— Да, именно это я и хочу спросить.

— Дело в том, что это у нас наследственное. Мои отец и дед были очень мастеровыми, а мой сын, да и внук тоже не лыком шиты. У Толика работа с телекоммуникационными сетями связана, а Валерик — специалист по компьютерам. Они чему-то у меня научились, а я — у них.

— Ясно. Сергей Викторович, а вы когда-нибудь имели дело с невидимыми электронными замками? — спросила я, внимательно наблюдая за выражением лица Дударева. Но никакой реакции на мой провокационный вопрос не последовало. Хотелось бы, конечно, сделать окончательный и бесповоротный вывод о том, что этот пенсионер, продвинутый в вопросах электроники, не имеет никакого отношения к краже в квартире Козельчика, но вдруг он еще тот партизан?

— Это вы про какие замки говорите, про те, что наподобие автомобильных радиобрелоками открываются-закрываются?

— Да-да, про них.

— Интересный принцип действия у них, но я его так до конца и не понял.

— То есть у вас был повод познакомиться с такими замками?

— Да, тут моя соседка из второго подъезда потеряла где-то ключи, а в двери как раз такой замок стоял. Сын с женой на курорт за границу уехали, так что войти в квартиру не было никакой возможности. Она сначала ко мне прибежала, мол, Сергей, помоги. Но я постоял около двери, покумекал и понял, что ничем помочь не смогу. Тогда она в «Баязер», в котором сын дверь заказывал, позвонила, чтобы оттуда приехали и помогли войти в квартиру. Представитель этой фирмы, конечно, подъехал, но сказал, что без «Службы спасения» не обойтись. В общем, приехали ребята в оранжевых комбинезонах и быстренько решили проблему с помощью автогена. Дверь-то они, конечно, открыли, но вот потом косяк и замки менять пришлось. Вот и вся история. Пойду я чайник поставлю. Вы чай-то пить будете? — спросил пенсионер, резко сменив тему.

— Нет, спасибо.

— Я все равно чайник поставлю, — сказал Сергей Викторович и удалился на кухню.

Пока я анализировала услышанное от Дударева, время прошло незаметно. Раздался звонок в дверь, пришел Лункин. Приятели стали о чем-то шептаться…

— Было это аккурат в день моего рождения, двадцать четвертого февраля, — начал рассказ Семен Ипполитович. — Я, как положено, пригласил гостей. Успели мы только по одной рюмке выпить, как раздался звонок в дверь.

— По две, Сема, по две, — уточнил приятель.

— Может, ты, Сергеич, и прав. Но одно я точно помню, рюмку пустую поставил и встал из-за стола. Естественно, я подумал, что обо мне еще кто-то из заводских вспомнил и пришел поздравить. Открываю дверь, а там парнишка стоит, невысокий такой, щупленький, а глаза злющие… Смотрит он на меня, значит, так исподлобья и спрашивает, здесь ли проживает Антонина Никитична Ершова. Удивил, ничего не скажешь…

— Подождите, Семен Ипполитович, — перебила я, — а почему он именно в вашу комнату позвонил?

— Я не знаю, — пожал плечами Лункин. — Может, он на все подряд кнопки жал, но день-то был будний, остальные все на работе. Нет, Коноваловы, конечно, тоже на пенсии, так они у меня за столом сидели.

— Ясно. Продолжайте.

— Ну что продолжать… Сказал я ему, что, дескать, проживала здесь такая, но давно уже съехала. Он спросил, не знаю ли я, где ее можно найти. Я ответил, что без понятия. А он все равно стоит и не уходит. В общем, сказал я ему, что Тонька, как из тюрьмы освободилась, сразу же замуж вышла, а новый адрес свой никому не оставила. Я уже хотел дверь захлопнуть, а парнишка — ногу на порог и не дает закрывать. Настырный такой… Гости меня обратно за стол зовут, а я с тем мальцом в коридоре застрял.

— А кто он такой и зачем Ершову разыскивал, вы этим поинтересовались? — осведомилась я.

— Ну конечно. Меня сразу жуткий интерес взял, с какой стати этот пацан Антониной интересуется. Но он мне этого не объяснил. Я и так его об этом спрашивал, и эдак, но парень ничего про себя не выдал.

— А о чем он еще вас спрашивал?

— Вот он, как и вы, хотел хоть за что-то зацепиться. Про Тонькиного мужа спрашивал — кто такой, какая фамилия, где работает… Но я-то ничего о нем не знал. Тут как раз Дуся Коновалова в коридор вышла, и вот она вспомнила, что видела как-то Юрия в продовольственном магазине, что на углу Московской и Вольской, причем он там то ли начальником каким-то работал, то ли с проверкой какой-то туда приходил. Уж больно строго Тонькин муженек с кассиршей разговаривал и на покупателя похож не был. Вот, пожалуй, и все. Больше мы с Дусей ничего не вспомнили. — Лункин посмотрел на своего приятеля, тот ничего не смог добавить к сказанному. Тогда Семен Ипполитович продолжил: — Потом я вернулся за стол, накатил штрафную, и как-то тот пацан сразу из памяти испарился. Вот если бы Сергеич теперь вдруг о нем не вспомнил, я бы тем более этого не сделал. Сами понимаете, день рождения свой праздновал…

— Ясно, — кивнула я головой. — Семен Ипполитович, а описать-то вы того парня можете?

— Трудновато будет. — Лункин почесал затылок.

— А вы попробуйте, а я вам помогу. Давайте начнем с возраста. Как по-вашему, сколько ему лет?

— Молоденький совсем парень, но точно, сколько ему годков, не скажу. Может, пятнадцать, а может, и восемнадцать. Роста, как я уже говорил, он небольшого. Щупленький, хоть и был он одет в какую-то куртейку, но все равно заметно, что худой.

— Какая, говорите, одежда на нем была?

— Ну, обыкновенная… куртка… Зима тогда ведь была, так вот куртка на нем надета была зимняя, на капюшоне — мех.

— Пуховик, наверное, — вставил свое слово Дударев.

— Может, и пуховик, я не разбираюсь. На голове — шапочка вязаная, а больше ничего не помню. Да вот еще, он руки все время в карманах держал.

— А какое общее впечатление произвел на вас тот парень?

— Да сказал же я, хмурый он был какой-то, а точнее — злой. Я еще подумал, что Тонька чем-то ему сильно насолила. Уже в возрасте солидном женщина, а все ума не набралась, опять поперек закона, думаю, пошла. Неужели третий срок захотела?

— И все-таки как выглядел парень в целом? Как бы вам это объяснить… Вот даже на улице, бегло взглянув на того или иного человека, мы подсознательно даем ему свою оценку. Например, один нам кажется состоятельным, по другому сразу видно, что он концы с концами еле сводит, а третий и вовсе бомж…

— Ипполитыч, Татьяна хочет тебя спросить: на беспризорника тот парнишка не был похож? — снова вмешался в разговор Виктор Сергеевич.

— Нет, на беспризорника он не походил, опрятный был, да и речь воспитанного молодого человека, без мата, но злость в глазах была. — Лункин снова заострил мое внимание на этом факте.

— Ясно. Еще один вопрос.

— Пожалуйста. — Лункин благосклонно кивнул головой.

— Семен Ипполитович, вы случайно не помните, где работала Ершова до того, как ее посадили?