Отметелив шофера, Соня упала на диван,стоявший за ширмой, накрылась пледом и, приказав: «Как только исправят машину,позвоните», приготовилась заснуть.

Но в тот день все шло через пень-колоду. Неуспела Соня задремать, как резкий голос Жанны сказал:

– Здесь пусто.

Щепкина хотела возмущенно крикнуть из-заширмы: «Зачем ты пришла в мою гримерку?» – но тут раздался сладкий тенорокПавлика:

– Да? А где Сонька?

– Она давно ушла.

– Точно?

– Конечно, что ей тут делать. Входи, хотьздесь спокойно поговорим.

Софья Сергеевна замерла от любопытства, апарочка, убедившись в отсутствии посторонних, расслабилась.

– Я люблю тебя! – воскликнула Жанна.

– И я тебя, дорогая, – ответилПавел.

– И сколько нам ждать?

– Сама знаешь, мы не властны надситуацией!

– Боже, какая она собственница!

– Это слишком резко.

– Не отпускает тебя.

– Ну, ее тоже можно понять.

– Нет, собака на сене, и сама не «ам» идругим не дам.

– Жанна!!!

– Что? Не нравится?

– Не очень! Она для меня столько сделала.

– Она тебя почти уничтожила.

– Не понял!

– Дурачок, – зашептала Жанна, –ты бы уже давно сумел подняться, создал бы себе имя, а так… Таскаешься за нейпо тусовкам, и все.

– Тина мне клиентов находит!

– Фу! Она тебя при себе держит, отпуститьбоится, пойми, Тиночка эгоистка. Хороша любовь! Где она раньше была? А-а-а!Вспомни все. Мерзавка!

– Не правда, – мягко сказалПавлик, – и потом, кто прошлое помянет, тому глаз вон. Тина столько дляменя сделала!

– Что именно?

– Ну.., квартиру.

– Ты всерьез?

– Конечно.

– Это малая толика!

– Но не все, согласись, делают такиеподарки!

– Почему она не купила тебе салон?

– Ну…

– Не мямли!

– Это же очень дорого!

– Сам знаешь, какие у нее деньги!

– Все равно, я не имею права ничеготребовать.

– Ошибаешься!

– В чем?

– Знаешь, отчего Тина тебе дело неприобрела?

Она боится, что ты встанешь на ноги, будешьсамостоятельным, начнешь зарабатывать и в конце концов сделаешь ей ручкой! Тиневыгодно иметь тебя возле себя как собачку на длинном поводке, она боится, чтоты осмелеешь, заговоришь, и что тогда?

– Сейчас в тебе говорит злоба. Хотя Тинадействительно боится потерять меня, и это понятно.

– Может, и так, – прошепталаЖанна, – но я люблю тебя, поцелуй меня.

Воцарилась тишина, потом Павлик воскликнул:

– Все устаканится.

– Когда? – безнадежно спросилаЖанна.

– Скоро.

– Когда? – настаивала на четкомответе девушка.

– Ну.., может, через год.

– С ума сойти! Хочешь знать правду?

– Какую? – осторожно осведомилсяПавел.

– Истинную, – выдохнулаЖанна, – ту, о которой ты совершенно не хочешь слышать? Мы всегда с тобойбудем прятаться и ходить хвостом при Тине, она ловко нас прищучила. Если япоругаюсь с ней, меня из театра выпрут, а уж о тебе я и вовсе молчу, хотя ты вотличие от меня можешь потребовать…

– Не могу.

– Можешь!

– Не могу.

– Трус.

– Нет, просто я люблю Тину.

– А меня?

– И тебя.

– Что же нам делать?

– Ждать.

– Чего?

– Не знаю, – растерянно ответилПавлик.

В этот момент затаившая дыхание Щепкинапошевелила затекшей ногой. В комнате стало очень тихо, потом Жанна прошептала:

– Ты за ширмой смотрел?

– Нет, – еле слышно ответилЗакревский.

– Глянь, там кто-то есть.

– Не может быть.

– Там шуршат, господи, мы пропали.

Соня услышала осторожные шаги, моментальносвернулась в клубочек и натянула себе на голову одеяло.

– Успокойся, здесь никого нет, –сказал Павлик.

– А это что?

– Плед скомканный.

– Кто-то тут возился!

– Наверное, мыши.

– Фу!

– Ерунда, поехали отсюда!

– Куда?

– Возьмем Тину…

– Опять! Мы не можем никуда пойти вдвоем!

– Тина…

– Ты только о ней думаешь?

– Как же иначе!

– Все, уходи!

– Не злись.

– Убирайся.

– Ладно, – спокойно ответилПавлик, – остынешь – позвони.

Послышался легкий скрип, потом стук, альфонсудалился.

До слуха Сони донеслись тихие рыдания, шелести вскрик, полный тоски и боли:

– Тина, я убью тебя, непременно убью,отравлю.

Хватит мучить нас!

В голосе Жанны было столько страсти, что Соняопять забилась под одеяло с головой, мягкие ворсинки полезли в нос, Щепкинанеожиданно чихнула и испугалась. Ей совсем не хотелось объясняться с Кулаковой,но из-за ширмы не доносилось ни звука. Софья Сергеевна помедлила немного, потомосторожно слезла с дивана, на цыпочках подошла к ширме и выглянула из-за нее.

В гримерке было пусто, очевидно, выплеснувзлобу и гнев, Жанна ушла, она не услышала чиханья и не поняла, что ее беседа сПавликом стала достоянием чужих ушей.

– Ну и как тебе эта история? –поинтересовалась Щепкина.