– Ну-ну¸ удачи, – она недоверчиво посмотрела на меня.

Я подошёл ближе к двери и поднял руку, готовясь постучать. Но как только я собрался сделать это, дверь открылась в мою сторону и ударила меня прямо по лицу. Я не удержался и упал назад. Услышав дикий смех девочки-призрака, я с усилием поднял голову. Надо мной стоял отец, с удивлением смотревший на меня.

– Не ушибся? – спросил он и подал мне руку. Я посмотрел на неё, после чего отвёл взгляд и поднялся самостоятельно. Голубоглазая перестала смеяться, а отец, подняв брови, смотрел на меня. Я почувствовал себя виноватым и решился ответить.

– Я в порядке.

– Лоб не болит?

Я оглянулся на Голубоглазую. Та смотрела на меня и улыбалась. Краем глаза я заметил, что отец повернулся туда же, куда и я.

– Что там такое? – спросил он. Я быстро повернулся обратно.

– Да нет, ничего. Лоб в порядке, – сказал я, немного опустив глаза.

– Ты что-то хотел?

– А? – удивлённо спросил я, а потом вспомнил, что всё это время торчал прямо перед его дверью. Ну конечно он понял, что я пришёл не только что.

– Да так, хотел спросить… – неуверенно начал я.

– Спросить что? – продолжил отец, заходя в кабинет. Он повернулся, показывая взглядом, что я могу войти.

– По поводу Карины, – сказал я, стоя в дверях и не решаясь сделать шаг.

– Вороновой? – переспросил он. – Вы вроде подружились, да?

– Можно и так сказать, – я почесал лоб и всё-таки вошёл внутрь. Его кабинет абсолютно не изменился.

– Что ты хотел узнать?

Я посмотрел на отца. Набравшись смелости и глубоко вдохнув, я всё-таки решился спросить:

– Что у неё за болезнь?

– Карина не говорила тебе? Она тактилофоб.

– Это я знаю. Но я хочу узнать причину, – настойчиво продолжил я.

– Причину?

– Да, почему она заболела? Не могло же это взять и появиться из неоткуда? Так же не происходит.

Взгляд отца немного изменился. Стал более задумчивым и более серьёзным, будто было ещё куда серьёзнее.

– К сожалению, я не могу разглашать то, что говорят мне пациенты. Ты можешь спросить у неё лично, если хочешь.

– Я понял, – тихо ответил я. Головой я осознавал, что отец не расскажет мне подробностей. Это было бы неэтично со всех сторон. Я не смог удовлетворить своё любопытство. Но во мне зародилась надежда на то, что, возможно, когда-нибудь Карина сама сможет сказать мне.

…

– Этой Карине, наверное, нелегко, – сказала Голубоглазая немного позже, когда мы сидели в моей комнате.

– Думаешь? – я посмотрел на девочку.

– Конечно. Не иметь возможности прикасаться только из-за страха. Разве это не мешает жить?

– Тебе жаль Карину? Ты ведь даже не живая, в отличие от неё, – через секунду я пожалел об этих словах. Но девочка выглядела спокойной, будто бы и не услышала меня.

– Не знаю, жаль мне её или нет. Но в тот момент, когда я её увидела, она выглядела очень печальной.

– Прямо как ты тогда, – сказал я.

– Как я?

– Тогда, когда я в первый раз встретил тебя в парке. Ты была такой же печальной.

– О нет, мы не тогда встретились впервые, – сказала она и улыбнулась.

– Не тогда? – я поднял глаза.

– В первый раз мы столкнулись вечером у твоего дома.

Я в недоумении посмотрел на девочку. Как я мог забыть? Значит, это была она?

– Почему? – спросил я.

– Почему что? – Голубоглазая наклонила голову набок, облокотившись на руку.

– Почему я могу видеть тебя?

– Если бы я знала ответ… Но не думаю, что всё это просто так.

– Я ведь даже не знаю тебя, мы ведь раньше никогда не встречались.

Девочка пожала плечами. Я улёгся на кровать, вздохнул и закрыл глаза. Внезапно я почувствовал небольшой холодок. Я открыл глаза и увидел, что Голубоглазая лежит рядом. Она крепко взяла меня за руку и положила голову мне на плечо.

– Ты же не бросишь меня? – умоляющим голосом спросила она и прижалась сильнее.

Я задумался. По сути, эта девочка никто для меня. Так почему же я оказался тем, кто должен помочь ей? Почему именно я вижу её? Я понимаю, что сейчас у неё никого нет. Я обязан помочь ей, обязан взять на себя эту ответственность. Когда я стал таким мягкосердечным?

– Я не брошу тебя, – тихо ответил я и закрыл глаза.

Этой ночью мне не снились кошмары.

Глава 17. Уже видела

– Ну Артур, ну почему ты не хочешь погулять с нами?

– Артуур!

– Боже, как вы меня достали.

В последнее время мне не добиться покоя. Я был уверен, что Голубоглазая – это главная моя проблема. Но сейчас я уже думаю иначе. Скорее всего, основная моя головная боль – это Саша и Костя, два шумных качка, которые не дают мне и шагу ступить. Они приходят в кафе почти каждый день, а когда они приходят, мне уже невозможно работать. Они всё время пытаются заставить меня выпить с ними, хотя знают, что я не пью, и вообще, я на работе. Всё время зовут меня гулять, а я никак не могу от них отделаться. Когда они достают меня, девочка-призрак стоит рядом и тихо смеётся. А мне вот совсем не до смеха.

– Ну чего вам от меня надо? – раздражённо спросил я, когда они в очередной раз не давали мне работать.

– Ну давай пойдём на нового «Я убью тебя ночью»! Это новинка кино! – воодушевлённо умолял Костя.

– Да, мы плохого не посоветуем, – поддакивал ему Саша.

– Я не смотрю ужастики, – равнодушно ответил я и уже собирался пойти прочь, как вдруг Саша схватил меня за руку.

– Почему ты морозишься? – спросил он более серьёзным тоном. – Тебе так противно с нами общаться?

Я обессилено приземлился на сидение. Ну как мне объяснить им, что я просто не привык к такому количеству внимания, что я не привык, что кто-то так жаждет провести со мной своё время? Я давно не сердился на ребят за то, что они делали в школе, но это не означает, что я хочу быть лучшими друзьями.

– Я занят на работе, – сказал я, – и прямо сейчас я должен работать. А вы отвлекаете меня.

– Да ладно, – протяжно пропел Костя, – работой ты уже не отмажешься. Твоя смена заканчивается в восемь часов, плюс ко всему существуют выходные!

– На выходных я люблю посидеть дома.

– Да ты что, прикалываешься? – одновременно выпалили парни, и меня даже рассмешила их синхронность. Я повернул голову в сторону служебного помещения, и увидел, что Настя машет мне рукой, прося подойти.

– Вот