— Хорошо.

— Если они поладят с отчимом, то будут счастливее. И ты не испортишь ничего, потому что очень их любишь.

Слабая ироничная улыбка появилась на его лице.

— Хорошо, учитель. Я запомню этот урок.

— Просто следи за собой, — строго проговорила Харриет.

Его взгляд скользнул по ней.

— Я слежу. Но это не то, что ты имела в виду.

— Не то. Плохой мальчик. Иди в конец класса.

— Так мне будет удобнее тебя разглядывать.

— Веди себя подобающе!

— Дозволено ли мне сказать, что ты красива и великолепна?

— Нет.

— Ладно, буду думать.

Она добилась того, чего хотела. Подняла ему настроение.

Выйдя из лифта, они увидели толпы людей, направлявшихся к залу.

Там виновники торжества, стоящие на небольшом возвышении, встречали гостей. Мэри улыбалась. Рядом с ней стоял Кен, ее жених, а с другой стороны стояли дети. В парадной одежде они явно чувствовали себя некомфортно.

Харриет сгорала от любопытства. Она жаждала увидеть женщину, которую Дариус любил и на которой женился, женщину, родившую ему двоих детей и ушедшую к другому.

— Готова? — прошептал ей на ухо Дариус.

— Готова ко всему.

— Тогда в бой.

Она видела любопытные взгляды, обращенные на бывшего мужа Мэри, явившегося под руку с дамой, и была рада, что приняла от него дорогое платье. Дариус мог ею гордиться.

Мэри была высокой изящной женщиной, красоте которой оставалось только завидовать. Но она излучала доброту, чего Харриет никак не ожидала от женщины, которая столь резко говорила с ней по телефону.

— Мэри, — это Харриет. Харриет, — это Мэри. Она была моей женой, пока не поняла, что не может больше меня выносить.

Мэри с искренней теплотой обняла Харриет и проговорила:

— Приятно встретиться с вами.

Затем она отступила назад, рассматривая Харриет, и это привело ее в замешательство. То был взгляд человека, который много слышал и теперь сгорает от любопытства. Харриет даже показалось, что Мэри легонько кивнула.

Кен, ее жених, был приятен на вид, тих и ничем не примечателен. Он дружелюбно приветствовал Харриет, кивнул Дариусу и ретировался.

— Мы разговаривали по телефону, — сказала Мэри. — Я узнала ваш голос.

— Да, Харриет член команды спасателей, вытащивших меня из воды, — ответил Дариус.

— Значит, она мой друг. — Вдруг ее глаза блеснули. — И я была права еще кое в чем, не так ли? Вы отрицали, что вы его девушка, но я-то сразу поняла.

— Будь человеком, Мэри, — простонал Дариус.

— Все-все, я молчу. Не хочу вас смущать.

Дариус тем не менее расстроился, но при виде детей его лицо засветилось, и он обнял их.

Фрэнки было десять лет, а Марку — девять. Это были милые детишки с хорошими манерами.

— Вот она, ребята, — сказал Дариус. — Женщина-спасатель, о которой я вам рассказывал.

Дети уставились на Харриет.

— Вы работаете на спасательной станции? — изумленно спросил Марк.

— Не работаю. Если они звонят мне, то я прихожу.

— Вам часто надо кого-то спасать?

— По-разному. Иногда раз в месяц, иногда дважды в день.

— Наверное, это потрясающе, — выдохнула Фрэнки.

— Эй, Харриет не ради веселья этим занимается, — возразил Дариус. — Мне не казалось, что это потрясающе, когда я оказался в открытом море и думал только об одном: а спасут ли меня вообще.

— Но, папа, она же спасла тебя, — отметил Марк.

— Да, — тихо согласился он, — она меня спасла.

Дариус увидел кого-то за спинами детей, выпрямился и напрягся:

— Здравствуй, отец.

«Так вот он, Эймос Фэлкон», — подумала Харриет. Это был жестокий бескомпромиссный мужчина с темными глазами под нависшими бровями. Его губы, однажды сжатые, казалось, больше не смогут изобразить что-то более нежное. Этого гиганта стоило опасаться.

Но самой большой проблемой стало его жуткое сходство с Дариусом. Они были одного роста, широкоплечие, с похожими чертами лица. Без сомнения, это были отец и сын.

«Но насколько они схожи?» — размышляла Харриет. Не обречен ли Дариус стать копией человека, который всем внушает страх? Или у него есть возможность найти другой путь?

Дариус подвел Харриет к отцу, чтобы представить. Эймос внимательно изучал ее. Это удивило женщину. Конечно, он знал, с кем приехал его сын. Но тут крылось что-то еще. Буравящий ее взгляд сочетал в себе в равной мере любопытство и подозрение. И это тревожило.

Эймос вежливо поблагодарил Харриет за спасение Дариуса, представил свою жену, Джанин, которая улыбнулась и тоже поблагодарила ее. Она прекрасно подходила Эймосу.

— А это моя дочь, Фрея, — сказала Джанин, указывая на высокую молодую женщину, стоящую рядом.

Вот кого всесильный Эймос выбрал Дариусу в жены. Фрея не выглядела человеком, который согласится стать пешкой в чьих-либо руках. Высокая, белокурая, хорошо, но не вычурно одетая и сдержанная. Рукопожатие Фреи было сильным. Она вежливо поздоровалась с Харриет и набросилась на Дариуса с несомненно сестринскими шутками. Харриет решила, что Фрея ей очень нравится.

К подиуму подходили новые гости, толпа двигалась, увлекая их за собой. Харриет не могла не обернуться и обнаружила, что Эймос по-прежнему пристально смотрит на нее.

Харриет радовалась, что она стильно одета. Здесь собрались богатые и могущественные люди, и она выглядела соответственно их статусу.

— Что случилось? — вдруг спросил Дариус.

— Случилось? Ничего.

— Почему ты с таким любопытством смотришь на меня?

— Я и не заметила, что смотрю.

— Что творится в твоей голове?

— Ничего. В ней абсолютно пусто.

Он усмехнулся:

— Знаешь, ты очень легкомысленная женщина.

— Ты только что это понял?

— Думаю, мне еще много чего предстоит понять. Пойдем веселиться.

Вдруг лицо Дариуса засияло.

— Джексон! Ах, черт! Где ты был?

Подходивший к ним молодой человек был похож на Дариуса, но симпатичнее. Джексон похлопал старшего брата по плечу:

— Я был за границей. Только вчера вернулся и узнал, что от тебя ни слуху ни духу. Куда ты исчез?

— Херрингдин. Неожиданно я оказался владельцем острова у южного побережья. Эта леди, — он вывел Харриет вперед, — живет там и согласилась стать моим проводником и другом.