– Полиция. Насчет ваших соседей.

Женщина боязливо открыла, защитившись цепочкой. В полумраке соседской квартиры майор разглядел длинный желтоватый нос в морщинах и хитрые узкие серые глаза.

– Ты точно полицейский? – удивилась она. – Ну-ка еще покажи документик.

Потапов сунул удостоверение ей под нос. Она прищурилась:

– Чай, не наш следователь. Южноморский.

– Все равно, что не ваш, – буркнул майор. – Собственно говоря, мне нужна Мария Ивановна Иванова или ее внучка.

Соседка хихикнула:

– Спохватился! Нет больше нашей Маши. Страшную смерть приняла. Завтра я с начальником РЭПа еду в морг тело забирать, потому что родственников у несчастной моей подруги, считай, не осталось; тем, что есть, она и живая не была нужна. Вика, ее внучка любимая и единственная, раньше умерла. Лейкемия. Хотела Мария ее в Израиле лечить, да деньги никак не могла собрать. Потом вроде родственник с юга объявился, деньги привез, но до нужной суммы все равно недотянули, и у Вики рецидив случился.

– А Мария? – настаивал Потапов. – Что с ней-то приключилось?

– Странно, что полиция не знает. – Соседка сняла цепочку, пропуская его в квартиру, в которой давно не было ремонта. – Ладно, проходи, в ногах правды нет. – Она провела его в большую комнату с допотопной мебелью. – Извини, бедно тут у меня. Живу одна, детей не было, мужа похоронила. На пенсию много ли купишь? Даже на лекарства иногда не хватает.

Потапов опасливо поглядел на диван. Возле одного из засаленных подлокотников щетинилась пружина. Немного помявшись между колченогим стулом и диваном, Андрей выбрал стул: вещь, конечно, ненадежная, зато брюки не порвешь, они у него сейчас в одном экземпляре.

– Я действительно ничего не знаю про Марию Ивановну, потому что мы разыскиваем ее в связи с одним ограблением, – пояснил следователь. – У своих коллег в отделе я еще не был. Если вы меня просветите, буду весьма признателен. Кстати, я не представился: майор Андрей Иванович Потапов.

– Ксения Федоровна. – Женщина наклонила голову, и ее морщинистое, как печеное яблоко, желтоватое лицо немного смягчилось.

Она зачем-то поправила прическу – три волосины, схваченные резинкой, – и улыбнулась гостю, не побоявшись продемонстрировать отсутствие передних зубов.

– Два дня назад я ее обнаружила, – призналась она. – Тоскливо было Машеньке после смерти Вики. Дочка, знаете, у нее непутевая получилась. Учиться не хотела, работать тоже, только гулять. Вот и нагуляла ребенка, а растить его отказалась. Пусть, мол, государство растит. Машенька дочку-то пристыдила и Вику из роддома забрала. Пыталась она свою непутевую Зойку к дочери приучить – да куда там… Та месяца два выдержала – и снова по рукам пошла. Машенька ее и упрашивала, и на коленях перед этой тварью стояла – бесполезно. Зойке мамашины нравоучения недоели, и в один прекрасный день она с гулек не вернулась. Исчезла в неизвестном направлении. Двадцать лет о ней ни слуху ни духу. Маша в полицию обращалась, да только не нашла ее полиция. Видать, хорошо спряталась. Так и вырастила бабушка внучку. – Старушка сделала паузу, переводя дыхание: она заметно волновалась. Андрей внимательно слушал ее рассказ, не перебивая. Он понимал, что любая деталь могла оказаться важной. Ничего, что Ксения Федоровна не сразу стала говорить про смерть своей соседки, она обязательно до нее дойдет и изложит во всех подробностях.

– Значит, вырастила она умницу-красавицу, – продолжала бабуля. – Школу с отличием окончила, в институт поступила – и вдруг такая напасть. Лейкемия. Я уже говорила, что Маша все продала, а денег не хватало.

– А этот родственник, который оплатил лечение, случайно не из Южноморска? – поинтересовался Андрей. Ксения Федоровна задумалась, и ему показалось, что все морщинки на ее лице заплясали.

– Точно, из Южноморска, – выпалила она и стукнула по столу сжатым сухим кулачком. – Точно, оттуда. Маша говорила, дальний родственник. Только не успел он, умерла Викуля. – Она тяжело вздохнула и снова поправила куцый хвостик. – А через два дня и Машу убили.

– Убили? – Майор вытаращил глаза. – Кто?

– А вот этого, мил человек, не знаю, – горько сказала соседка и, покопавшись в стопке бумаг на столе, достала визитку и протянула ее Потапову. – Чай, твои коллеги. Наведайся к ним.

Андрей подумал, что с этой бабулей ему несказанно повезло. Не придется звонить своим и выяснять, какой отдел занимается убийством Марии Ивановны.

– Значит, вы ее обнаружили. – Андрей направил ее мысли в нужное русло.

– Да, да, – оживилась старушка. – Навещала я Машу после смерти внучки. Утром, часиков в десять, решила наведаться, смотрю: а дверь отперта. Я толкнула ее, вошла в комнату и ахнула… – Она приложила ладонь ко рту. – Маша сидела, привязанная к стулу, вся в крови, и не дышала. Я сразу вызвала «Скорую» и полицию. Полицейские пригласили меня быть понятой. – Она нервно глотнула. – Квартиру моей подруги перерыли, явно что-то искали. Может быть, деньги, которые оставил ей родственник? Вероятно, убийца нашел их и забрал, потому что полиция ничего не обнаружила. – Ксения Федоровна нагнулась к Потапову и шепотом добавила: – Я слышала, ваши говорили, что Машу, бедняжку, пытали.

Андрей явно не ожидал такого поворота. Он искренне надеялся, что Мария Ивановна поможет ему раскрыть убийство, но теперь к южноморскому происшествию прибавилось ломоносовское (в том, что они связаны, следователь не сомневался), и вместо одного придется распутывать два. Он взглянул на визитку и, прочитав имя, отчество и фамилию своего коллеги из Ломоносова (Юрий Викторович Ткаченко), поинтересовался у женщины, рассказавшей ему так много:

– Скажите, как пройти на улицу Гоголя?

– Отделение полиции через дорогу, – пояснила Ксения Федоровна, огорчаясь от мысли о том, что майор сейчас уйдет и она останется одна-одинешенька. – Товарищ следователь, у меня к вам одна просьба.

Когда убийцу поймаете, скажете мне, кто он? – Женщина замялась. – Ну, а если назвать его нельзя по служебным, так сказать, соображениям, просто скажите, что он пойман. Хорошо?

– Мне почему-то кажется, что я навещу вас раньше, – улыбнулся Андрей, прекрасно понимая ее состояние. – Чувствую, что у меня еще появятся вопросы. – Он встал и направился к двери. – Спасибо вам огромное. Вы мне очень помогли.

– Я готова помогать, пока вы его не найдете, – заверила его соседка. – И передавайте от меня привет Юрию Викторовичу.

– Обязательно, – пообещал майор и вышел в прохладу июньского дня. Дождик уже закончился, но небо все равно щетинилось тучами, будто грозилось обрушить ливень на многострадальную землю. «Что ж, – подумал Андрей, достав визитку ломоносовского следователя, – пора нам познакомиться, Юрий Викторович». Бодрым шагом он перешел дорогу и зашагал к дому, на котором красовалась вывеска, похожая как две капли воды на ту, что висела у них над крыльцом: «Отделение полиции».