Ненавижу его!

Вот если бы он знал, как я его ненавижу!

– Отпусти, никуда я не хочу идти, – упираясь каблуками в пол, сопротивляюсь его напору. – Я хочу идти писать заявление об увольнении, и прекрати меня трогать.

– Я тебя отшлепаю, нет, выпорю за все твои слова, чтоб вся дурь из головы выветрилась.

– Пороть будешь ту, что двери выламывает.

– Да ты ревнуешь? – Марк разворачивает меня, прижимая к себе, из его рук совершенно невозможно вырваться, звериная хватка.

– Я? Не путайте брезгливость с ревностью.

– Вот же сучка!

Снова тащит меня, открывает дверь, запихивает, тут же щелчок, я в темноте, глотаю ртом воздух от возмущения, дыхание совсем сбилось. Прислушиваюсь, в кабинете шум, Лизкины причитания, так и представила, как она театрально заламывает руки, кидается Марку на шею, в огромных глазах слезы, а ее ручонки шарят по его груди.

Господи, сейчас блевану. Я стала халдой и хамкой, во время работы в культурном учреждении в моем обиходе не было таких слов. А тут с кем повелась, от того и набралась, один Медведев чего стоит, хамло первой степени. Включила свет, а душевая оказалась и не такой маленькой, полноценная ванная комната.

Посмотрела на себя в зеркало: щеки горят, волосы растрепанные, губы искусанные. Между ног влажно, надо срочно все стереть, да выкинуть рваное белье. Я, конечно, правильно сказала, что не стоит в меня кончать, ведь ему не шестнадцать лет, взрослый мужчина должен себя контролировать. Я ему не жена, которая просит ребенка, соображать надо. Пусть подумает, может, напугается, мужички все пугливые, что касается залетов.

Хорошо, что еще тогда, после порочного клуба «Лезвие», я сходила к гинекологу, купила противозачаточное кольцо, тут же поставила, совсем не предполагая, что оно мне так пригодится. Открыла воду, умылась, сняла порванные трусики, швырнула их в урну, намочив полотенце, потерла между ног. Прислушалась, шум за дверью стих, слышно было, как, не умолкая, звонит телефон.

Да и пусть, я уже увольняюсь, не моя забота. Покрутила дверную ручку, бесполезно, все закрыто.

– Эй, открой меня! Марк!

Я, как кукла Лиза сейчас, только она скреблась внутрь, а я хочу выйти, да поскорее. Просто выйти, собрать свои вещи и покинуть эту прекрасную перспективную компанию.

– Опаньки, кто тут у нас?

Худший из спасителей, но я рада и ему. Артур улыбается во весь рот, разглядывая меня с ног до головы.

– Дайте пройти.

– Куда собралась?

– Не ваше дело, увольняюсь.

– Так скоро?

Даже не хочу с ним разговаривать, мне все равно, что он думает и кем меня считает. Медведев пропускает меня, тут же заглядывая внутрь, проверяя, с кем я была в туалете.

– Эй, крошка, ну-ка постой, – Артур пытается ухватить меня за руку, у него это получается.

– А то что?

Разворачиваюсь на полпути прямо в дверях кабинета. Хватка железная, в глазах ненависть. Не понимаю, чем я ее так заслужила. Наши непонятные отношения с Марком - только наши, здесь что-то другое.

– Артур!

Господи, я так заикой останусь. Марк снова, как по волшебству, возникает рядом. И как у него так получается?

– Почему ты хватаешь ее за руки?

– Марк, тут такое дело.

– Я спрашиваю, почему ты хватаешь Эльзу за руки?

– Все, все, не хватаю, извини, Эльза.

Медведев отпускает меня, поднимая руки ладонями вверх.

– Артур, ты забыл, где твой кабинет?

– Я помню.

– Так, может быть, пойдешь и будешь работать, а не хватать моего секретаря?

Слова злые, колкие, двое мужчин смотрят друг на друга, как на врагов. Артур багровеет, сжимая кулаки. Марк, наоборот, бледен, в руках бумаги.

– Вижу, ты уже прочел их. Я здесь именно по этому поводу.

Марк

– Медведев, успокойся, что ты мне постоянно тычешь этими бумажками в лицо.

– Да потому что ты ничего не замечаешь, что происходит вокруг. Ты спал уже с ней, да? Спал?

– Артур, ты ведешь себя, как будто ты моя ревнивая жена.

Сел в свое кресло, наблюдая за нервным расхаживанием по моему кабинету Медведева. На столе бардак, бумаги раскиданы, никогда такого не было со мной, всегда ценил порядок, а тут даже нет сил что-либо убрать. Они все меня сегодня решили вымотать и выжать окончательно. Медведев со своими непонятными подозрениями, Лиза с истерикой, Эльза с увольнением. Она что, реально решила, что я ее куда-то отпущу? И эта фраза, мол, другим любовникам нравился ее акцент. Думал, прибью на месте, так и хотелось задрать платье и отшлепать по упругой попке, чтобы сесть не смогла, только на коленях стоять.

– Ты меня слушаешь?

Артур остановился и снова замахал перед моим лицом бумагами.

– Дай сюда, надоел ты мне.

Перелистываю уже смятые документы, там цифры, таблицы, какая-то техническая документация.

– Ну и что это?

– А это, мой любимый доверчивый друг, бумаги, которые оказались слиты конкурентам при выставлении всего пакета документов на тендер. Это то, что знают наши конкуренты, все наши цены, с которыми мы вышли на аукцион.

Начинаю соображать, о чем говорит Артур.

– Так почему ты машешь всем этим перед моим лицом, а не перед лицом начальника службы безопасности?

– Да потом что слив всего идет именно из этого кабинета.

– Совсем больной, я не хочу даже спорить с тобой.

– А вот кто из нас болен, мы потом узнаем. Я проверил всех, только этим и занимался последние недели, пока ты насаживал на себя свою новую секретаршу, которая, сучка, быстро окрутила тебя.

– Рот закрой.

– Не понял?

Артур удивленно уставился на меня, а я думал, что врежу по его наглой физиономии за те слова, которыми он оскорбляет Эльзу. Ее никто не может так называть, никто.

– Еще раз я услышу хоть одно слово в адрес Эльзы, я забуду, что ты мой друг.

– О, вон уже как. Все на самом деле серьезней, чем я думал. Да, конечно, ты можешь меня ударить, я стерплю, но то, что эта твоя милая Эльза сливает информацию, - я зуб даю.

Артур был очень убедительным, а я привык руководствоваться фактами и верить собственным глазам, а не словам, хоть и друга.

– Кто она такая, ты вообще знаешь? Откуда взялась? Ты пробивал ее, чем она занималась раньше?

– Артур, ты знаешь, у меня нет на это времени.

Посмотрел на закрытую дверь, она еще там, я надеюсь, что она еще в приемной, а не собрала вещи и не написала заявление. Не хочу этого.