– Спасибо, – произнесла Ева, но ее слова прозвучали немного запоздало: ей еще предстояло привыкнуть к итальянскому темпераменту. В жителях южных широт словно бурлила жизнь: они быстро говорили, быстро улыбались и, казалось, успевали делать несколько дел сразу.

Хотя по синьору, сидящему за одним из столиков и бесцельно листающему глянцевый журнал, Ева сделала вывод: если они не говорят, не улыбаются и ничего в этот момент не делают, то на вид ничем не отличаются от своих северных соседей. Кроме, разве что… кожи с бронзовым отливом, жгучих черных волос и особой выразительности в чертах лица.

Она проследила за взглядом бармена. По одному из итальянских каналов шла передача о чемпионате мира Формулы-1. Мелькали кадры прошлогоднего чемпионата, чемпионата шести-, семи- и восьмилетней давности, и, конечно, прошедших Гран-при этого года. Мужской голос не по-итальянски медлительно рассказывал об одном из участников чемпионата.

– В двадцать восемь лет, выступая за команду конструкторов из Маранелло, итальянец Фабио Росси стал чемпионом мира в гонках Формулы-1, одержав победу в восьми этапах. На следующий год именно этот автогонщик был фаворитом гонок. Первые пять этапов вывели его в лидеры. Но во время шестого Гран-при произошла авария – автомобиль потерял управление и его вышвырнуло на заграждение. Росси полгода пролежал на больничной койке и вынужден был пропустить сезон, но несколько переломанных ребер, перелом ключицы, правой кисти и сотрясение мозга не помешали его намерению участвовать в следующем чемпионате. В очередной раз итальянский автогонщик сел за руль гоночного автомобиля, чтобы стать чемпионом мира. Как и в предыдущем году, первые пять этапов были для него удачными, даже сверхудачными – он набрал максимальное количество очков. Но шестой этап вновь стал для него роковым. В этот раз авария произошла во время рискованного обгона на очень опасном повороте. В итоге: перелом ноги, очередное сотрясение мозга, но главное – тяжелейшая травма позвоночника. Фабио Росси провел в инвалидном кресле около двух лет. Мало кто верил, что он оправится от травм, гораздо больше было тех, кто поставил жирных крест на карьере итальянского автогонщика.

И вот, по прошествии пяти лет с его последнего участия в гонках Формулы-1, Фабио Росси снова сел за руль болида. Нынешний сезон держит в колоссальном напряжении всех болельщиков Формулы-1. Первые пять этапов уверенно выигрывает именно Фабио Росси. На носу шестой – Гран-при Италии. Как же сложится судьба автогонщика на этот раз? Сумеет ли он преодолеть роковой для себя этап?..

Бармен с усмешкой, выражающей то ли удивление, то ли восхищение, произнес:

– Да, уж! Упрямый парень.

– А вы как думаете, – обратилась к нему Ева, – пройдет он шестой этап?

Бармен со значением ухнул и усмехнулся еще шире.

– Даже не знаю… Но если пройдет, точно станет чемпионом.

Ева отпила пару глотков бордово-красного коктейля и устремила свой взгляд на экран, где мелькали кадры аварий, и крупным планом – улыбающееся лицо Фабио Росси после пяти побед нынешнего сезона. В этот момент как раз показывали его самую первую в сезоне победу. Он принимал поздравления и широко улыбался. Но его улыбка была не похожа на улыбку бармена: яркую, но краткую. Улыбка Фабио Росси словно не желала исчезать с его лица. Это была открытая улыбка человека, который легко воспринимает жизнь: в ней не было напыщенного самодовольства победителя, не было учтивого заигрывания с толпой, которая окружала его, в ней не было ни грамма фальши. Это была самая искренняя и самая жизнерадостная улыбка из всех, что приходилось видеть Еве. И одновременно с тем это была уверенная улыбка человека, который ничего не боится: ни жизни, ни смерти. Улыбка человека, который никогда не оглядывается назад, потому что все нужное ему в этой жизни находится впереди.

Эта улыбка изменила ее судьбу. Только для того, чтоб эта улыбка наполнила ее существование смыслом и… счастьем, она стала ведьмой. Фабио Росси придет в ее жизнь. Он еще не знает об этом. Но ведь она ведьма – она даст ему знак.

– Я буду болеть за него, – кивая в сторону экрана, сказала Ева бармену.

Бармен удивленно воззрился на нее, мимоходом заметив в ее руках ключ от номера с цифрой тринадцать на брелоке, и снова широко улыбнулся. Но в этот раз улыбка исчезла не сразу.

– Синьорина, вся Италия будет за него болеть.

Ева глянула на него с легким прищуром голубых глаз.

– В таком случае, у него нет ни малейшего выбора, – сказала она, отставляя в сторону стакан и вставая из-за стойки бара. – Ему придется пройти этот этап. Более того – ему придется его выиграть.

Наблюдая за плавной, неспешной походкой синьорины из тринадцатого номера, бармен не мог оторвать взгляда от струящихся по открытой спине светлых волос и тонких рук: изящных от мягких покатых плеч до кончиков тонких длинных пальцев с ярко-красным лаком на ногтях. Она прекрасно говорила по-итальянски, но он все равно уловил легкий акцент.

На острове было много иностранцев, и бармен почти всегда безошибочно определял, что высокий синьор с рыжевато-белесыми ресницами, аккуратный и сдержанный в жестах, – британец; синьора со жгучими глазами, пухлыми губами и раскрепощенными жестами – испанка или мексиканка; синьор с тонким, орлиным носом и слегка надменным выражением лица – француз.

Конечно, не все британцы обладали рыжевато-белесыми ресницами, не все испанки имели пухлые губы, да и французы далеко не все были так уж надменны. Иногда все было с точностью до наоборот. Но почему-то он всегда угадывал, к какой национальности принадлежит тот или иной посетитель его бара. Наверное, у бармена было особое чутье, а точнее сказать – страсть. Страсть эта выражалась в том, что он любил встречать новых людей, изучать, находить сходство между ними. Вот и сейчас он хорошо разглядел синьору из тринадцатого номера, так что она этого даже не заметила. И по этим покатым плечам, по изящным рукам, по мягким чертам лица и голубым глазам он безошибочно определил, что она славянка. Возможно – русская. Русских здесь было много. Точнее он не мог сказать.

Ему было тридцать пять лет. Из них десять он проработал барменом. Он любил свою работу, потому что мимо него каждый день проходили новые люди, мелькали новые лица. Они все были непохожи друг на друга, но у всех у них было что-то общее: и в чертах лица, и в разговоре и в манерах – именно поэтому он легко определял, из какой страны приехал тот или иной человек. Он часто спрашивал себя, встретит ли когда-либо человека, который ни на кого не будет похож, в котором будет нечто настолько уникальное, что этот человек не просто пройдет мимо его стойки, а навсегда останется в его памяти.

И если бы в эту минуту бармену случилось бы увидеть со стороны, каким взглядом он провожает девушку из тринадцатого номера, он бы понял, что уже встретил такого человека.

Но девушка скрылась из виду, а бармен с задумчивым выражением на лице забрал со стойки бара стакан с недопитым коктейлем. Он так привык находить сходство в людях, что уже давно просто не верил, что встреча, которой он ждал, возможна. Он даже не догадывался, что упустил самый важный момент в своей жизни. А девушка из тринадцатого номера была сейчас для него всего лишь одна из тех, что изо дня в день проходят мимо его барной стойки. Очень скоро она навсегда исчезнет из его памяти.