Такого рода анализ мы можем использовать для изучения дифференциальных издержек, вытекающих из близости к тем явлениям городской среды, которые производят внешние издержки. Я здесь имею в виду такие вещи, как загрязнение воды и воздуха, шум, перенаселенность, уровень преступности и пр. Затраты индивида в каждом случае будут функцией от его местоположения в отношении к источнику внешнего эффекта. Интенсивность загрязнения воздуха, например, будет варьироваться в зависимости от степени рассеивания и зоны удаления от источника, и издержки людей будут зависеть от местонахождения по отношению к пространственному распределению загрязнения. Издержки, вызываемые загрязнением воздуха, трудно подсчитать. Мы можем получить примерную стоимость очистки и защиты (YocumandMcCaldin, 1968, 646–649; Ridker, 1967), но непрямые издержки, которые несет ментальное и физическое здоровье, чрезвычайно сложно оценить. Точно так же мы можем получить некоторую оценку влияния преступности в смысле причиненного ущерба или утраты имущества, но непрямые издержки снижения нормальной физической и социальной активности из-за страха не поддаются расчетам (это может означать, что пожилой человек будет лишен возможности гулять в парке, например). Структура этих издержек очевидным образом весьма существенно различается в разных местах городской системы, поэтому некоторые группы наслаждаются жизнью без издержек местоположения, а другие — оказываются под ощутимым гнетом таковых.

Мы кратко рассмотрели некоторые способы, которыми реальный доход индивида может корректироваться под влиянием доступности, близости и цены ресурсов, а также издержек, вытекающих из внешних эффектов разных видов активности в городской системе. Если бы мы могли их измерить и тем или иным способом просуммировать их эффекты, каковы бы они были? Это может показаться вопросом без ответа (поскольку лишь немногие из этих издержек могут быть исчислены), но тем не менее полезно им задаться, чтобы обратить внимание на важный набор механизмов, порождающих неравенство в доходах. Конечно, вполне возможно, что различные воздействия на реальный доход будут перекрывать друг друга — издержки от загрязнения воздуха в одном месте могут уравновешиваться издержками от преступности в другом и т. п. Достижение такого баланса между различными «смешанными» общественными благами и услугами в любой период времени является принципиально важным, если мы ищем логику предоставления и финансирования таких общественных благ (Buchanan, 1968, 162). Напрашивается заключение, однако, что в целом богатые и привилегированные получают больше выгод и подвергаются меньшим издержкам, чем бедные и политически слабые. Частично этот вывод вытекает из интуитивной оценки, но он становится более приемлемым, если мы предадим ему некоторую теоретическую обоснованность. И именно это я сейчас и надеюсь сделать, хотя и в весьма поверхностной манере.

В этом обсуждении мы в основном сосредоточимся на распределительных эффектах деятельности, организованной в определенной пространственной форме, и перераспределительных эффектах изменений этой пространственной формы. Изменение в месторасположении ведет к перераспределению в основном через сопутствующие внешние эффекты. Решения о размещении могут приниматься отдельными домохозяйствами, предпринимателями, организациями, общественными объединениями и т. п. Большинство принимающих решения агентов (за исключением, по крайней мере в теории, последних) следуют своей выгоде и не принимают во внимание (если они не обязаны делать этого по закону) влияние своих решений на сторонних участников. Реальный доход любого отдельного человека в городской системе, таким образом, рискует измениться в результате решений, принятых другими. Поскольку эти решения редко когда принимают в расчет его благосостояние, он обычно ничего или почти ничего не может сделать в этой ситуации, за исключением 1) изменения своего собственного местоположения (что повлечет расходы), чтобы сохранить или увеличить свой реальный доход, или 2) объединения с другими и оказания группового или коллективного давления с целью предотвратить принятие решений о размещении, которые уменьшат его реальный доход, и лоббирования тех решений, которые этот доход увеличат. То, каким образом изменяется пространственная форма городской системы, следовательно, будет частично производной от способа, которым группы формируются, договариваются друг с другом и предпринимают коллективные действия относительно распределения различных полей внешних эффектов, воздействующих на их реальный доход. Именно в этом смысле политические процессы в городской системе могут рассматриваться как способ распределения внешних выгод и внешних издержек. Таким образом, одна влиятельная группа может получить преимущества в реальном доходе над другой. При нынешних реалиях политической власти богатые группы, возможно, будут становиться все богаче, а бедные будут все больше депривироваться. Представляется, что происходящий сейчас процесс перераспределения реального дохода в городской системе должен рассматриваться как «предсказуемый результат политического процесса» (Buchanan, 1968b, 185). Любая попытка понять механизмы, порождающие неравенство в доходах, должна, следовательно, включать понимание политического процесса, происходящего в городе. Это настолько важный вопрос, что я посвящу ему отдельный параграф.

