимать женщин-руководителей, несмотря на равную с мужчинами квалификацию. Что касается высших государственных постов, лишь 8 % опрошенных указали на «недостаток крутизны», но 38 % считали женщин-кандидатов отвечающими самым высоким стандартам и 37 % согласились с утверждением, что американцы не готовы выбрать женщину во власть. Отвечая на вопрос о перспективах на следующие десятилетия, большинство американцев высказали убежденность, что «мужчины в будущем продолжат занимать больше высших руководящих должностей в бизнесе, чем женщины»[77].