Хочешь сказать, что ты бежишь по первому зову этого сопляка? Головой думай.

— Ну, я могу позволить и не думать. Могу и за пареньком побегать, — ответила я.

— Мам! Мы сегодня с тобой разговаривали. Ты говоришь, что я не могу…

— Ты не можешь, а я могу, — ответила я.

С одной стороны, конечно, я совершала ошибку. Тим был не совсем адекватный. Все его поведение говорило о том, что надо было его вышвырнуть и сказать, чтоб больше не появлялся. Но с другой — дурное волнение будоражило душу. Ощущение предстоящего столкновения возбуждало. Ладно, я уже смирилась с тем, что мы с ним будем встречаться. Осталось только выстроить границы. Но спорить при Рите не хотелось. Да и Тим мог повести себя неадекватно.

— Это несправедливо!

— А вся жизнь несправедливая штука, — ответила я.

И вдруг стало все совсем иначе. Я увидела свою жизнь со стороны. Рита капризно надувала губы. Избалованная девица, которая хотела, чтоб я продолжала за ней ходить, как за маленькой девочкой. Я, сумасшедшая тетка, у которой в голове загулял ветер. И стало ясно, почему я соглашалась на все предложения Тима. Пусть и ломалась немного. Мне хотелось, чтоб вся эта серая масса, в которую превратилась моя жизнь, была развеяна ветром из головы. Можно же было себе это позволить? А почему нет?

— Это несправедливо, — продолжала гнуть свою линию Рита. — Если ты уйдешь, то я не буду с тобой разговаривать.

— Твое право, — пожала я плечами.

— Марусь, ты скоро? — Тим заглянул в комнату. — Какая у вас квартира маленькая. Тут же не развернуться.

— У тебя ненамного больше, — ответила я.

— Побольше будет, — возразил он. — У родителей квартира небольшая, но там хоть три комнаты. Пусть и как спичечный коробок. Знаешь, мне поэтому и нравится дом. Он же как студия, с большим пространством.

— Для одного человека вполне нормально, — согласилась я. — Для семьи лучше несколько спичечных коробков, чем студия.

— Ну да, хотя коробки стенами давят. Ладно, пойдем. А то Рис говном изойдется. Я когда уезжал, то его в доме оставил. Он мне табурет погрыз и все белье с кровати скинул на пол.

— Решил себе лежанку сделать?

— Или схулиганить. Молодой же еще, — ответил Тим.

— Да что за дурдом? Вы издеваетесь? — возмутилась Рита.

— Чем издеваемся? Обсуждаем пса, — ответила я. — Про вещи не забудь. Потом с тобой созвонимся.

Осталось только сумку взять. Тим вернул кружку на стол. После этого пошел одеваться. Через пять минут мы вышли на улицу.

— Я думал, что не пойдешь, — сказал Тим.

— Если честно, то я забыла о времени. Дела.

— А я не забыл. Жду тебя, как идиот, а от тебя ни звонка, ни сообщения, — сказал Тим. — Я знал, что так и будет, но все равно обидно.

— Извини.

— Не извиню. Ты меня обманула, — ответил Тим. Он закурил. — Совесть не мучает?

— Нет. Я тебя предупреждала, что не успею все сделать за три часа. И не надо на меня давить.

— Мы опять начинаем с тобой спорить об одном и том же. Раз решили встречаться, то давай без этих выкрутасов. Договорились, то встречаемся в назначенный час.

— Ты хочешь слишком многого, — ответила я. — Давишь. Считаешь, что я должна думать только о тебе. Жить тобой. Ты говорил о любви. Хорошо, ты меня любишь. Но я тебя не люблю. Я с тобой всего лишь провожу время. И жить тобой я не хочу. Да у меня так и не получится, чтоб сходить с ума по кому-то.

— Ты ведь раньше любила.

— Сильно. До безумия. Больше я такого себе не позволю. Поиграться с тобой мне интересно. Дурью помаяться. Развеется. Но не влюбляться. И точно сходить с ума я не собираюсь.

— Ну, нам и моего сумасшествия на двоих хватит, — открывая калитку, сказал Тим. Пропустил меня вперед. Из терраски раздалось довольное гавканье. — Смотри, нас встречают.

— Хорошо, что вчерашнее приключение на нем не сказалось, — ответила я. Пес крутился около наших ног. Довольно вилял хвостом.

— Он крепкий парень, — сказал Тим. — И умный.

Тим повесил куртку. Резко повернулся ко мне.

— Успокойся!

— А я спокоен, — ответил Тим, расстегивая мою куртку. — Я по тебе скучал. Не злись.

— Я не злюсь. Мне страшно. У тебя глаза бешаные.

— Тогда почему ты пошла со мной, раз меня боишься? Так нравлюсь? — он повесил куртку. Прошелся ладонями по моей груди.

— Возможно. Но я сегодня с тобой продолжения не хочу.

— А я и не планирую, — ответил Тим. — Так. Пугаю тебя. Или играюсь.

— Тебе нравится меня пугать? Или тебе всех нравится пугать? Вызывающе себя вести?

— Есть такое, — ответил Тим. Прищурился. — Ищешь слабые стороны?

— Это паранойя.

Я прошла на кухню. На столе лежали яблоки. Два вида печенья и конфеты лежали горкой.

— Ты мне должна четыре тысячи.

— Я несогласна.

— Мы договаривались. Или будем спорить?

— Будем спорить. Ты говоришь, что мы договорились. На деле ты сказал и посчитал, что я с тобой согласилась.

— Тебе нравится спорить? — спросил Тим.

— Есть такое.

— Хорошо, будем спорить, — ответил Тим, хватая меня за талию и притягивая к себе. Я почувствовала его дыхание на шее. Теплое, щекочущее дыхание. Его губы едва касались моей кожи, вызывая щекотку, проходящую по всей кожи. — Все еще хочешь спорить?

— Я не такая крутая, как ты думаешь, — сказала я. Хотела отодвинуть его руки с талии, но стоило мне было коснуться его рук, как я замерла. Приятные ощущения. Тепло. Ласка. Нежность. Все это такой сильной волной накрыло меня, что я не понимала, как на все это реагировать.

— Нет таких денег?

— Нет.

— Два неприятных вопроса от меня и два честных ответа с твоей стороны. Скинем штраф на две тысячи, — предложил Тим. — На это согласна?

— Хорошо.

— Проходи в комнату. Я тебе чай налью.

— Что ты хочешь меня спросить? — спросила я. На диване лежал халат. Крупные цветы так и манили, чтоб до них дотронуться. Я погладила их ладонью.

— Надень.

— Думаешь стоит?

— А ты все хочешь от меня сбежать? — спросил Тим. Он снял свитер. Кинул его на кровать, оставшись в майке. Начал расстегивать брюки.

— Тим.

— Я у себя дома. Не хочу в одежде ходить. Да и тебе не стоит. Чего ты боишься? Я не собираюсь на тебя накидываться. Мы днем неплохо поразвлеклись.

Пока я переодевалась, он заваривал чай. Принес сладкое. Мне протянул яблоко.

— Больше не придумал, чем сладкое заменить, — сказал Тим.

— Пойдет, — ответила я. Только руки помою.

— Не знаю, как ты можешь отказаться от сладкого?

— Это лучше, чем превратиться в шар на ножках, — ответила я. Умывшись, я вернулась на диван. Тим сел рядом. Протянул мне