Уж каким нюхом Тина чуяла воду, как онаговорила, «из Москвы-реки», Алиса не понимала, но Бурская не ошибалась никогда.Один раз реквизитор в ужасе поняла, что ящик с импортной водицей пуст, ипоступила не слишком красиво, купила в буфете самую обычную минералку, налилаее в пустую тару из-под дорогущего швейцарского напитка и, налив воды в чашку,демонстративно оставила импортную бутылку на тумбочке.

– Что за дерьмо меня принудиливыпить, – затопала ногами Бурская после окончания второго акта, –печень чуть в ней не растворилась, теперь тошнит!

Хорошо зная капризный нрав актрисы, Алисасделала самые наивные глаза.

– Это ваша любимая.

– Нет, – гаркнула Тина, – этодерьмо!

– Вот же бутылка! – не сдаласьреквизитор.

Бурская схватила емкость, повертела в руках,понюхала горлышко и заявила:

– Тара родная, а содержимое из болота.Где брала водичку?

– Там.., э.., в магазине.

– Больше не ходи туда, – неожиданноспокойно сказала Тина, – там обманывают.

После этого случая Алиса всегда держалабольшой запас минералки специально для привередливой Тины. На вкус реквизиторшився вода одинаковая, но у Бурской было другое мнение по этому вопросу.

В день, когда случилось несчастье, Алисаподошла к Жанне, исполнявшей крохотную роль горничной, хотела дать ей поднос иахнула. Какая-то дрянь, несмотря на строгий запрет, уволокла с тумбочки водупод названием «Дуар» [4].

– Сейчас, сейчас, погоди, –засуетилась Алиса и опрометью кинулась в реквизиторскую.

Но как она ни торопилась, путь туда-сюда занялне одну минуту. Когда Алиса неслась назад, она уже понимала, что безнадежноопоздала. Страшно было представить, какой скандал устроит Жанна, которойпришлось нервничать в кулисе, а потом выходить на сцену, так и не дождавшисьводы.

Злая Алиса дошла до столика и потеряла остаткисамообладания, там стояла пустая бутылочка из-под самой затрапезной минералки,Жанна откуда-то раздобыла пластиковую упаковку и, не зная привычек Бурской,ничтоже сумняшеся наполнив чашку, поволокла ее баронессе.

– Бутылочка была на столике, –вырвалось у меня.

– А ты откуда знаешь? – изумиласьАлиса.

– Ну.., я случайно там оказалась, –залепетала я, – бродила по театру вчера, знакомилась с обстановкой…Видела, как ты побежала по коридору, а потом оборачиваюсь – минералка на столе.Пить захотела, спросила у какой-то тетки: «Это чья вода?..» – Я замолчала,понимая, что ложь становится опасной.

Алиса нахмурилась.

– Жанна дура! Думала, никто недогадается! Я хорошо понимаю, как у нее мозги работали. Ну скажи, умно ли приполном зале подавать чашку с ядом?

– Глупо, – согласилась я, –Кулакова тут ни при чем.

– А вот и ошибаешься, – воскликнулаАлиса, – знаешь, как дело обстояло?

Я вопросительно уставилась на Алису, а тапринялась излагать собственную версию событий.

– «Дуар» она спрятала, подождала, пока яза ней понесусь, вытащила свою бутылочку и наплескала из нее в чашку…

– Зачем?! – перебила я Алису.

– Экая ты несообразительная! В Жанкинойводичке яд имелся! Ну как еще она могла его в мою бутылку подсунуть?

– Но ведь на столике осталась пустаяупаковка не из-под «Дуар».

– И что?

– Жанна не знала о привычках Бурской?

– Воду я всегда в чашку наливаю, подаюактрисе поднос с уже готовым реквизитом, она и не смотрит, откуда чтольется! – воскликнула Алиса. – Вот сволочь!

– Кто?

– Да Кулакова! Меня ведь она подставитьрешила, – горячилась реквизитор, – знаю, знаю, какая идейка ей вбашку взбрела. Бурская помирает, а Жаннуся наша преспокойненько заявляет: «Ятут ни при чем, вода на тумбочке стояла, ее Алиса всегда наливает, я взяла подноси пошла как обычно. С чего бы мне столь глупо поступать? Травить Тину приогромном скоплении народа? Вот уж идиотизм, намного легче было ее в гримеркекокнуть, без свидетелей!» Поняла?

– Ну.., не совсем.

– Господи! – всплеснула рукамиАлиса. – Экая ты тупая! Жанна хитрая дрянь, укокошила Бурскую нарочно привсех, чтобы с себя подозрение снять. Дескать, таким образом ни один нормальныйчеловек не поступит. Теперь разобралась? Менты на меня кинуться были должны!

– Очень хитро, – промямлила я.

– Верно.

– И что милиция сделала?

Алиса побарабанила пальцами по столу.

– Пока ничего, только с Батуринымпокалякали, насколько я знаю Юлия, он сумеет замять скандал.

– Ты уверена, что Жанна убийца?

– А кто еще?

– Ну.., не знаю!

– По-твоему получается, что я подсыпалаяд Тине, – возмутилась Алиса.

– Нет, нет, что ты, я вовсе не это имелав виду, просто за кулисами много всякого народа, кто-то мог незаметно…

– Посторонних во время спектаклей нет!

– Своих полно! Кому-то Бурская досадитьмогла, – тихо сказала я.

Алиса чихнула.

– Вот черт, кажется, аллергия начинается.Понимаешь, Тина, конечно, была не сахар, так отбрить могла, что по коридорузакувыркаешься. Но с нами, с обслуживающим, так сказать, персоналом, вела себякорректно. Да, воду она дерьмом называла и была способна костюмерше за плохозастегнутую блузку вломить, но, с другой стороны, просто так она истерик незакатывала, мы по делу получали. Я ведь хорошо знала, что Тина российскуюминералку в рот не возьмет, но ей же приходилось на сцене из чашкипо-настоящему пить! Неприятно же, если с души воротит, сама я виновата, разактриса просит, надо выполнить!

– Зачем нужно было пить? Неужели нельзяпонарошку изобразить, ну прикинуться?

Алиса улыбнулась: