– Мама, мы уже это обсуждали.

– Я буду обсуждать это столько, сколько хочу, и не перебивай мать.

В свои неполные шестьдесят лет Стелла Вениаминовна была натурой властной и требовательной ко всем, кроме меня, своего единственного и горячо любимого сына. Мне она прощала многое, я знал это с самого детства. Мама считала, что даже идеальные и совершенные дети могут ошибаться.

– Мама, я тебе обещаю, когда-нибудь у тебя будет несколько внуков.

– Господи, да когда это случится-то? Я не доживу.

– Тебе придется.

– Кстати, хочу тебя познакомить с одной талантливой художницей, здесь представлено несколько ее картин.

– Не начинай снова. Твое сводничество ни к чему не приведет. Я не поддаюсь на такие провокации, ты знаешь.

Мама вздохнула, поправила идеально уложенные волосы, махнула рукой, официант принес шампанское.

– Кстати, я пригласила Лизу, ту милую девушку, с которой ты работаешь. Конечно, она странная, но все-таки мне кажется, что между вами что-то происходит.

– Мама, между нами происходит рабочий момент, ничего больше.

Меня сегодня даже не раздражало то, что мама пригласила Лизку, тут даже Артур тусуется, непонятно вообще, что он-то тут забыл. Моя милая секретарша, которая выжала из моих яиц все до последней капли, убежала, словно Золушка, оставив лишь нижнее белье. Такая сказка мне нравится.

Даже сейчас, при воспоминании о том, что было в моей квартире, член снова наливался кровью, предательски топорщился из брюк. Так что все эти разговоры матери о знакомых девушках, Лизе, только забавляли.

Надо заехать в секс-шоп, купить моей прекрасной рабыне ошейник, новые наручники и стек, чтобы отшлепать ее упругую попку, а потом утопить в ней свой член.

Черт.

Мама наконец отвлеклась на старого знакомого, я сделал пару глотков шампанского, засмотрелся на странную картину, висящую как раз напротив. Совершенно ничего не понимаю в современном искусстве, а вот белье новое из таких кожаных лент надо купить точно.

– Жуткая мазня, – рядом возник Медведев.

– Ты-то что тут делаешь, внезапно проникся искусством?

– Да нет, лисичку одну окучиваю, бестия, но она мне просто всю душу вымотала. Сучка такая.

Я посмотрел на друга, глаза блестят, даже под щетиной румянец, он выпил бокал шампанского залпом и начал кого-то выискивать в зале.

– А вот и она, ну, друг, пошел я выгуливать своего дружка.

Я посмотрел в ту сторону, у входа стояла девица: роскошная копна рыжих волос, облегающая кофточка, размер груди не меньше третьего. В другое время я бы позавидовал другу и попытался бы отбить рыжую, но не сейчас. Мне так было абсолютно все равно до других женщин. Откровенно все равно.

Девица встретилась со мной взглядом, так оценивающе посмотрела, что я даже подумал, что это она рассматривает картину за моей спиной, а не меня. Потом к ней подошел Артур, она ему что-то сказал, ткнув в мою сторону пальцем, друг тоже посмотрел, закивал головой.

Вот же сучка, точно. Но меня это позабавило.

– Марк, ну наконец-то.

Елизавета повисла на локте, накрывая облаком приторно-сладких духов так, что защипало глаза.

– Что “наконец-то”?

– Ты приехал, я думала, с ума сойду среди всей этой богемы. Я не понимаю и половины слов, которые они говорят.

– Лиза, как ты закончила университет?

– Ну, как все. Все закончили и я, – она заморгала ресницами.

Девушка была в облегающем платье голубого цвета, ткань настолько тонкая, что было видно ребра, но не наблюдалось белья. Яркий макияж, высокий хвост белокурых волос.

– Марк, я так соскучилась, ты совершенно меня избегаешь, такой злой в последнее время, орешь, выгоняешь.

– Да? Я не замечал.

– А сегодня ты другой, такой спокойный, не дергаешься от меня, – Лиза провела по груди рукой, прижалась ко мне всем телом.

Я, посмотрев на нее, понял, что да, сегодня все изменилось. Сегодня я другой. Я дергался и был неудовлетворенным три недели, гребаный двадцать один день, наяривая свой член под порноролики БДСМ. Пока не встретил свою Марту, свой подарок, и не насытился ее покорностью, не напился ее оргазмами.

– Может, поедем к тебе?

– Зачем?

Лиза откровенно не поняла моего вопроса и округлила глазки.

– Я хочу сделать тебе приятно, помнишь, как ты хотел связать меня и отшлепать, я готова.

– Отшлепать, говоришь?

– Да, я буду твоей рабыней, очень послушной рабыней.

Фантазия включилась лишь на несколько секунд, за которые перед глазами пронеслись откровенные сцены того, как Лиза стоит на коленях с завязанными сзади руками и вылизывает мои яйца. Посмотрел в ее глаза, там была усмешка, словно она думала, что все, что будет происходить, это всего лишь игра.

Но это не игра.

Сразу стало противно. Она не понимает, ничего не понимает. В ее взгляде нет покорности и готовности на все ради меня. В ее движениях только призыв, а не молчаливое принятие того, что ей может дать ее Господин. Ей никогда не понять и не принять того, что нужно мне. Я даже не буду объяснять, почему. Мне не нужен суррогат, мне нужны чистые, открытые эмоции, от которых сердце ударами ломает ребра. Мне нужен тот взгляд моей Эльзы, от которого выворачивает душу наизнанку.

– Так что?

Лиза ждет ответа, а я чувствую затылком чей-то взгляд. Он слегка раздражает, как назойливая муха, как Лиза своими вопросам. Надо как-то отделаться от нее, попрощаться с матерью и найти Эльзу. Или, может, дать девушке отдохнуть, подумать и принять то, что она теперь моя?

Эльза

Стою у окна, пью утренний кофе, в приемной тишина, что даже страшно. На улице отвратительно хорошая погода, начало апреля, солнце слепит глаза, птички чирикают. Шефа нет третий день на работе, вот почему такая тишина. Мое увольнение откладывается до момента его возвращения из Нового Уренгоя.

Он даже тут свалил вовремя, словно сбежал, как я от него в пятницу. Трусливая такая, дома потом самой стало противно от своей трусости. Надо сразу решать дела и ставить точки, а потом уходить, а не делать так, как я делю всю жизнь, от чего-то бегу, от кого-то прячусь.

Мой бывший любовник, даже не парень, а любовник, почти два года кормил меня, невинную овцу, байками о любви и скором разводе. До тех самых пор, пока я не увидела, как он гуляет по парку, держась за руку со своей беременной, так горячо нелюбимой женой. Меня прямо там вырвало в кусты на нервной почве.

Господи, какая же дура.

– Эльза!

Этот противный голос преследует меня уже три дня. И чего ей не сидится в бухгалтерии? Цифры, это так красиво, сводки, балансы, отчеты. Ведь знает, что Марка нет, или он ей не сообщил?