На этом Софа успокоилась и не думала о случившемся целых два дня. А на третий день она встретила Элю в проходной института. Эля сделала вид, что не узнала ее, и Софа, в первый момент шагнувшая к ней — поздороваться, заговорить, — тоже прошла мимо. Но теперь она знала точно — то, что она видела после приема лекарства из темно-синего флакона, не было галлюцинацией.

Софа решила проверить одну возникшую у нее мысль. Положив в сумку перед уходом с работы белый лабораторный халат, она поехала к Балтийскому вокзалу. Роддом на проспекте Огородникова она нашла без труда, у нее была хорошая память. Симпатичная медсестра показала ей, в каком крыле архив. Надев на лестнице халат, Софа уверенно прошла в помещение архива.

— Доктор Сергеева, мне надо посмотреть папки за девяносто первый год.

Толстушка за стойкой, не отрываясь от кроссворда, махнула рукой в проход между стеллажами. Софа быстро нашла нужную полку. Вот вся их палата — Архипова, Вересова, вот Софина папка, а вот — Новицкая. Так, именно то, что она и подозревала, группа крови — четвертая.

Значит, новое поручение Глебова как-то связано с Элей Новицкой. Не случайно она увидела Элю в кабинете шефа. Что же это за вещество и почему его свойства корректируют под биохимические особенности именно Эли? Какую роль играет Эля в институте? Чем она вообще занимается?

Порядки института не позволяли ответить ни на один из этих вопросов, и Софа продолжала работать над своей новой темой, оставив все вопросы без ответа. Элю она больше в институте не встречала. Из ее папки в роддомовском архиве Софа на всякий случай выписала адрес и телефон, но так и не решилась с Элей связаться.

После разговора с Надеждой Софа перебрала в памяти подробности давней институтской истории. Прошло несколько лет, Эля исчезла с ее горизонта, но… Если теперь кто-то устраняет женщин, которые лежали вместе в ней в роддоме двадцать шесть лет назад, конечно, если Надежда не ошибается и не происходит чудовищное стечение обстоятельств, это вполне может быть связано с Элей Новицкой, с окружающей ее тайной, с ее загадочной деятельностью в институте. Уж больно засекречено было тогда все, что касалось проекта В117. И, если это так, то большая опасность угрожает именно Софе, потому что она не только находилась в той злополучной палате роддома на проспекте Огородникова, но и столкнулась с Элей Новицкой на работе. Эта старая загадка давно волновала Софу, но, зная строгие порядки в организации, она не совала туда свой нос: меньше будешь знать — дольше проживешь, как говорят на Диком Западе, — но теперь ей угрожала непосредственная опасность, и нужно было узнать, по крайней мере, с какой стороны эта опасность приближается и как она выглядит.

Задержавшись после работы в лаборатории, Софа включила свой любимый компьютер. Войдя со своим личным паролем в институтскую локальную сеть, Софа запросила информацию на фамилию Новицкая. Система потребовала у нее дополнительный код доступа. Софа задумалась и вдруг в каком-то озарении набрала всплывший в памяти шифр В117.

Доступ был открыт. Софа получила на свой экран сначала известные ей данные — возраст, группу крови, адрес, телефон Эли, затем — время ее поступления на работу в институт, затем — характер этой работы… Она не могла поверить тому, что она видела на экране компьютера. Это было так поразительно, что она снова и снова вглядывалась в бездушные строчки. Вся Элина жизнь, да и смерть тоже заключались в файле В117. Софа прочитала, как эта женщина жила, работала и как умерла. Так вот почему Эля всегда выглядела такой одинокой, ведь у нее была совершенно другая жизнь, не такая, как у всех.

Софа почувствовала, как по щекам у нее катятся слезы. Она никогда не плакала, при любых обстоятельствах она была выдержанна и тверда, но теперь ей было безумно жалко Элю, жалко по-человечески, по-женски… Ведь из-за своей работы Эля была совсем одна, Глебов со своей секретностью оградил ее от всех — от друзей, от близких и родных людей.

Генерал Глебов неторопливо шел по парку Лесотехнической академии, когда у него в кармане ожил мобильный телефон. Он знал, что по этой линии могут звонить только в случае серьезных происшествий, и немедленно ответил.

— Несанкционированный доступ к информации по проекту В117.

— Кто? — жестко бросил генерал в трубку.

— Личный код доступа сорок три.

Глебов тихо выругался. Все-таки она не удержалась, не смогла совладать со своим любопытством. Он давно подозревал, что так будет. С его знанием людей, он чувствовал, что эта женщина никогда не будет ему слепо подчиняться, для этого у нее слишком развито научное мышление и страсть докапываться до самой сути. Что ж, сегодня это сослужило ей плохую службу. Жаль Софью Вениаминовну, по-человечески он ей даже симпатизировал, но он не может рисковать.

— Доступ прекратить, сорок третьего убрать. Убедитесь, что нет дальнейшей утечки информации.

Софа продолжала просматривать очередной файл, как вдруг невидимая рука стерла весь текст с экрана, и вместо него высветилась надпись:

«Доступ для вас закрыт».

Софа огляделась. За то время, что она провела за компьютером, стемнело. Она хотела было включить свет в лаборатории, но что-то ее остановило. Софа выключила компьютер и сняла трубку городского телефона. Телефон молчал. Нехорошее предчувствие шевельнулось в ее душе.

В здании царила абсолютная тишина. И в этой тишине послышались медленно приближающиеся по коридору мужские шаги.

Софа огляделась. Куда бежать? Как защищаться? Чтобы выиграть хоть немного времени, она заложила дверную ручку ножкой от металлического табурета и продолжила лихорадочный поиск путей спасения. Она сама не понимала, почему ей так страшно. Подумаешь, шаги в коридоре — может быть, это просто обход ночного дежурного, — но в глубине души она знала, что это не просто дежурный, а когда в замке заскрежетал ключ, ее всю просто затрясло от страха. Убедившись, что дверь не поддается, человек начал наносить по ней мощные ритмичные удары. Софа понимала: еще две-три минуты — и дверь не выдержит. И тогда… Софа уже не сомневалась в намерениях человека за дверью. В нем воплотилась вся царившая в этой организации таинственная угроза, а теперь, прочтя файлы по проекту В117, Софа не сомневалась в масштабах и серьезности этой угрозы.

У нее оставались считаные минуты. Софа распахнула окно, оборвав провод сигнализации, привязала к ножке стола предательски тонкую веревку и бросила ее вниз.

Ворвавшийся в комнату человек подбежал к окну. Увидев свисающую вниз веревку, он выругался и связался по переговорному устройству со своими коллегами. На всякий случай, внимательно оглядев лабораторию, он побежал к выходу. Внизу еще двое осматривали почву под окном.

— Здесь нет никаких следов. Она не спускалась по веревке, это ложный след, — и все бросились к зданию.

Один из них крикнул на бегу:

— Какого черта мы вообще проверяли этот путь? Сорок третий — это женщина за пятьдесят, какая уж тут веревка!

Как только дверь лаборатории захлопнулась, Софа сняла крышку вентиляционного короба, в котором она пряталась, и вылезла наружу. Времени у нее было мало, она очень спешила. Смешав несколько реактивов в колбе, она поставила ее перед дверью, осторожно обошла все это и выскользнула в коридор. Добежать до запасного выхода она не успела — снизу по лестнице уже гремели шаги поднимавшихся людей. Софа юркнула в ближайшую открытую дверь — это оказалась щитовая — и замерла.