– Здравствуйте.

– Ваши родители дома? – осведомилась Имоджен.

– Мама! К тебе пришли! – Лицо девушки прояснилось. Очевидно, решила, что опасность миновала; полицейские приехали к родителям, а не к ней. Имоджен заметила, что тут же ухватилась за наушники, чтобы снова их надеть. По лестнице спустилась миссис Финли.

– Чем могу помочь? – спросила вежливо. Увидела удостоверение и побледнела.

– О господи! С Биллом что-то произошло?

– Нам необходимо поговорить с вами и с вашей дочерью о Нэнси Бэггот.

– Нэнси? Что случилось? – удивилась Линдси.

– Можно продолжить беседу в доме? – спросила Имоджен.

– Конечно, входите.

Миссис Финли пригласила в гостиную – просторную комнату в синих и бежевых тонах, словно сошедшую со страниц каталога дизайнерских интерьеров. Украшениями здесь служили выброшенные на берег куски древесины и морские диковины. Линдси послушно пошла следом и села на диван рядом с матерью. Имоджен и Сэм остались стоять: диван показался слишком чистым, чтобы принять много повидавшие задницы.

– Нелегко начать. Дело в том, что сегодня утром Нэнси была найдена мертвой. Скончалась от передозировки наркотиков.

– Вы серьезно? – Миссис Финли коротко рассмеялась; судя по всему, мысль показалась дикой. Линдси сидела молча, однако молчание говорило о многом. – Боже мой! Неужели правда?

– Считается, что каждую неделю она ночует у вас после занятий конным спортом, – сообщил Сэм.

– Нет. Должно быть, произошла ошибка. Нэнси давно у нас не остается. – Миссис Финли посмотрела на дочь, и та смущенно потупилась.

– Линдси, тебе известно, почему родители Нэнси считают, что она была у тебя? – спросил Сэм.

Девушка изо всех сил старалась сидеть спокойно.

– Она с кем-то встречалась? Дело в этом? Может быть, боялась, что парень не понравится папе и маме? – уточнила Имоджен. Прочитала выражение лица, не говоря о том, что когда-то сама была девочкой-подростком. – Скажи правду, ничего не бойся. Это поможет выяснить, что случилось с подругой. Хуже ей уже не станет.

– Нэнси познакомилась с парнем, – прошептала Линдси. – Не знаю, как его зовут. Знаю только, что он работает в одном из ночных клубов.

– Что? Сколько ему лет? – не вытерпев, миссис Финли перебила дочь.

– Я говорила ей, что ничему хорошему он ее не научит. Честное слово, говорила.

– А почему никому не рассказала?

– Обещала молчать. Нэнси перестала заниматься конным спортом уже несколько недель назад; все время проводила с новым другом.

– Не знаешь, как его зовут?

– Нет. Простите.

– А ты когда-нибудь с ним встречалась? – спросила Имоджен.

– Нет. Но однажды видела, как он приезжал за Нэнси на машине. У него черные волосы и карие глаза. Похож на иностранца. Может быть, испанец или что-то в этом роде. Она почти ничего о нем не рассказывала.

– Ночной клуб, случайно, называется не «Афродита»?

– Да, может быть. Кажется, так. Прости, мамочка! – Линдси разрыдалась.

– Ничего, милая. – Миссис Финли крепко обняла дочь. Имоджен точно знала: она рада, что умерла Нэнси, а не ее дорогая девочка.

Детективы Грей и Браун оставили Линдси Финли отвечать на водопад маминых вопросов. При необходимости визит можно повторить, а сейчас девушка и так сообщила достаточно.

Они снова затормозили возле клуба «Афродита». Имоджен твердо решила на этот раз не позволить обвести себя вокруг пальца. Нэнси Бэггот стала второй стрелкой, указывающей на это заведение, а если в школе детективов чему-то учили, то именно тому, что случайных совпадений в природе не существует.

Дин Кинкейд стоял у входа и курил. При виде Имоджен красивое лицо вспыхнуло радостью. Возможно, так он вел себя со всеми женщинами, но, черт возьми, неотразимая улыбка вызвала какое-то особое чувство. Рассердившись на себя, Имоджен поспешила подавить дикую мысль.

– Имоджен! – воскликнул Кинкейд. – А я уже решил, что больше никогда вас не увижу!

– Для вас это детектив Грей, – раздраженно прорычал Сэм.

– Снова проходили мимо, Дин? – осведомилась детектив Грей. – Для того, кто здесь не работает, частенько заглядываете.

Он не отреагировал на вопрос.

– Чем могу помочь, ребята? Может быть, хотите показать еще одно тело?

– Вообще-то так оно и есть, – подтвердила Имоджен и заметила мелькнувшую в прищуренных глазах озабоченность. Или ей показалось? Дин Кинкейд не из тех людей, кого просто раскусить.

Она достала фотографию Нэнси и, пристально следя за реакцией, передала Дину.

– Эту девушку я видел, – неожиданно заявил он.

– Правда?

– Да. Бывала здесь раньше. Днем, не вечером. Сколько ей? Пятнадцать?

– Шестнадцать. Отлично определяете возраст юных особ, не так ли?

– С моей внешностью, милая, поневоле научишься. Хотите верьте, хотите нет, девчонки слетаются, как мухи на мед. Меньше всего мне нужно обвинение в совращении или изнасиловании несовершеннолетней.

– Подумать только! – саркастически воскликнул Сэм. – В жизни не встречал столь откровенного самодовольства.

– Завидуешь, приятель? – ухмыльнулся Дин.

– Предположительно, погибшая вступила в отношения с кем-то из сотрудников этого заведения. Не с вами ли? – уточнила Имоджен, надеясь услышать отрицательный ответ.

– Повторяю: я не извращенец. Имею дело только с теми, кому больше восемнадцати.

– А как насчет бармена Джорджа? Он, случайно, не извращенец? – спросил Сэм.

– Кажется, когда-то видел, как эта милашка с ним разговаривала.

– Джордж на месте? Можно с ним побеседовать? – Имоджен хотела открыть дверь, однако Дин коснулся руки, словно останавливая.

– Джордж здесь больше не работает. – Он иронично улыбнулся. – Уехал обратно в Грецию. Во всяком случае, так мне сказали.

– Очень удобно, не правда ли? – заметил Сэм.

– Не совсем. Надежный персонал найти нелегко. – Улыбка повторилась, в этот раз с заметным усилием. – Если хотите, проверьте: там пусто.

– Однако дела заведения вас не интересуют, поскольку вы здесь не работаете? – Сэм отстранил Дина и вошел в клуб.

– Кажется, я ему не очень нравлюсь, – заметил Кинкейд.

– И вас это беспокоит? – уточнила Имоджен, заранее зная ответ на свой вопрос. – Какова же ваша история, Дин Кинкейд?

– Никакой истории нет. Просто помогаю другу: время от времени приглядываю за этим местечком.

– Где-нибудь работаете?

– Неужели вы до сих пор ничего обо мне не выяснили? Оскорблен до глубины души. – Он приложил ладонь к сердцу, словно зажимая рану, однако обжигающая улыбка сказала иное.