Федор Иванович повел оперативников к беседке под старой туей, где в зной спасался от жары.

– Садитесь. – Он указал на стулья с узкими спинками, явно из старого мебельного гарнитура. – Очень рад, что вспомнили о старике, хотя мне грех жаловаться на одиночество. – Федор Иванович крякнул. – Знаете, недавно прочитал такой анекдот: «Если вы живете у моря, то о вас обязательно вспомнят даже двоюродные одноклассники». Вот и получается, что летом в гости приезжают не только внуки и правнуки, но и друзья. Я не из тех, кто кому-то отказывает. Да и отказывать, честно говоря, не хочется. Это я о друзьях, конечно. Все они проверенные временем, близкие люди. Ну как таким откажешь? И гостей я люблю. Хочется потрещать на завалинке по-стариковски. – Он посмотрел на старые часы с потертым черным ремешком. – Через час парочка приятелей заедет, будем со старухой их угощать. – Он придвинул оперативникам блюдо с белыми яблочками и вишней. – Угощайтесь, ранний сорт, белый налив и майка.

Оперативники с удовольствием захрустели, нахваливая урожай. Белый налив был сочным, а не сухим (почему-то Морозову всегда попадались именно сухие яблоки, наверное, он слишком доверял продавцам, обещавшим, что за их товаром он придет не раз), майка – не жутко кислой, обжигавшей рот, а кисло-сладкой. Юркая старушка в цветном платочке, жена Федора Ивановича, такая же моложавая, как он, принесла заварной чайник и чашки.

– Ребятушки, чай у нас травяной, с мятой, мелиссой, шиповничком. – Она говорила нараспев, точно нахваливала товар на рынке. – А вот и домашнее печенье из творожного теста. Налетайте.

Ребятушек не пришлось долго упрашивать, они таки налетели, не дожидаясь повторного приглашения.

– Моя женушка тоже гостей любит, – похвастался старик, с гордостью глядя вслед удалявшейся женщине, – и понятно почему. Рукодельница она, прекрасная хозяйка. Порой напечет, наготовит, сядем с ней за стол и начинаем смеяться. У нас и сахар повышен, и холестерин, много не поешь. Вот и идет она после такого обеда по соседям, угощает. Сегодня тоже наготовила на целую роту. Слава богу, гости придут, сметут. – Он отхлебнул ароматный чай и посерьезнел: – Заговорил я вас, а вы по делу пришли. Давайте, выкладывайте, что хотите узнать?

Сергей вытащил из кармана ключ от дома Илларионова и протянул старику:

– Видите бороздки? Наш эксперт сказал, что они от уистити. Вам знакома эта штуковина?

Макаров, не торопясь, надел давно немодные очки в роговой оправе, внимательно осмотрел ключ и хмыкнул:

– А то как же! Думаю, настоящий умелец сотворил эту штучку, если вы о нашем городе. Яша Сиплый, он же Яков Семенович Туркин. Знатным медвежатником был, да только, говорят, завязал давно. Мне его несколько раз брать приходилось, я все его упрашивал, чтобы с постыдным занятием покончил.

«У тебя, Яша, руки золотые, – говорил я ему. – Хочешь, по моей протекции на завод пойдешь?»

А он лыбился в ответ:

«Да засмеют меня, товарищ майор».

Ротов, не веря своему счастью, чуть не опрокинул чашку с чаем:

– Значит, Яков до сих пор жив?

– Надеюсь, – пожал плечами следователь. – Он на десяток лет помоложе меня будет. Слыхал, тоже дачу себе выстроил и там поселился бобылем. Оно и понятно: вору семью иметь запрещается.

– А адрес, адрес его знаете? – спросил Морозов с придыханием и чуть не подавился печеньем.

– Адрес вам ничего не стоит узнать, – улыбнулся Федор Иванович. – У вас нынче технологии – куда нам… Яков Семенович Туркин – неужели таких в нашем городе много?

– Вы молодец. – Сергей достал мобильный и набрал номер дежурного. – Слушай, Вася, будь так добр, распорядись, чтобы мне пробили адрес некоего Якова Семеновича Туркина. Да, Туркина. Хорошо, жду.

– Вот видите, – улыбнулся хозяин. – Компьютер вам что хочешь выдаст. А нас раньше только ноги и выручали.

Морозов хотел ответить, что и им приходится много бегать, но тут раздался звонок, и Василий быстро заговорил:

– Записывай, Коралловая, десять. Частный дом.

– Это понятно. – Баскетболист поблагодарил коллегу и повернулся к Николаю: – На Коралловой живет.

– Гляди, как вам повезло, – усмехнулся Федор Иванович. – Коралловая от меня недалеко. – Он повел оперативников по оранжевой дорожке. – Вон тропинку видите? Пройдите по ней до обрыва, а потом направо свернете и еще метров пятьсот. С частных домов, в которые вы упретесь, Коралловая и начинается. – Он потер руки и прищурился: – Ты смотри, разбойник неподалеку от меня примостился. Надо же, и не встретились ни разу. А раньше частенько пересекались. Может, и правда завязал?

Оперативники попрощались с гостеприимным хозяином и пошли по чрезвычайно узкой тропинке, змейкой извивавшейся между частными домами. Она виляла то вправо, то влево, заставляя бедняг перепрыгивать через канавки и спотыкаться о выпиравшие булыжники. Им уже не казалось странным, что местные жители, явно не бедствующие, не живущие на доходы от виноградника и огорода, не хотели заасфальтировать этот кусочек земли, по которому, кстати, чуть ли не каждый день ездили их недешевые автомобили. Чем богаче человек, тем лучше он считает деньги, и ничего с этим не поделаешь.

Какая-то дама, одетая не по-дачному, в туфлях на высоких каблуках, с трудом тащилась по дороге, и из-под ее ног вылетали облачка пыли, похожие на миниатюрные дождевые облака. Июнь выдался на редкость сухой, поэтому серая патина покрывала листья рододендронов, и деревья с пышными кронами не столько давали благодатную тень, сколько накапливали под собой тяжелый сухой воздух.

Вскоре друзья вышли к обрыву и залюбовались открывшимся пейзажем. Перед ними, как огромное синее блюдо, сверкало море. По небу гонялись друг за другом белые ватные облака. Извилистая обрывистая береговая линия будто заключила в объятия огромную лагуну. Счастливые люди на катерах и лодках безмятежно покачивались на едва видимых волнах. Они не были озабочены поисками убийцы, их не волновало, кто делал воровской инструмент. Они получали удовольствие от моря, солнца и лета.

– Ты уже был на пляже? – поинтересовался Сергей у товарища, с завистью глядя на курортников или местных – впрочем, какая разница?

– А ты, можно подумать, был, – отозвался Ротов, хихикнув. – Мы с тобой одного поля ягоды, я тебе даже и вопрос такой не задаю, потому что ответ знаю заранее. В воскресенье я отсыпаюсь, и мне лень проехаться до пляжа даже на такси. Держу пари, у тебя то же самое.

– Угадал, – буркнул Морозов. – Пойдем быстрее, а то я от зависти слюной изойду.

Они прибавили шагу и вскоре уперлись в высокий железный забор, в котором слабо угадывались очертания калитки. Такими заборами в девяностые представители местных мафий ограждали себя от неприятностей извне.

– Ишь, забаррикадировался, – буркнул Николай. – Тоже мне Аль Капоне.

– Авторитет у него, думаю, не меньше, чем у Аль Капоне, – усмехнулся Морозов. – Вопрос второй: пустит ли он нас в свои владения?