После затянувшейся паузы она сказала:

— Я не знаю, почему ты так говоришь.

— Я слышал, как ты вскрикнула. А когда вошел к тебе, ты что-то говорила.

Она закрыла лицо руками.

— Не надо, — нежно сказал он и осторожно отвел ее руки от лица. — Это был не просто ночной кошмар, Зоэ. Ты плакала, умоляла…

— Нет! — закричала она, и он, крепко держа ее руки в своих ладонях, подождал, пока она успокоится. — Умоляла? — Зоэ вымученно улыбнулась. — Ты ошибаешься, Рико…

— Я не ошибаюсь и хочу знать, почему ты кричала «Пожалуйста, не бей меня больше».

— Я же сказала, ты ошибся. С чего бы это?

— Вот я и пытаюсь выяснить.

Зоэ покачала головой. В ее глазах была боль.

— Так вот почему ты был так нежен со мной, Рико! Почему не хочешь заниматься со мной любовью… Ты поэтому решил ночевать в другой комнате? Из жалости ко мне…

— Не говори ерунды! Я не из жалости общаюсь с женщинами.

— И сколько их?

— Зачем ты мучаешь себя, Зоэ?

— Говорю тебе, Рико, ты заблуждаешься на мой счет. — Она приподнялась, прикрываясь простыней. — Тебе не нужно жалеть меня. Это был просто ночной кошмар. — Она покачала головой, увидев его недоверчивый взгляд. — Спасибо, что пришел. Это очень мило с твоей стороны… и спасибо…

— Перестань! — резко сказал он, подняв руку, и тут же пожалел об этом, увидев, как она вздрогнула. — Никогда не благодари меня за то, что я добр к тебе, Зоэ. Это самое малое, что один человек может сделать для другого.

Он вздохнул с облегчением, когда она подняла голову и взглянула на него.

— Кто причинил тебе боль, Зоэ?

— Никто… — произнесла она тоненьким, как у ребенка, голоском.

— Ты поэтому плакала? — мягко, но настойчиво допытывался он. — Вспомнила то, что случилось с тобой?

— Рико, пожалуйста…

Он почувствовал, как внутри у него закипает злость. Пальцы, сжатые в кулаки, побелели от напряжения. Кто мог так обидеть ее? Для него это было непостижимо. Ему хотелось защитить ее, но как мог он это сделать, когда она настойчиво отталкивает его?

— Ты не доверяешь мне, Зоэ? Пожалуйста, не отгораживайся от меня. Я хочу тебе помочь, но мне нужно знать правду…

— Правду? — Зоэ ненавидела себя за свою слабость. — А ты всегда говоришь правду, Рико?

Он не мог ей ответить. Что мог он сказать, если послал запрос по электронной почте? Оба они были жертвами своего прошлого, каждый по-своему.

Ему страстно хотелось рассказать ей все. А потом заключить ее в свои объятья и охранять вечно. Но он не мог. Вместо этого он вернется сейчас в свою комнату и будет бодрствовать до тех пор, пока не придет запрошенная им информация.

— Спокойной ночи, Зоэ.

Рико вышел на веранду и осторожно прикрыл за собой дверь. Впервые в жизни цена, которую он платил за то, что был Рико Кортисом, оказалась непомерной.

Прижав плечом к уху телефонную трубку, Зоэ подбирала с пола сброшенные простыни и внимательно слушала Филиппа. Появилась возможность дать интервью одному испанскому телевизионному каналу. Только что прибыл корреспондент со съемочной группой. Успеет ли она привести себя в порядок?

Она выглядела ужасно после беспокойной ночи. И чувствовала себя так же. Но работа есть работа, а лицо можно подправить с помощью грима. Вот что делать с сердцем? Но оно подождет.

Известность очень пригодилась бы ее передачам. И ей было интересно, почему представитель такого популярного канала проделал путь в Казалас, чтобы поговорить с ней. Конечно, ее последние программы имели большой успех и вызвали у зрителей интерес. Видимо, дело в этом.

— Конечно, смогу, — сказала она, приняв решение. — Полчаса тебя устроят? Хорошо, пятнадцать минут, — уступила она. — Но зови немедленно Марни и девочек с боевой раскраской.

Филипп сказал, что у них будет возможность предварительно все отсмотреть, так что никаких сюрпризов не ожидается. Ей нужно было погрузиться в работу, чтобы перестать думать о Рико… Он, должно быть, уже ушел. В замке его ничто не удерживало.

Зоэ пришлось принять холодный душ, чтобы попытаться выбросить Рико из головы.

Какое-то нехорошее предчувствие стало одолевать ее, пока она одевалась. Казалось бы, нет никаких причин. И тем не менее…

— Да черт с ним, — пробормотала она, брызнув на себя духами.

Приехавшие телевизионщики собирались вести съемку на открытом воздухе, на фоне гор, и почти сразу же передавать все в эфир.

— Интересно, Зоэ, что вы чувствуете, находясь в такой сказочной обстановке, а не в тесноте раскаленной студии?

Девушка-интервьюер нелепо обмахивалась веером и улыбалась.

Ее искренность заставила Зоэ рассмеяться. Не надо забывать, что это Испания…

— У вас появился здесь заметный румянец. — Девушка прошла мимо нее и сказала на камеру, обращаясь к зрителям: — Может быть, в этом виноват не только загар? Я слышала, что здешние мужчины — это нечто! Или скорее, мужчина, — добавила она, когда Зоэ ошеломленно посмотрела на нее. — Смелее, вы можете все рассказать нам, мы никому не скажем, правда? — воскликнула она, приглашая к разговору несколько миллионов зрителей.

— Давайте поговорим сначала о программе.

«И это будет концом», — подумала Зоэ. Они не планировали касаться никаких других тем, кроме ее новых телевизионных серий. Фактически она даже предупредила, что не допустит никакого вторжения в ее личную жизнь. Об этом договорились она и эта молодая ведущая.

— Вы правы, Зоэ. Давайте поговорим о вашей программе.

Зоэ насторожилась. Во взгляде девушки было столько коварства, что у Зоэ внутри все перевернулось.

— Я думаю, эти серии будут моими лучшими, однако…

— Только думаете? Разве Зоэ Чэпмен стала робкой овечкой?

— Простите?

— Вы же не хотите своей застенчивостью разочаровать зрителей? — Девушка повернулась к камере и подмигнула. — И это после того, как вы провели с богатым мужчиной ночь, которую он получил в награду?

У Зоэ кровь отхлынула от лица.

— Это ведь так, Зоэ? — Ведущая пожала плечами и с наигранно наивным видом посмотрела в камеру. — Я видела отснятый видеоматериал.

Взгляд Зоэ стал ледяным, она понимала, что сейчас разорвется бомба.

— Полуобнаженные мужчины борются под звездным небом в этом средиземноморском зное, и победитель, Эль Паладин, известный также как Аларико Кортис, требует вас в качестве приза на эту ночь. — Девушка не спеша потянулась, словно в ее распоряжении была целая вечность, чтобы нанести окончательный, сокрушительный удар. — По-моему, он очень горяч.