Анна: серьезно?

Олег: я читал, кока в переводе с языка индейцев кечуа означает «трава для тех, кто идет на работу»

Рустем: интересно, если полиция поймает…

Олег: штраф, но хуже другое — потом ни в одну нормальную фирму не устроишься

Искандер: наркоистория, это да, все

Камилла: даже за один раз?

Искандер: один раз за ганджубас

Камилла: так что ж вы тогда?

Евгений: вообще не знаю, как получилось, кажется, тот мекс принес…

Анна: и понеслось

Олег: ага

Михаил: похоже, что это был Родри. Ребята, я прошу прощения, что привел его

Евгений: главное, чтоб не донес

Олег: мне все еще хочется сдохнуть.

Евгений: мне тоже. Утро стрелецкой казни.

Михаил: кому как, меня лично уже вчера расстреляли

Искандер: может быть, тебя от текилы так вырубило вчера?

Михаил: нет, этот продукт я еще в России тестировал, так что вырубило меня с коктейля скорее всего

Искандер:))))

Пока я внаглую читал чужую переписку, сидя под самым носом у ее непосредственных участников, Анатоль подготовил переговорную комнату, и Петр позвал всех на совещание, или, как тут говорили, на митинг. Комнаты закрыли на ключ.

Митинг пролетел, как ураган.

Паша звонил из Торонто, сидел он в высоком кресле, был одет по-деловому, но без галстука. Тяжелую хипстерскую оправу поменял на легкую, золотую. И с момента нашей вчерашней встречи вид его существенно подорожал. За спиной директора переливался экран с символами известных компаний — клиентов айтишников.

Сразу после приветствия Кнопкин прищурился, слегка наклонился вперед к камере четко рассчитанным, отрепетированным заранее движением.

— Что мы делаем с вами, друзья мои?

Он ждал, но все молчали.

— Народ, не спать! Чем мы с вами занимаемся?

— Налаживаем электронный документооборот, — сказал Петр, и Паша тут же спружинил всем телом в сторону экрана.

— Правильно! Но не только. Спросите меня, что мы делаем на самом деле? А? Что? Хорошо, отвечаю. Мы решаем проблемы документооборота, это верно. Но для чего? Какая конечная цель?

— Удобство пользователя, — сказал кто-то из парней.

— Само собой, — закивал Паша. — Но есть еще кое-что. Я вам расскажу одну историю. Артур Кларк сформулировал свои знаменитые три закона, один из которых гласит: «любая достаточно развитая технология неотличима от магии». Это правда, котятки. Особенно если посмотреть на технологии во времени. Мечтали ли ваши родители в вашем возрасте, что у них в кармане будет лежать целый портативный компьютер? А наши прапрапрадеды разве думали о том, что органы человека будут печатать на принтере? Конечно, нет!

А вот наша с вами технология создана для того, чтобы покорить время! Я долго думал об этом. Помните старый фильм «Пожиратели времени», с дурацкими спецэффектами? Самый большой страх моего детства, между прочим. Если хотите — моя пубертатная травма. «Как так? — думал я. — Неужели нельзя получить от этой жизни больше времени?» Неужели нельзя высвободиться из пут рутинной работы, которая занимает большую часть жизни человека? Неужели нельзя сбросить этот груз на роботов, которые месяцы превратят в минуты? Моя мама работала бухгалтером. Я с детства знаю, что такое гроссбух, которым можно убить. Серьезно, друзья. Книга, которая просто опускается на голову, и вас нет под ее тяжестью. Моя мать годами писала эти книги. И вот я создал наконец то, что не только спасет леса от вырубания, но и поможет человеку освободиться.

Тут Паша начал постепенно углубляться в детали работы своей системы, лихо перекинув мостик от Артура Кларка и научной фантастики к насущным делам своей фирмы, а я подумал, что это все-таки тот самый Кнопкин, который из любого вопроса и любой темы умудряется переехать в Бобруйск. Хотя в первые минуты его появления я, откровенно говоря, думал, что передо мной двойник айти-директора. Грамматика чувств, тяжесть — все это было на месте, а вот манеры и речь Павла изменились почти до неузнаваемости. От вчерашней неуклюжести не осталось и следа.

— И вот мы с вами явились: супергерои, которые повелевают временем, как нам нужно, — продолжал Павел.

Не удивлюсь, если он сейчас близко к тексту цитировал знаменитую книгу Айн Рэнд «Атлант расправил плечи», которую так любили многие представители Силиконовой долины и, в частности, Илон Маск, которого Паша тоже процитировал уже несколько раз. В плане риторики Паша нового не изобретал, пользуясь наработками коллег: вера в технический прогресс, разум и силу полета технической мысли — вот чем очаровывал директор свою команду.

Пока Кнопкин с неожиданной, чуть нагловатой грацией альфа-самца развивал интерактив, я наконец смог разглядеть коллектив внимательнее.

Рустема и Искандера я сразу прозвал «двое из ларца». Рустем носил необычную прическу: его длинные черные волосы были собраны на макушке в пучок, зато бока и затылок он выбривал налысо. Блондин Искандер носил короткую стрижку. В остальном этих двоих можно было принять за кровных братьев: худые, невысокие, широкоскулые, узкоглазые (сказывался тюркский фенотип), с аккуратными бородками, в очках. Кстати, в компании явно преобладал бородатый тренд. Светловолосый, голубоглазый Олег со средневолжской физиономией и немного расплывшейся от сидячей работы фигурой носил самую длинную бороду в стиле дровосека. Евгений, которого не зря прозвали красавчиком, был похож на российского актера Данилу Козловского и, напротив, лишь намекал на бороду, экстравагантно оставляя под нижней губой маленький черный островок. Борода Петра по форме напоминала короб. Брились лишь двое — несостоявшийся падре Михаил и сам Паша.

Женский тренд тоже имелся. Раньше на Руси считалось, что крестьянки должны быть румяными, полными, с крепкой широкой спиной. Ни длинные ноги, ни худоба не ценились. Девушки дворянских родов и те, что побогаче, должны быть побелее, потоньше, поизящнее. Но и тем, и другим необходимо было обладать обязательным атрибутом, чтобы считаться красавицами: густой косой и соболиными бровями. По поводу косы предпочтения нынче разные, но соболиные брови снова в моде.

Роксана носила асимметричное каре и рисовала яркие стрелки аж до самого виска. У Камиллы были длинные кудрявые волосы, маленький вздернутый носик и яркие карие глаза. У худенькой Лилии черты лица мелкие, тоненькие, рыжие волосы, мальчишеская стрижка. Анна — ухоженная длинноволосая блондинка, эталонная современная красавица модельной внешности под стать своему жениху Евгению. Но, несмотря на разницу стилей и внешности, все девушки носили широкие яркие брови темных оттенков. У Анны имелся еще один атрибут сказочной красавицы — во лбу у нее горела настоящая звезда, потому что одна из бровей была проткнута несколькими колечками пирсинга.