Он оказался куда опаснее, чем Ирина могла предположить.

Если её сталкер пугал, то этот…

Она даже не могла уловить эмоции, что он вызывал. Возможно, если бы ей дали возможность сравнить, то сталкера она охарактеризовала бы, как жесткого. Этот же мужчина был жестоким.

Лицо — одно. Глаза — разные.

— Он… — она шумно сглотнула воздух, — так и не назвал своего имени. Говорил, что у него амнезия.

— Частично она закончилась.

Частично…

Уже хорошо.

Наверное.

Но ему требуется помощь.

Ирина чувствовала себя заторможенной. Раньше никогда не жаловалась ни на реакцию, ни на быстроту принятия решения. А с недавних пор возникли проблемы.

— Вы сказали, что ему требуется моя помощь. Что с ним случилось? — нехорошая догадка закралась в сердце.

Ирина искренне хотела, чтобы сталкер исчез из её жизни, и она также искренне не желала ему зла.

— Ему же не досталось от Игоря? Они же с друзьями его…

— Ира-Ира… Всё-таки ты наивная маленькая девочка. Черт, между нами разница всего в семь лет, а я, разговаривая с тобой, чувствую себя умудренным жизнью дедом. Ты реально думаешь, что этот ушлепок мог причинить физический вред нашему Митьку?

— Я ничего не думаю. Потому что ничего не понимаю! — она всё же сорвалась, повысила голос.

Зря.

Прищур темных глаз усилился, крылья носа затрепетали.

Кто-то тоже не любит, когда на него кричат?

Или это… семейное?

Это братья. Близнецы. Митя, получается, Дмитрий. И этот.

И ещё…

Им по двадцать семь.

Точно молодые мажоры.

Только тогда что произошло с Дмитрием? Почему он жил на улице?

Или… не жил?

— Поймешь, — резко бросил незнакомец, выпрямляясь. — Ирина, пока мы едем, настоятельно советую успокоиться. Для твоего же блага. И ещё раз напоминаю — будь хорошей девочкой.

Он и одного раза ей подобное не говорил.

Или они с братцем привыкли, что она хорошая девочка?

Ирина лихорадочно пыталась соединить воедино то, что никак не соединялось.

Получается, за ней следил не только сталкер.

Но и его брат.

Или они вместе? А могло быть такое, что они чередовались?

Последний вопрос Ирина сразу отсекла. Голос сталкера она слышала каждый день.

Плюс у мужчин была разная энергетика. Её не перепутаешь. Давящие, властные, но очень различимые нотки.

Ирина, продолжая удерживать сумку, снова посмотрела в окно. Они въезжали в квартал, который между собой жители называли местной Рублевкой. Дома, где жили состоятельные люди. За высокими заборами, каменными, добротными.

Ирина соврала бы, если бы сказала, что не мечтала о подобном доме. Но он у неё ассоциировался не с деньгами, не с благополучием, а с защитой. Дом-крепость, в котором она не боялась бы каждого шороха, не пугалась бы собственной тени.

Оставшуюся дорогу Ирина молчала. Слушала биение собственного сердца.

Не делать глупостей…

Разговаривать с ещё одним незнакомцем не имело смысла. Как он представился по телефону? Коваль.

Значит, сталкер — Дмитрий Коваль.

Она попробовала примерить имя к незнакомцу в капюшоне. Иногда имя ложится к человеку, иногда — нет. В данном случае легко.

Вот именно с Дмитрием ей и надо вести разговор.

Если он вспомнил себя, своё прошлое, то, может… отпустит её?

Последняя мысль настолько ошарашила Ирину, что девушка даже воздухом поперхнулась, закашлялась.

— Осторожнее.

Мужчина потянулся, чтобы постучать ей по спине. Ирина вовремя успела предупреждающе выставить руку.

— Не трогайте меня.

Она по-прежнему соблюдала дистанцию.

Мужчина пожал плечами, Ирина прикрыла глаза.

Да. Точно. Дмитрий должен её отпустить. Она могла ещё понять его тягу к ней при бродяжничестве. Перемкнуло у человека, бывает. Но теперь… Судя по тому, что Ира видела, Дмитрий человек не простой.

И богатый.

Тут впору было засмеяться.

Да уж, точно, инстинкты никто не отменял. Ирина вспомнила, как он ей предлагал деньги за секс, а она подняла его на смех. Ещё бы! Парень в первую встречу был настолько голоден, что просил у неё еду. Правда, на следующий день заплатил пятитысячной за кофе, не взяв сдачу. Тоже, видимо, инстинкты.

От осознания подобного факта не было страшно. Становилось жутко. До чертиков.

Потому что такие чаевые, такое легкое отношение к деньгам мог себе позволить только очень богатый человек.

Который привык брать всё, что ему надо. Любая прихоть, любое желание. Потребительское отношение во всем. И к людям тоже. Всё можно купить? Так они говорят?

А что в её случае?

Как ей вести себя? Как вырваться из капкана, в который она не угодила — в который её пихнули?

Циничный голос внутри заметил, что в машину-то Ирина села сама. На что она возразила: почти. Могла бы закричать, могла начать вырываться, ничего не помогло бы. За неё всё решили.

Это злило, бесило. Ирина и так постоянно чувствовала свою беспомощность, а тут её едва не ткнули моськой в грязь. Указали на место. Богатые мальчики захотели развлечься, а она попалась под руку? Или что?..

Но второй Коваль сказал, что у Дмитрия проблемы. Она осознанно употребляла его имя официально, возводя стену, чтобы оставаться по разные баррикады.

Что могло случиться с Дмитрием? И почему именно она должна была ему помочь?

Десятки вопросов и ни одного ответа.

— Мы приехали, принцесса, — сыронизировал мужчина, когда машина сбавила скорость. — Планы побега строить не советую. Ты нужна Мите невредимой.

— Так просто, да? — она всё же не сдержалась, и яд сорвался с её языка. — Похищаете человека, везете его непонятно куда, против воли, и ещё даете советы вести себя хорошо! Вернее, не даете. Вы приказываете. И ждете, что я сама пойду добровольно? Как овца на закланье?

— Овцой тебя никак не назовешь, Ирина. Но пыл пока сбавь. Он тебе понадобится чуть позже. Наедине с братом.

— Что?..

— Выходи.

— Нет! Нет-нет! Я никуда не пойду, я…

Её зарождающуюся истерику прервали оперативно. Мужчина оказался рядом очень быстро, схватил за локоть, дернув на себя, и прорычал в лицо:

— Слушай сюда, принцесса. Никто с тобой шутить не думает. Мне вообще сейчас не до шуток. Я — не брат! Запомни это. Нянчиться и пылинки с тебя сдувать не буду. Не поможешь — и винить будет некого, поняла?