Весьма непросто найти адекватную интерпретативную рамку, позволяющую охватить все сложности политического процесса в том, как он проявляет себя в городской системе. Все, что я попробую показать в этом параграфе, — это достаточно очевидную связь между перераспределением реального дохода и политическими решениями. Однако я попытаюсь проинтерпретировать большую часть политической активности города как процесс борьбы за «скрытые механизмы» перераспределения и постоянных переговоров по поводу их использования и контроля над ними (Wood, 1968). Я также обращу внимание на определенные аспекты этого переговорного процесса и таким образом обеспечу некоторую теоретическую основу для утверждения, что перераспределение реального дохода через эти скрытые механизмы естественным образом ведет к выгоде для богатых и потерям для бедных.

Рассмотрим простой пример, в котором два сообщества (каждое из которых представляет собой гомогенную группу) располагаются достаточно близко друг от друга, чтобы действия одного сообщества порождали внешние выгоды и издержки для другого сообщества. Такая взаимозависимость сообществ порождает серьезные теоретические проблемы: она, например, разрушает условия, необходимые для достижения оптимальности по Парето на жилищном рынке. Как эти два сообщества могут разрешить конфликт, вызванный, например, такой ситуацией? Если сообщество А вкладывает значительные средства в благоустройство, отчего сообщество Б также получает выгоду, можно ли позволить сообществу Б быть «безбилетником» или сообщество Б также должно вносить вклад, и если да, то какой? Далее, если сообщество А предпринимает действия, которые ухудшают положение Б, как Б будет вести переговоры с А и сколько А должен заплатить Б в качестве компенсации? Эта проблема может быть сформулирована как игра для двух игроков с нулевой суммой. Тогда будет возможно (при определенных условиях) обозначить рациональное или «оптимальное» решение. Дэвис и Уинстон (Davis and Whinston, 1962), например, используют этот подход для распределения издержек и выгод между двумя фирмами, чья деятельность оказывается взаимозависимой благодаря существованию внешних эффектов. Определение оптимального решения зависит от того, как структурируется игра, и от поведенческих характеристик участников. Результат будет, таким образом, зависеть от объема информации, доступной участникам, их желания кооперироваться, их пессимизма или оптимизма и т. д. Айзард и др. (Isard et al., 1969, главы 6 и 7) подробно рассмотрели эти варианты игры с нулевой суммой для двоих. Они также показали, как конфликт между сообществами по поводу внешних эффектов может быть разрешен с помощью расширения теории игр до того, что они назвали играми размещения. Эти игры простираются от совместной разработки и использования ресурса двумя или тремя участниками, размещения фондов в системе регионов до размещения и финансирования социальных объектов (таких, как аэропорт или вуз). Во всех этих случаях возможно найти оптимальное решение и таким образом подвести рациональную основу под решение конфликта между сообществами по поводу внешних издержек и выгод. В целом, конечно, такая сложная штука, как городская система, требует более масштабной аналитической модели — какую предлагают игры с нулевой суммой для n участников, где позволяются побочные платежи (последнее условие существенно для анализа формирования коалиций; в городской политической системе коалиции чрезвычайно важны). Но эти игры сложно анализировать и применять (Isard et al., 1969). Тем не менее мы можем заключить, что теоретически с помощью политической деятельности и переговоров возможно обуздать «скрытые механизмы» перераспределения дохода таким образом, чтобы достичь сбалансированного размещения всех смешанных благ и услуг между пространственно рассредоточенным населением. Но мы можем также сделать вывод, что это случится, только если политический процесс будет организован так, чтобы способствовать «равенству в переговорах» между разными, но внутренне гомогенными группами интересов. Это условие вряд ли выполнимо, и анализ причин невыполнимости даст нам основание ожидать, что богатые будут в целом богатеть за счет бедных.