он согласен с этим планом. Перечитывая это послание от 27 апреля, трудно сказать, были ли два западных союзника откровенны и едины в своих намерениях. Один из параграфов гласил: «Когда боевые действия завершатся, необходимо переходить ко второй задаче — организации Контрольных комитетов в Берлине и Вене и передислокации вооруженных сил союзников с целью размещения их в соответствующих оккупационных зонах. Демаркация этих зон в Германии уже завершена, и теперь необходимо незамедлительно достичь соглашения о зонах в Австрии на предстоящей встрече в Вене».

Идеи премьер-министра нашли свое наиболее полное выражение, возможно, в его послании от 4 мая Идену (который был тогда с визитом в Соединенных Штатах), за три дня до капитуляции Германии. «Во-первых, союзники не должны отводить свои силы с нынешних позиций до линий оккупации, пока не будет решен вопрос с Польшей и подтвержден временный характер русской оккупации Германии. А также пока не будет решен вопрос о власти в странах, расположенных в долине Дуная, в частности в Австрии и Чехословакии, и на Балканах, которые находятся под контролем русских и советизированных».

Спустя два дня в послании Трумэну, первым делом призвав созвать как можно быстрее встречу глав правительств трех держав-победительниц, Черчилль предложил следующее: «Наши армии обязаны и дальше оставаться на тех позициях, которые они завоевали и которые им еще предстоит завоевать. Прежде всего в Югославии, Австрии, Чехословакии, на центральном американском и британском фронтах, на направлении на Любек, с Данией включительно. <…> Я полагаю, что мы должны внимательно пересмотреть наше отношение к Советам и довести до их сведения, какие вопросы мы готовы обсуждать с ними, а какие нет».

В течение последующих дней он неоднократно обращался к Трумэну и снова подтвердил свою точку зрения в известном послании от 12 мая. «Несомненно, в настоящий момент жизненно необходимо достичь взаимопонимания с Россией или хотя бы понять, на какой стадии взаимоотношений мы с ней находимся, прежде чем мы ослабим наши военные усилия и отойдем в зоны оккупации».

Однако американские гражданские и военные лица, ответственные за принятие решений, остались глухи к этим призывам. Никто из них не был готов отказаться от прежнего политического курса, содержать и дальше большие американские воинские контингенты в Европе до тех пор, пока Россия не пойдет навстречу требованиям союзников. Трумэн и его советники считали смелый план Черчилля нерациональным, неэффективным и нецелесообразным. Он был нерациональным, поскольку мог привести к обострению спора с Москвой, вместо того чтобы привести к соглашению. Неэффективным, так как советские армии могли изгнать войска союзников из Берлина и Вены, помешать работе Контрольных советов по Германии и Австрии и принести на штыках советскую власть в Польшу, Венгрию и Чехословакию. Нецелесообразным, поскольку американский народ ожидал быстрого возвращения своих солдат-ветеранов из Европы, а военные рассчитывали на них для продолжения войны против Японии.

Поэтому 14 мая Трумэн отложил в сторону предложения Черчилля и примирительно заметил, что он посмотрит, как будут развиваться события, прежде чем принять курс, предложенный премьер-министром. Такое отношение президента объяснялось тем, что вскоре весь мир, включая Советский Союз, должен был узнать о новом американском мощном оружии.

16 мая Эйзенхауэр, который продолжал оставаться Верховным главнокомандующим войсками союзников в Европе, встретился в Лондоне с Черчиллем и британским Комитетом начальников штабов. Он задал вопрос премьер-министру, возможно ли ускорить учреждение Контрольного совета по Германии, так как ему было трудно исполнять свои обязанности. Эйзенхауэру еще предстояло провести ряд консультаций с советскими командующими, которые должны были каждый вопрос обсуждать с Москвой, на что уходило много времени. Контрольный совет действовал бы более оперативно, и переговорный процесс мог бы идти быстрее и эффективнее. По мнению Верховного главнокомандующего, американские и британские офицеры Верховного штаба экспедиционных сил союзников (SHAEF) были готовы сформировать свои отделы в Контрольном совете, в отличие от русских. Черчилль согласился, что вопрос был срочным. Но он предложил, чтобы Верховный штаб на время взял на себя контроль над теми секторами Германии, которые заняли войска западных союзников. Он был против резких перемен в сложившейся ситуации и не собирался давать шанс русским потребовать немедленного вывода войск из советской зоны.

Эйзенхауэр подождал неделю, а затем предпринял еще одну попытку. Он информировал Вашингтон, что не может дальше осуществлять свою миссию, пока не будет официального сообщения об условиях капитуляции Германии и пока, в соответствии с ними, не будет принята декларация о принятии на себя союзниками власти над Германией. Британское правительство признало необходимость подобного шага. 24 мая оно предложило организовать встречу в Берлине четырех главнокомандующих союзных войск не позднее 1 июня, чтобы реализовать на практике эти планы. О чем действительно было необходимо помнить, так это о том, что военные должностные лица были призваны выполнять обязанности Контрольного совета, совершенствовать его работу и решать все вопросы по мере их поступления. Однако одновременно британское правительство вновь потребовало от командующих американскими и британскими войсками не оставлять своих боевых позиций и не отводить войска в предназначенные для них зоны оккупации до тех пор, пока не будут прояснены «насущные вопросы» в переговорах с советским руководством.

Государственный секретарь США и военный министр выступили совместно за принятие декларации и скорейшее начало работы Контрольного совета, памятуя о том сложном положении, в котором находилась Германия, и о грозивших ей рисках. Тем временем союзники усиленно пытались продолжать договориться с Советским Союзом о том, что Германию следует рассматривать как самостоятельную экономическую единицу. Шли также переговоры о контроле над Австрией. Но существовало опасение, что советское руководство, проявляя нетерпение, навяжет свое видение проблемы, а мнение совета не будет ничего значить. И вновь британские интересы не были приняты во внимание. Опираясь на одобрение президента и решение Комитета начальников штабов, Военное министерство США выступило с инициативой распустить Верховный штаб экспедиционных сил союзников.

Но в течение этих недель американские официальные лица, гражданские и военные, все чаще стали задаваться вопросом, следует ли им и дальше скрывать изменение в своих взаимоотношениях с советским руководством и, возможно, даже выйти из заключенных с ним ранее соглашений. Впоследствии они назвали это «мучительной переоценкой» своих взглядов.

Глава 12

Призыв к пересмотру отношения США к Советскому Союзу

Рузвельт, несмотря на свою обеспокоенность экспансионистскими устремлениями Советов, продолжал придерживаться убеждения, что американское правительство должно и дальше неизменно проводить свою политику, сохраняя бдительное спокойствие. Он продолжал лелеять надежду, что возможно рассеять страхи, опасения и недоверие советской стороны. Трумэн, унаследовав бремя нерешенных вопросов в отношениях с Советским Союзом, сохранил курс своего предшественника. Он чувствовал