Тротуар был запружен народом. Компания свернула налево, на Пятьдесят первую, и я пошел за ними, держась метрах в десяти. Посреди квартала они зашли в японский ресторан. Я встал у дверей и наблюдал, как метрдотель ведет их к столику. Постояв еще пару минут, я решился зайти внутрь. Тот же метрдотель повел меня к суши-бару, но тут я заметил пустой столик рядом с тем, за которым сидел Рудник. Я попросил метрдотеля посадить меня туда.

Я сел на стул рядом с Рудником. Нас разделяло полметра, спинки наших стульев почти соприкасались. С тех пор как мы последний раз были в его подвале, я никогда не был от него так близко.

В ресторане было шумно, но до меня доносились кое-какие обрывки их разговора. Несколько раз я слышал, как Рудник произнес слово «ликвидация», и предположил, что он адвокат и занимается недвижимостью.

Я заказал два рулета с тунцом, один с желтохвосткой и два суши с семгой. Я вспомнил, как вчера убрал суши в холодильник, и сообразил, что со вчерашнего дня ничего не ел.

Я прислушивался к разговору — теперь они говорили о нью-йоркском рынке недвижимости, и до меня то и дело доносилась фамилия Трамп. В какой-то момент Рудник вдруг громко захохотал, и меня всего передернуло от его самодовольства. Интересно, что бы сказали его соседи по столу, если бы узнали правду. Руднику было бы не до смеха — это точно.

Принесли мой заказ. Я проглотил суши, почти не почувствовав вкуса, продолжая подслушивать скучный разговор за моей спиной. Поев, они, наверное, еще с полчаса торчали за столом, обсуждая различные проекты в области недвижимости. Наконец раздался звучный бас Рудника, он подзывал официанта, находившегося от нас за несколько столиков: «Пожалуйста, счет!»

Когда официант обернулся, я сказал: «И мне тоже, пожалуйста».

Рудник протянул официанту кредитную карточку, я расплатился наличными. Официант принес мне сдачу, а ему квитанцию. Услышав за собой шум отодвигаемых стульев, я тоже встал. В какой-то момент Рудник повернулся в мою сторону, но его взгляд скользнул мимо меня.

Выходя из ресторана, я шел прямо за ним, так близко, что чувствовал запах его одеколона. Одеколон был другой, не тот, которым он пользовался тогда, но запах был все такой же навязчивый. На секунду я представил себе, что сейчас догоню его, хлопну по плечу и скажу: «Что, говнюк, помнишь меня?»

Я пошел за Рудником и его друзьями обратно по Мэдисон-авеню, ожидая, что они вместе войдут в здание. Это означало, что мне придется ждать другого раза — может быть, до вечера, а может быть, и до завтра. Но тут на углу Мэдисон и Пятьдесят четвертой группа неожиданно остановилась, и они начали прощаться. Я тоже остановился и сделал вид, что разглядываю витрину, одновременно следя за отражением Рудника в стекле. Он пошел дальше один, направляясь к входу в здание.

Вот мне и представился удобный случай сказать ему пару ласковых. Так он себе и шел, и тут я вдруг выпалил: «Эй, Майкл Рудник!»

Рудник остановился и, повернувшись, взглянул на меня. На нем не было очков, и выглядел он довольно растерянно. Видно, мое лицо показалось ему смутно знакомым, но он никак не мог припомнить, кто я такой. Может, он решил, что я один из его прежних клиентов или, к примеру, знакомый по колледжу или по юридической школе.

— Не помните меня? — спросил я.

— Простите. — Он слегка прищурился. — Не припоминаю…

— Ричард. Но вы, наверное, помните меня как Ричи — Ричи Сегала.

В первую секунду выражение лица Рудника не изменилось. Потом я увидел, как по нему пробежала тень. Он вспомнил меня. Это произошло так быстро, что не жди я его реакции, то, наверное, и не заметил бы, но в тот момент мне стало ясно: он вспомнил все. Я восторжествовал, увидев мелькнувший в его глазах ужас, — небось гадает, чего ему от меня надо. Потом лицо Рудника снова приняло фальшиво-растерянное выражение.

— Простите, где мы с вами встречались?

Я ушам не верил — вот наглый говнюк!

— Неужели вы и вправду меня не помните! — воскликнул я. — Мальчиком вы жили в доме напротив нас.

Он по-прежнему недоумевающе смотрел на меня. Он гнался за мной вокруг теннисного стола и распевал: «Сейчас ты у меня получишь! Сейчас ты получишь!» Потом вдруг сказал, словно в голове у него что-то щелкнуло.

— Верно, Ричи Сегал. Сто лет не виделись! Как ты узнал меня?

— У меня отличная память, — сказал я.

Несколько секунд мы пялились друг на друга как дураки, потом я опустил глаза и мой взгляд упал на его толстое обручальное кольцо. Рудник сказал:

— А ты здорово изменился. Когда мы в последний раз виделись, тебе было сколько? Десять?

— Вы переехали, когда мне исполнилось двенадцать.

— А, ясно.

Он рассеянно огляделся. Было заметно, что ему неловко и он хочет поскорей закончить разговор. Он взглянул на часы и сказал:

— Очень рад был снова с тобой повидаться. Ну, мне нужно идти, опаздываю на совещание. Увидимся.

Он не оглядываясь пошел к зданию.

— Где вы были? Я вас везде искал.

Едва я зашел в туалет, как наткнулся на Боба Гольдштейна. Он мыл руки.

— У меня была встреча с клиентом.

— Я посмотрел ваш график. Ваша встреча была запланирована на девять утра, верно?

— Она затянулась, а потом мы пошли обедать. Но все прошло неплохо.

— Закрыли сделку?

— Пока нет, но закрою.

— А что случилось с вчерашним клиентом — заявка на разовые работы?

— Он расстроился, что получилась накладка, но оружие складывать рано. Сегодня я опять буду ему звонить.

— А как другие ваши проекты? Есть что-нибудь на подходе?

— Есть несколько прочных зацепок.

— Отлично. Надеюсь, эта неделя станет для вас переломной.

Боб вытер руки бумажным полотенцем и вышел из туалета. Я подошел к писсуару. Когда я мыл руки у раковины, из кабинки вышел Стив Фергюсон. Значит, все то время, что я беседовал с Бобом, он торчал рядом и подслушивал. Не взглянув на меня, Стив выкатился из уборной.

Я вернулся в свой закуток и включил компьютер. По сравнению с Майклом Рудником трудности на работе неожиданно показались мелкими и незначительными. Я даже перестал волноваться: мне было на все наплевать, уволят меня сейчас или я смогу закрыть сделку. В прошлом я поменял немало мест работы — поменяю и в будущем. Это и вправду было не важно.

Я позвонил Поле на работу — снова подошла ее секретарша и снова отказалась соединить меня с Полой. Тогда я влез в Интернет, рассчитывая нарыть дополнительную информацию о Майкле Руднике.

Я нашел шесть Майклов Рудников. Один из них написал книгу о кистозном фиброзе, другой входил в сборную Калифорнийского университета по плаванию, еще один искал в Интернете партнеров для игры в триктрак. Четвертый Майкл Рудник победил в турнире по гандболу в Майами, пятый был безработный учитель математики и еще один — совладелец фирмы по торговле подержанными автомобилями в Дейтоне.