— Вера, тебе надо отдохнуть и прежде всего высыпаться ночами.

— Я не могу, — жалобно ответила Вера, — мне все время кажется, что ты меня зовешь…

— Ложись сюда и спи, — он подвинулся.

Вера поколебалась немного и забралась под теплое одеяло. Он обнял ее и ласково провел рукой по груди.

— Витя, не вздумай мне ничего доказывать, — сонно пробормотала Вера, — доктор сказал, что тебе нельзя…

Он грустно усмехнулся в темноте. Когда еще он станет полноценным человеком!

Вера отложила вязанье.

— Витя, давай ложиться. Завтра приедет Надежда, ты ведь помнишь Надю?

— Помню, но мне казалось, что вы давно раздружились.

— Теперь опять подружились, и если ты дашь слово не переживать и не расстраиваться, она расскажет нам удивительную и печальную историю.

— Ты меня заинтриговала.

— Вот, терпи до завтра.

Надежда вышла из электрички и сразу же увидела Мака с Верой. Пес приветствовал ее как старую знакомую бурными ласками.

— По-моему, он у вас подрос. Или растолстел.

— Это он возмужал, он же теперь в другом качестве. У нас родились дети! — гордо сказала Вера.

— Да что ты! Мак, поздравляю.

— Да, уже месяц щеночкам. Ты не хочешь боксера взять? Нам скоро отдадут алиментного.

— Куда мне в однокомнатную еще и боксера!

Они прошли полкилометра по лесной дорожке до поселка, Виктор встретил их у калитки. Надежда с болью заметила, как он ходит, медленно, стараясь не делать резких движений, осторожно, как будто все время прислушивается к чему-то внутри себя. Вера перехватила ее сочувствующий взгляд и расстроилась.

— Это пройдет! — шепнула Надежда.

Они прошлись по участку, потом осмотрели дом, потом долго сидели за столом, обедали и разговаривали.

— Вот какая история, — заключила Надежда, допивая кофе. — Дело это из полиции забрали, сами там у себя расследуют. Любиной дочке так ничего определенного и не сказали, про Зинаиду я вообще молчу. А у Софы по-прежнему в свидетельстве стоит — умерла от сердечной недостаточности. Меня вызывали в соответствующие органы, допрашивал сам этот Черномор без бороды, взял подписку о неразглашении государственной тайны. А я вот нарушила. Тоже мне государственный секрет — их генерал Глебов оказался жуликом и собирался сбежать за границу!

— Мы никому не скажем.

— Да уж, пожалуйста, а то они применят ко мне какие-нибудь санкции. А так Новицкий все уладил. У него по служебной линии тоже были неприятности, но обошлось. Только жена очень болела. Теперь ей получше, увез он ее куда-то отдыхать.

Они посидели еще немного, помолчали.

— Этой убийце несчастной в том не повезло, что она на тебя, Надежда, нарвалась. Только тебе пришло в голову сопоставить все факты.

— Ну да, просто меня Зинаида спасла, сама того не желая. А потом уж я стала размышлять, про тебя, Вера, вспомнила.

— Да я же вроде бы там оказалась ни при чем, — Вера неуверенно посмотрела на мужа.

— Как же, конечно, у этой Светланы Новицкой нашли дома список, мы все там есть — и ты, и даже Рита из Луги.

Надежда заметила, как тревожно потемнели глаза у Виктора, когда он сообразил, что его Веру тоже могли так же, как Любу… Вот и отлично, пусть попереживает, больше ценить будет!

— Ой, времени-то как много, пора мне, чтобы домой засветло добраться.

Вера на кухне упаковывала довольно большую сумку.

— Что это ты?

— Надя, возьми продукты, я все никак не привыкну, покупаю на семью, а нас ведь теперь всего двое. И к Новому году накупила деликатесов, а Виктор на диете, я тоже с ним за компанию, возьми, Надя, не от чужих людей ведь!

— Ладно, — легко согласилась Надежда, — я тогда сразу домой, в магазин заходить не буду.

Они опять пошли пешком вместе с Маком, на прощание расцеловались на платформе и расстались.

Дома в субботний вечер была тишина и покой, муж с приятелем Пашей Соколовым играли в комнате в шахматы.

— О, привет, Надя, а я уж уходить собирался!

— Что ты, без ужина никуда не пойдешь! — Надежда полетела на кухню.

Из сумки с продуктами торчал рыжий хвост: там Бейсик вспарывал когтем упаковку с копченой осетриной.

— Бейсик, убирайся отсюда немедленно, паршивец этакий! И вообще, если ты будешь так ужасно себя вести, я заведу маленького боксерчика!

Бейсик вытянул сначала передние лапы, потом задние, потом выгнул спину и посмотрел на Надежду с величайшим презрением.

«Никогда в моем доме не будет собаки!» — говорил его взгляд.