– Нет, я… я бросила в какой-то момент. Просто перестала… – Я сглотнула.

– Ты уверена, что не хочешь еще раз попробовать?

– Не знаю.

– Ты когда-нибудь кайтила на рассвете?

– Сэм…

– Я хочу сказать… гидрокостюм Тедди должен тебе подойти. Ну! Ведь это было бы здорово, правда?

Несколько секунд я молча смотрела на него. В эту ночь было много моментов, когда он был смущен, почти сконфужен, сейчас же излучал только решимость. Он как будто чувствовал, что был первым за долгое время, кто мог бы меня воскресить. Серо-голубые глаза изучали меня. В них не осталось ни капли сонливости.

– Это абсолютное безумие, – сказала я.

– Именно, – подтвердил Сэм, не сводя с меня глаз.

– Стало быть…

– Идем!

На моем лице вспыхнула улыбка, неожиданно и разжигая во мне костер. Я чувствовала его тепло в животе, когда мы, не сказав больше ни слова, поднялись на ноги. Я не знала, что делать, но Сэм уже схватил меня за руку и тянул за собой.

Луна была едва различима, когда я вышла из раздевалки. Я оставила только нижнее белье под туго сидящим на мне гидрокостюмом Тедди, он уже почти высох в машине Сэма. Мое сердце забилось чаще, я увидела уже надутых за это время воздушных змеев. Черный гидрокостюм обтягивал тело Сэма как вторая кожа. Длинные мускулистые ноги, плоский живот, твердые ягодицы. Он был так бессовестно привлекателен и выглядел сногсшибательно даже после ночной вечеринки. Я подошла ближе, и что-то темное промелькнуло в его взгляде. Он рассматривал меня. Тень не исчезла, даже когда он помог мне надеть трапецию, а затем и свою.

– А теперь, Лори из Торонто, – сказал он, и его улыбка стала шире, – вперед кайтить!

* * *

Мокрый песок под босыми ногами, ледяная вода. Но было все равно. Я жива. С каждым шагом, пока я входила в воду по колено, сердце билось быстрее. Как давно я не делала этого?

Ветер подхватил кайт, рванул меня вперед за трапецию, восторг наполнил мое сердце до краев и почти выплескивался, как вода из переполненного стакана. Как я могла забыть эти непередаваемые ощущения? Как я могла так долго обходиться без этого безграничного счастья?

Я не обращала внимания на озноб, когда гидрокостюм пропитался водой. Сэм ждал в нескольких метрах позади меня, пока я на старте попаду обеими ногами в ножные петли доски. Движения рук на планке, которые я тренировала даже во сне. Затем одно плавное движение – и невообразимая сила помогает мне встать. Радостный крик вырвался у меня из глотки. Он смешался с восторженным криком Сэма, стремительно уносившегося вдаль.

Ветер в лицо, облако из мельчайших капель и брызг пены вокруг, и я – свободна. Я скользила по волнам, и это заменяло все. Я хотела закрыть глаза, кричать и плакать, и ничего больше. Это было так легко. Все казалось бесконечно легким, если сдаться силам природы и принять их. Только я, вода и небо, переливающееся самыми восхитительными цветами, которые я когда-либо видела.

И он. Это было абсолютно запредельно. Сэм, поравнявшись со мной и продолжая держать дистанцию в несколько метров, поймал меня взглядом. Он держал планку одной рукой, а вторую поднял к небу, запрокинул голову. Его крик затерялся среди бурлящих волн и в порывах ветра, но все равно достиг моей груди. Я присоединилась к нему, этот парень был единственным, кто мог чувствовать то же, что чувствовала я. И я не уверена, хочу ли знать почему.

Одно дело тусить ночь напролет на пляже и в переполненном пабе. Совсем другое дело с еще влажными волосами после быстрого душа тащиться в университет на автобусе, стараясь побороть медленно нарастающую усталость. Словно в тумане, я сидела в большой аудитории рядом с разбитой похмельем Кианой и слушала приветственную речь декана. Мои мысли разбредались, я думала обо всем и ни о чем. О пляже, который выглядит особенно волшебно на рассвете, совсем по-другому, чем при ярком солнце. О Сэме и о блеске в его глазах. О ветре в моих волосах.

Первый день в универе прокручивался у меня перед глазами как кинопленка. На территории кампуса я беспрерывно искала глазами Сэма. Надо с этим завязывать. Я не должна влюбляться в первого попавшегося на пути парня. Но это не срабатывало. На следующий день я все равно поймала себя на том, что выглядываю его в коридорах, выходя с Кианой из лекционного зала.

Вестибюль перед аудиториями был забит студентами так, что я едва могла протиснуться между ними. Студенты сгрудились перед доской объявлений, чтобы узнать, кого из наставников им назначили на сегодняшний вводный семинар. Кианы со мной уже не было. Она отыскала в конце коридора Тедди, наблюдавшую оттуда за происходящим.

Прошла целая вечность, когда я наконец добралась до вывешенных объявлений, пробежала глазами по бесконечному списку, пока не нашла строку с моим именем.

Кавэль, Лоренс, Группа 12, Тьютор…

У меня перехватило дыхание.

Не может быть!

Я прочитала этот набор букв еще раз, но мой мозг отказывался воспринимать их смысл. Как защитная реакция от воспламенения. Но где-то в глубине сознания зазвенело. Пронзительно. Все громче и громче. Переходя в гул. Пока мной не овладела невыносимая ярость.

Сэмюэл Эверет.

Я жадно глотнула воздух.

Нет… Еще прежде, чем мозг понял взаимосвязь, он почувствовал опасность. Это недопустимо.

Эверет…

Пустая комната для допросов, безучастное лицо офицера по другую сторону стола. Белый холодный свет. Сэмюэл Эверет, мисс. Это имя вам знакомо? Он был единственный при нем, когда… Я беспомощно трясла головой. Нет, нет, черт возьми! Я никогда раньше не слышала. Я понятия не имела, кто был этот ужасный человек, который не спас моего брата от смерти. Это имя, как и дата смерти, очень глубоко отпечатались в моей памяти.

Сэмюэл Эверет…

Парень, который во время вечеринки медиков-первокурсников Университета Торонто напился до потери сознания вместе с Остином. Парень, который был рядом с моим братом, когда тот, в толчее и суматохе, потерял сознание и рухнул на землю. Перестал дышать, перестал дышать навсегда.

Голова закружилась, меня начало трясти.

Не паникуй, держи себя в руках… Но как, черт возьми, это делать?!

Сэмюэл Эверет, единственный из первокурсников, кто сразу отчислился из университета после этого случая. Единственный, кто не счел нужным прийти на похороны Остина, встретиться лицом к лицу с его семьей и извиниться. Рассказать, как все случилось. Объяснить, черт возьми, почему мой брат умер той ночью.

Бледные лица однокурсников. Тихий плач, когда они выражали соболезнования моей семье. Эти невыносимые минуты я не забуду никогда.

Он доливал и доливал Остину. Они сидели и накачивались до бесчувствия. Открывали одну бутылку за другой. Сэмюэл не мог остановиться. И не давал остановиться тем, кто уже не хотел пить…