– Нет уж, господин щеголь! – воскликнул он мрачно. – Грабежом на дороге не брезгую, не грех и похитить кого для выкупа, но убийство – это уже совсем иное дело. Этим я не балуюсь. Да и вам никакого толка убивать его сейчас нет, сэр. Все знают, что вы наследник своего кузена, вы уехали из Лондона в компании мистера Гая, и вы – первый, кого заподозрят в его исчезновении.

Пелем выдернул руку и отошел от Самюэла Мика к очагу, мрачно бросив через плечо:

– Будь все проклято, знаю и без вас!

Он подошел к своему родственнику, схватил его за плечо и перевернул на спину. Мистер Рэйвиншоу не подавал признаков жизни, сознание не возвратилось к нему. Пелем выпрямился.

– Лучше всего, если мы уедем отсюда прежде, чем он очнется. Ваши лошади здесь?

Лошади у Миков были, и он посоветовал, не мешкая, запрячь их. Юноша вышел, а Пелем обратился к старшему:

– Мы сейчас с вами назначим встречу, чтобы я заплатил вам, хотя, боюсь, сумма будет не столь велика, как мы надеялись.

Мистер Мик кивнул на мисс Крессуэлл:

– А как с ней быть?

– Ах да! Прекрасная незнакомка! – Пелем повернулся и посмотрел на лестницу, где все еще стояла Каролайн. – Я и забыл про нее. Приведите ее сюда.

Нэнси подтолкнула ее вперед, Каролайн сделала несколько шагов и оказалась лицом к лицу с Пелемом. Он придвинул к ней дубовый стул и грубо заставил девушку сесть.

– Свяжите ее, – бросил он. – Мы оставим красотку здесь как утешение для моего кузена, когда он придет в чувство.

Нэнси крепкой веревкой сначала связала руки мисс Крессуэлл за спиной, затем другим куском привязала свою пленницу к спинке стула. Каролайн молча снесла эту унизительную процедуру, она лишь бросила весьма выразительный взгляд в ту сторону, где, прислонившись к опрокинутому столу, стоял Пелем, наблюдая за тем, как выполняется его распоряжение. Тот встретил ее взгляд обезоруживающей усмешкой.

– Жаль, у меня нет времени выяснить, кто вы, – заметил он. – Интересно, почему это вдруг мисс Линли решила поменяться с вами местами? Хотя поменялись вы на дороге к границе с Шотландией, я мог бы рискнуть высказать некоторое предположение. Впрочем, у вас еще появится возможность в подробностях обсудить этот вопрос с моим кузеном. Он, в конце концов, намного больше заинтересован в этом, нежели я. – Пелем рассмеялся. – О, я бы много отдал, чтобы послушать эту беседу. С больной-то головой, которая, наверное, отвратительно гудит от удара. Ну а вы – молодец. Если я не ошибаюсь, вы не из робкого десятка будете, под стать цвету волос, угадал?

Одно, по крайней мере, Пелем угадал точно.

Когда мистер Рэйвиншоу начал приходить в себя, первое, что он почувствовал, была мучительная боль в голове. Он открыл глаза, но в ту же секунду невообразимо яркий свет полыхнул ему прямо в лицо, и он поспешно прикрыл веки. Немного погодя что-то прохладное и влажное положили ему на лоб, и женский голос ободряюще произнес:

– Ну же, сэр, попытайтесь еще раз! Я переставила свечу, и свет не будет больше беспокоить вас.

Он снова осторожно открыл глаза, и нестерпимо яркий свет сменился на нежное сияние, на фоне которого перед его взором проплыл какой-то силуэт. Мелькнул рыжеватый отблеск на волосах, и к мистеру Рэйвиншоу вернулась память. Он напрягся и постарался сесть на грязном полу. Девушка помогла ему, поддерживая за плечи.

Небольшая комната выглядела так, как если бы пострадала от землетрясения. Вся убогая обстановка этого места была поломана или опрокинута. Стоял только простой деревянный стул, рядом валялась грубая веревка. Мистер Рэйвиншоу огляделся и хриплым голосом попросил девушку, стоявшую возле него на коленях:

– Помогите мне!

Девушка молча повиновалась, но комната в его глазах закружилась в тошнотворном водовороте, а стук в голове усилился. Гай качнулся и, не сдержав стона, все же сел на стул. Какое-то время он сидел, упершись локтями в колени и обхватив руками пульсирующую от боли голову. Мисс Крессуэлл, стоящая рядом, ласково дотронулась до его густых черных волос, бережно ощупывая голову.

– Раны нет, – успокоила она своего пациента. – Полагаю, сотрясения тоже нет, хотя удар был действительно страшный. Беру на себя смелость обнадежить вас – хотя сейчас голова и болит, вам скоро станет намного лучше.

Мистер Рэйвиншоу вздрогнул и отодвинулся подальше от ее руки.

– Что за ерунду вы несете? – сказал он неприязненно. – Бог мой, сударыня! Неужели нужно говорить со мной как с ребенком?

– Ваш кузен предупредил меня, что вы будете вне себя, когда очнетесь, – не меняя интонации, заметила Каролайн. – Теперь я вижу, он был совершенно прав. Не то чтобы я осуждаю вас, конечно нет, сэр. У вас предостаточно причин для плохого настроения.

Она направилась к буфету, стоявшему в углу комнаты.

– Я нашла здесь немного бренди. Вряд ли он хорошего качества, но все же сможет улучшить ваше самочувствие.

Мистер Рэйвиншоу принял стакан из толстого стекла с отбитым краем со сдержанными словами благодарности и стал потягивать его содержимое, пытаясь вспомнить детали событий. Мисс Крессуэлл подняла табуретку на трех ножках, лежавшую на боку около очага, перевернула ее и села, сжав руки коленями и устремив немигающий взгляд на тлеющие поленья. Так они сидели какое-то время в тягостном молчании, как вдруг Гай резко спросил:

– Что произошло?

Каролайн подняла глаза:

– Жаль, я не смогла предупредить вас криком, но негодяй действовал настолько проворно, что все уже было кончено прежде, чем я осознала случившееся. – Она, казалось, чувствовала потребность оправдаться и добавила извиняющимся тоном: – Вы сражались так яростно, а я никогда прежде не видела ничего подобного и, хотя не слишком волновалась, все же чувствовала себя сбитой с толку.

Он поинтересовался:

– А куда делись мой кузен и его сообщники? Почему они оставили нас одних?

Она рассказала ему все, что успела понять сама, и закончила извиняющимся тоном:

– Прежде чем уехать, ваш кузен обшарил ваши карманы и забрал все деньги и ценности. Даже кольцо с печаткой, которое вы носили на пальце. И еще, уже уезжая, он передал мне сообщение для вас. – Она колебалась, но мистер Рэйвиншоу не произносил ни слова, только продолжал внимательно и сурово разглядывать ее.

Каролайн чуть вздернула подбородок:

– Он сказал: «Передайте Гаю, что на этот раз он попал в ситуацию, когда приходится зависеть от собственного ума, а вовсе не от богатства и знатного положения. Ему это пойдет на пользу».

– Нахальный щенок! – Щека Гая непроизвольно дернулась. – Он еще узнает, если не сумел понять это до сих пор, что меня не так-то легко обставить. Однако все это может ждать! Вы говорите, они оставили вас со связанными руками и привязанной к стулу. Как вы умудрились освободиться?