– Так значит, это… hit and run?

– Я учитель норвежского, так что назвала бы это скрытием с места ДТП, но вы правы.

Симонсен улыбнулась.

– А водителя той машины так и не нашли?

– Насколько я знаю, нет. Но…

Она немного замялась.

– Что?

– Да нет…

Во взгляде сомнение. Словно она не знала, стоит ли говорить, что думает.

– Вы ведь… я же не знаю. Вы в курсе про отца Рубена… или нет?

– О чем вы?

– Что он?..

Договорить она не успела. Открылась дверь, и зашла директор в своих белых очках.

– Прошу прощения, что прерываю вас, но Рагнару пришлось уйти домой, как думаете, сможете взять класс «C»? Они уже десять минут сидят там одни, никого другого я не нашла.

Извиняющаяся улыбка.

– Конечно, – ответила Симонсен. – Какой у них предмет?

– Религия, но на ваше усмотрение.

Еще один извиняющийся взгляд, и директор вышла.

– Прошу прощения, – сказала Силье, поднимаясь.

– Все в порядке, – кивнул Риис, доставая визитку из кармана. – Сможете перезвонить мне позже? Вечером? Или когда вам будет удобно…

– Обязательно перезвоню, конечно.

Он вернулся на парковку и бросил взгляд на приспущенный флаг. Телефон в кармане несколько раз провибрировал.

На мгновенье задумавшись, Фредрик наконец нехотя набрал ответ.

Потому что ты замужем, ясно?

Завел машину и поехал к кафе «Гриль».

15

Людвиг Грёнли был одет в ту же одежду, что и вчера, и Миа поняла, почему он, подавив зевок, пустым взглядом смотрел перед собой в маленькой комнатке. Он почти не спал, провел на работе всю ночь. Мие стало немного стыдно, когда до нее дошло, почему так случилось. Людвиг не спал из-за нее. Видимо, Мунк еще вчера вечером, когда она позвонила, понял, что она придет. Что согласится на работу. Устало улыбнувшись, Грёнли провел рукой по тонким волосам и кивнул на папки, которые положил Мие на стол. Заправленный под воротник голубой рубашки красный галстук развязан, ее помятая пола выбилась из-за пояса брюк. На ногах – коричневые тапочки, и Миа мгновенно сделала вывод, что Грёнли не из тех, кто бегает по улицам с оружием – он работал в основном тут, в офисе.

– Ты, главное, не переживай, – сказал он, опершись телом о край стола.

– Из-за чего?

– Если услышишь чьи-нибудь высказывания о том, как быстро тебя приняли на работу. Не все тут такие милые. Зависть, ну ты знаешь, как оно бывает.

– Вообще-то не знаю, – осторожно произнесла Миа.

Грёнли засмеялся.

– Ну конечно же не знаешь. Сколько тебе, я забыл?

– Двадцать два. Скоро исполнится.

– О, двадцать два, – сказал Грёнли, снимая очки. – Молодость. Беззаботное время. Никакой ответственности. Наивность. Поиск любви. Вера в то, что мир прекрасен. Что можно что-то изменить. Наслаждайся этим временем, пока можешь.

– Э-э, спасибо, да, – усмехнувшись, ответила Миа.

– Хе-хе, – хохотнул Людвиг и надел очки на нос. – Ты меня не слушай. Когда я устаю, начинаю философствовать.

– Вы всю ночь не спали?

– Холгер позвонил мне в половине первого. Сказал, что ты выходишь на работу и нужно все подготовить.

– Ох.

– Нет-нет, не беспокойся. Мы сами делаем выбор в жизни и должны за него отвечать. Я мог бы стать рыбаком. Вставал бы в пять утра, был бы сам себе хозяин в море. Или священником. Читал бы проповедь про грехи человеческие, и все, остаток недели свободен. Но я-то здесь. Мунк – начальник, а я выполняю приказы. Это мой выбор, так что жаловаться мне тут не на что.

Подмигнув, Грёнли почесал лоб.

– Так, на чем я остановился?

Улыбнувшись, Миа протянула ему кофе, который вообще-то налила себе по дороге.

Он взял кофе и продолжил стоять, неуверенно оглядывая кабинет.

– Папки?

– Да, конечно. Мунк хотел, чтобы я подытожил для тебя все, что мы собрали, но до этого я еще не дошел. Восемь лет расследования, я даже представить не могу, каково им было работать над этим делом. Но нам повезло – умные головы в Грёнланде рассортировали все в порядке приоритетности. Если бы не они, мы бы тут до Рождества сидели, только чтобы привести все в порядок.

– Так что вы мне принесли? – спросила Миа, с любопытством посмотрев на стол.

– Самое важное, что мы нашли на данный момент, – начал Грёнли, сделав глоток кофе. – В первой папке – подозреваемые. Их немало, но нам удалось сократить список до троих – тех, кто наиболее привлек внимание следователей за эти годы. Двоих даже хотели судить, но оба раза прокурор помешал этому. Печально, Миа. Сейчас ты пока еще новичок в этой игре и тебе кажется, что все будет отлично, но поверь мне, пройдет неделя, месяц, год…

Грёнли поднял брови.

– Я понимаю.

– Первое мое дело, над которым я работал почти тридцать лет назад, заняло у нас пять лет.

– Вот как?

– И даже сейчас я все еще не до конца осознал, что мы справились. Нам просто повезло. Преступник сам объявился. Почувствовал угрызения совести. Если бы он не пришел, кто знает, раскрыли бы вообще это дело?

– На этот раз этого не будет, – сказала Миа, открыв первую папку.

– Чего не будет?

– Он не объявится.

– Да? А почему ты так уверена?

– Просто предчувствие.

Она положила фотографии на стол.

– Вот эти трое?

– Ага, – кивнул Грёнли, который, кажется, немного проснулся от кофе. – Я снял все фотографии со стены на случай, если ты захочешь составить из них свою систему.

Он кивнул в сторону лежавшего около выключенного компьютера скотча.

Миа прикрепила первый снимок на стену у окна.

– Стейнар Свенссон, – сказал Грёнли, поставив чашку на стол. – Сантехник. Проводил работы дома у семьи Хелльберг за несколько недель до случившегося. Кроме того, его видели недалеко от места преступления вечером накануне того дня, когда обнаружили тела мальчиков. У него дома нашли комнату с журналами, фотографиями… ну, ты поняла. Потом оказалось, что он не совсем обычный швед. Девять поездок в Тайланд за последние годы. Но следователи так и не смогли уличить его напрямую в чем-то серьезном, всего лишь предположения.

– Никаких улик?

Гренли покачал головой.

– Странно, правда? Эти чистые места преступления. Ни волоска. Как будто убийца отлично знает, что делает.

Людвиг поднял брови.

– Как это? – с любопытством поинтересовалась Миа.

– Я бы сказал, так бывает крайне редко. Обычно улики и выдают преступника. Кровь. Сперма. ДНК с упавшего волоса. Однажды я работал над делом, где убийца плюнул на жертву. Даже я тогда был впечатлен тем, что смогли вытащить из этого криминалисты. Забудь все, что ты читала или смотрела по телевизору, Миа. Мы еще умнее, чем думают люди.