здесь умирать. Я вёл себя глупо.

– Готов, – ответил я.

– Ты слышал, как я произносил это заклинание всё утро. Голубое пламя.

– Как это делается?

– Просто скажи волшебное слово, – насмешливо ответил Хоук.

– Гибея?

– Ай-ай, – укоризненно произнёс он. – Тебе надо вложить в него побольше силы.

– Гибея! – приказал я. Мой голос эхом разлетелся в стенах, и я почувствовал себя глупо. Ничего не произошло.

– Ну же, – продолжал Хоук. – Попробуй ещё.

– Я пробую. Гибея!

Ничего.

– Ну и ну, парень. Я видел мокрые носки, в которых было больше страсти, чем в тебе. Побольше огня!

– Вы мне даже не объяснили, как это делается! – сердито крикнул я. – Вы не можете просто… Проклятие! Вы ужасный учитель. Гибея!!!

Факел рядом со мной вспыхнул голубым пламенем.

Я тупо уставился на него. В животе снова запорхали огненные бабочки.

– Вот так-то лучше, – похвалил Хоук и открыл дверь. – Ты только что произнёс своё первое осознанное заклинание. Как видишь, магическая сила тесно связана с нашими эмоциями. Об этом знает любой влюблённый подросток. – Хоук хлопнул себя по животу. – Ты это почувствовал?

Я кивнул.

– Значит, я всё-таки раскрылся?

Он хмыкнул.

– Нет. Раскрытие означает, что ты обрёл осознание своей силы. Что ты можешь чувствовать её и использовать, когда захочешь. Нет, ты ещё этого не достиг. Скорее, ты испытал то, что мы называем «трепетом». Мимолётное случайное озарение.

Мне захотелось рассказать о трепете, который я испытал, глядя на сундук, но его следующие слова заставили меня обо всём забыть.

– Ты вызвал пламя. И не просто обычное пламя. Ты вызвал Полуночный Синий. Осмелюсь сказать, на это не способен ни один другой ученик Скеллигарда. – Хоук нахмурился. – По правде говоря, на это способны даже не все учителя. Поэтому мы можем сделать вывод, что ты действительно маг, и очень могущественный. Конечно, мы это и так знали.

– Знали?

– Совершенно очевидно. Ты ведь Фейтер. Реллик тоже был Фейтером, а он был самым могущественным магом в истории. – Хоук хлопнул меня по плечу. – Я не сомневаюсь, что ты его превзойдёшь.

Глава 5

Враги

Высшее военное искусство – подчинить врага без боя.

Сунь-цзы[59]

По пути со Склада у меня голова шла кругом. Меня ошеломили слова Хоука, непостижимый размер Склада и мучительная тайна сундука Реллика. Я был настолько погружён в свои мысли, что почти не слышал Хоука, зато пока он не видел, успел записать на руке путь до Кабинета диковинок[60].

Вот что я написал:

«ЛЛПЛЛВНЛНЛМПЛМПНПВМПВ».

«Л» – левый поворот, «П» – правый. «Н» – наверх по лестнице и т. д. «М» означало, что мы прошли мимо входа. Конечно, когда я вернусь, чтобы открыть сундук, мне придётся пройти этот путь в обратном порядке, но это будет несложно. Самое сложное – придумать, как украсть у Хоука ключи.

Мне почти удалось сохранить свою маленькую карту. Хоук велел мне отнести гравюру Мастеру Иодену и остаться на уроке истории, и я уже выходил за дверь, когда он внезапно схватил меня за запястье и дёрнул вверх, почти подняв меня над полом.

– Очень остроумно, – прошептал Хоук. Его нос был в дюйме от моей руки. – Ты не первый, кто это придумал. А теперь сотри.

Он выпустил мою руку, и я сердито уставился на него. В отсутствие более достойного способа я облизал руку и принялся тереть, пока чернила не превратились в расплывчатое пятно.

– Вот и хорошо, – весело сказал Хоук. – А теперь иди. – И он захлопнул дверь.

Я вызывающе улыбнулся закрытой двери и вытащил из-за пояса джинсов ключи Хоука. Забавно, но, если бы он меня не поймал, я бы не смог залезть ему в карман. Он сам натолкнул меня на эту мысль своим нелепым вопросом во время собеседования, и я решил, что он это заслужил[61].

Я спрятал ключи в ближайшие доспехи и направился наверх. Конечно, меня не должны были поймать с ключами, и я сомневался, что Хоук догадается заглянуть в доспехи. Теперь мой план по проникновению в Кабинет диковинок был почти готов. Конечно, потеря карты стала ударом, но не смертельным. За несколько секунд, стирая её с руки, я успел её запомнить. Мне повезло, потому что однажды Аттикус всё лето обучал меня изнурительным продвинутым техникам запоминания, и мне особенно удавались бессмысленные рифмы для запоминания списков. Конкретно для этой карты я придумал вот такие странные фразы.

Летающие львы подняли легко ягнёнка (ЛЛПЛ)

Летали выпить нижнее бельё (ЛВН)

Липосакция нижнего белья (ЛН)

Львы моргали, что (не) правы (ЛМП)

И тому подобное. Рифма оказалась не слишком хорошей и к тому же совершенно бессмысленной, но не будьте слишком строги: я придумал её за пять секунд под ястребиным взором рассерженного мага, поэтому я был доволен собой.

Но моя радость длилась недолго.

Когда я добрался до класса Иодена, мне стало ясно, что он не просто меня недолюбливает. У меня появился враг. Немного отвлекусь от темы и скажу, что у меня на плечах откуда-то вдруг взялась очень болезненная жгучая сыпь. Знаю, что это не имеет отношения к моему рассказу.

– Ага! – с презрением произнёс Иоден, когда я открыл дверь. – Новый мальчик на побегушках у кладовщика. Опоздал, как я и думал.

Я бросил взгляд на Дрейка, и его удивлённое лицо подсказало мне, что обычно Иоден не разговаривает так с учениками.

– Вот гравюра, которую вы просили, Мастер Иоден, – вежливо сказал я, подавая ему кожаный футляр. – Мастер Хоук велел мне прийти к вам на урок.

– Зачем? – насмешливо спросил Иоден и тут же сам себе ответил: – Полагаю, ему лень самому тебя учить или он уже успел забыть азы магической истории.

Иоден с вызовом взглянул на меня, но, поскольку Хоук только что заставил меня облизать руку, я был не в настроении его защищать.

– Вижу, у тебя нет плаща. Неужели Музы не смогли сделать плащ, который бы тебе понравился?

– Они над этим работают, – ответил я, внезапно сообразив, как глупо выгляжу. На всех были новые плащи, длинные изящные одеяния глубоких волшебных оттенков. И только на мне были джинсы и жёлтая футболка с покемонами[62].

– Садись за заднюю парту и молчи, – приказал Иоден. – У меня нет времени на нераскрывшихся учеников.

Все начали перешёптываться, и я понял, что Иоден только что подтвердил слухи обо мне. Мне захотелось ударить его по зубам и уйти, но вместо этого я