от тебя ожидать, — ответила я, запрокидывая голову, чтоб заглянуть ему в глаза.

— Хочу тебя поцеловать, — прошептал он. — Чего на это скажешь?

— Целуй, раз хочешь.

— А ты? Я тебе хоть нравлюсь?

— Нет. И ты это знаешь.

— Когда изменишь ко мне отношение, то дай знать.

— И что тогда будет?

— Просто дай знать.

Он наклонился к моим губам. Осторожно скользнул по ним. Мягко захватил верхнюю губу, слегка сжимая ее своими губами. Провел языком по ней. У меня закружилась голова. Волнение приятной щекоткой поднялось изнутри, чтоб растечься теплом по телу. Тим это почувствовал. Положив руки на мои щеки, не давая отвернуться, он начал исследовать мои губы, играя с ними по очереди. Щекотка стала невыносимой. Я попыталась изменить игру. Хотела ответить ему на поцелуй и снизить накал, но он не дал. Прикусил верхнюю губу и тут же проник языком за преграду из зубов, скользя им по небу. Стон. Меня затрясло. Его рука забралась под ткань к груди, чтоб довольно активно натирать ореол, задевая сосок. Ногами раздвинул мои ноги на максимум подола халата. Меня трясло от возбуждения. Его язык ходил туда-сюда, по-хозяйски завладевая моим ртом, ломая сопротивление моего языка. Я уже подошла к пропасти, в которую было страшно падать.

И в этот момент залаял пес. Тим отстранился. Посмотрел на меня. Облизнул губы, не отводя глаз. Я едва могла дышать.

— Не знаю, что это было…

— Ничего еще не было, — ответил он, отходя от меня. — Пса надо выпустить. Пусть гуляет.

— Не боишься, что убежит? — спросила я, все еще пытаясь перевести дух.

— Пусть валит, если хочет. Это его проблемы. Держать насильно не буду.

Я слышала, как он отпустил пса. Потом пошел к умывальнику. Явно решил умыться. Сама же сделала глоток чая. Надо же было так возбудиться! И это от поцелуя! Нет, поцелуи мне нравились, но не настолько же.

— На чем мы остановились? — спросил Тим.

— На том, что ты предлагал мне взять ключ от твоего дома.

— Это мы уже решили. Ты его возьмешь, — ответил он, возвращаясь ко мне. Начал быстро расстегивать пуговицы халата.

— Тим. Я не могу сейчас.

— Только поцелую. Не бойся.

— Я не боюсь. Но лучше…

— Тихо. Лучше, чтоб мы с тобой не встречались. Но ведь встретились, — сказал он, прикладывая палец к моим губам. Провел им по ним. А тело этого и ждало. Поддалось вперед, чем вызвало смешок у Тима. — Ты ведь хочешь продолжения.

— Не понимаю почему, — ответила я. Закрыла глаза, чтоб отдаться ощущениям.

— Пойдем в комнату. Там удобнее.

— Давай отложим. Нам ведь некуда торопиться.

— Некуда. Но хочется-то сейчас, — ответил Тим, спуская халат и оголяя мои плечи и грудь. От холода или от его взгляда соски встали, напряглись, ожидая его прикосновения. Все тело хотело ласки, лишь разум еще пытался отказаться и напомнить о пропасти, в которую я чуть не упала.

— Сейчас светло…

— Разрешаю закрыть глазки и не смотреть, раз ты такая стеснительная, — переходя на шепот, сказал Тим. — Пойдем.

Интересная у него была интонация. Это была ни просьба, ни приказ, а обещание. Обещание волшебства и чуда. Любопытство оказалось сильнее здравого смысла. Я пошла следом за ним, подхватывая халат, который все хотел упасть к ногам. Тим его отобрал. Сам же стал снимать футболку. Я спряталась под одеяло.

— Вроде такая взрослая, а стесняешься, — усмехнулся он, откидывая одеяло в сторону.

— Раньше… А сейчас… Гордиться нечем.

— Нечем? По мне, ты очень даже ничего, — он беззастенчиво разглядывал меня. — Почти как в моих фантазиях.

— Тим!

— Что Тим? Вот ты не знала, а мы с тобой неплохо ночи проводили. Могу показать, — весело предложил он, вставая коленями на край кровати. Я только ближе подвинулась к стенке.

— Не надо.

— Сразу не надо, — проходясь ладонями по моей груди, спускаясь к животу. А тело выгибалось ему навстречу, прося ласки. — Когда будет надо? Когда скажешь, чтоб показал?

— Не знаю.

— Марусь, ты мне доверяешь? — серьезно спросил он. Я аж глаза открыла.

— Что ты хочешь?

— Ты мне доверяешь или нет?

— Не знаю, — честно ответила я.

— Я хочу сделать одну вещь. Согласишься?

— Смотря на что.

— Блин, тебя спрашивать — только спор затевать! — раздраженно сказал он. Опять наклонился к моим губам, возвращая в ощущения, которые были во время поцелуя на кухне. Он целовался так, словно мы не виделись несколько лет. Это были голодные поцелуи, человека, соскучившегося по ласке. Сложно было устоять перед таким голодом, жаждой и всепоглощающими чувствами. Я попыталась коснуться его плеч, но Тим перехватил мои руки, не давая свободы. Оставалось только расслабиться и получать удовольствие.

Он отстранился на миг. Я услышала звук рвущейся ткани. Открыв глаза, я увидела, что он оторвал пояс от халата.

— Тихо, — мягко сказал он. А вот за руки схватил меня жестко и крепко.

— Тим!

— Так надо, — ответил он, связывая руки и закидывая их за столбик кровати. — Вот теперь можно и расслабиться.

— Расслабиться?

— Не хочу, чтоб мы с тобой передрались, — ложась рядом, ответил Тим. — Начнешь сопротивляться, захочешь ударить — я же не удержусь и в ответ заеду. Зачем нам это? И без этого найдешь на что обидеться.

— Думаешь?

— Уверен, — захватывая сосок в рот, ответил он. — Хочу тебя всю. Полностью. Чего дрожишь?

— Щекотно.

— Приятно?

— Да.

— Тогда продолжим. Что не нравится, то говори.

— Руки развяжи.

— Потом.

Он целовал грудь, переходил к шее, скользил языком к уху, чтоб захватить мочку уха губами. При этом его руки то и дело возвращались к груди. Я не знаю, как он этого добился, но я вся растворилась в ощущениях. Возбуждение. От него искрило тело, заставляя переходить в стадию болезненной сдержанности. Мысли о разрядки стали навязчивой. Я хотела избавиться от возбуждения, которое сводило тело. Заставляло подниматься под прикосновениями сильных и нежных рук. Я чуть с ума не сошла, когда он отстранился. Нашла взглядом Тима. Он возился с презервативом. Оскалился, заметив мой взгляд. Переубедить его не получится. Упрямый. Когда же я заметила его член, то чуть не застонала от разочарования. От такого стручка точно не получить удовольствия. Парню явно с этим не повезло. Да ему ни с чем не повезло в физиологическом плане.

А в его глазах словно отразились мои мысли, за которые стало стыдно. Нужно было быть более взрослой, что ли? Ему небось от девчонок доставалось и без меня.

— Думаешь много, — немного раздраженно ответил Тим.

— Извини, — ответила я пересохшими губами. Сама же подумала, что надо приходить в себя. Иначе так и до истерики от разочарования дойти можно.

— Где у тебя находится кнопка,