он знает, что это случилось по его вине.

Не в силах вымолвить больше ни слова, продолжаю молчать, и лишь мысленно молюсь, чтобы все обошлось.

Вика… Да, я никогда не смогу ее полюбить, никогда не смогу открыться ей и стать лучшими подругами…

Но, черт побери, она единственный мой родной человек на всем белом свете.

Пытаюсь восстановить дыхание.

За парком виднеются каменные стены больницы.

Уже через пару минут все станет известно.

Залетам в приемную, бросив машину поперек парковочного места и тут же находим администратора.

Хорошенькая девушка в медицинском халате, на секунду опешила от нашего внешнего вида, но быстро пришла в себя.

— Имя пациентки? — встревожено произнесла она.

— Виктория Давыдова. — хором откликнулись мы с Артемом.

Следующие пару секунд показались вечностью.

Девушка быстро набрала что-то на клавиатуре компьютера и стала напряженно вглядываться в монитор.

Кажется, я даже слышала, как скрепит колесико мышки.

— Второй этаж. Она в реанимации. — наконец то произносит она.

— Что с ней? — рявкает Артем, не выдерживая нервного напряжения. Нависает над стойкой, за которой сидит девушка.

— Я не знаю, она только что поступила. Вам нужно подождать, пока врачи выйдут из реанимации. — испуганно отшатнувшись, выдавливает девушка.

Смерив ее взглядом на прощание, мужчина тут же повернул к лестнице и отправился на второй этаж.

Я побежала за ним, понимая, что еще чуть-чуть и мне самой понадобится реанимация, потому что от такого напряжения вполне может случиться сердечный приступ.

Глава 30. Соня

Соня.

Руки буквально ломит от нервозности и беспомощности.

Гляжу на Артема, тот сидит напротив на жестких железных сиденьях и смотрит в стену.

Мы ждем уже пол часа, томимся в неизвестности, пока врачи не желают выходить из палаты.

Минуты тянутся слишком долго, позволяя мне в красках представить все возможные варианты развития событий.

— Артем… — тихо произношу я.

Мужчина вскидывает на меня безразличный взгляд, но лишь на секунду. А затем еле заметно кивает головой, давая понять, что не хочет говорить.

Обреченно опускаю глаза. Мне страшно за Вику. И ему тоже. Я вижу.

Неожиданно из палаты выходит молодой худощавый доктор.

Мы оба подскочили с мест и устремились к нему.

Мальчишка выглядел совсем неопытным, будто только вчера окончил институт. Усталость на его лице закралась темными кругами под глазами и слегка опущенными уголками губ.

Выражение лица не предвещало ничего хорошего.

Меня снова прошиб холодный пот.

— Вы родственники? — заинтересованно спросил доктор, оглядывая нас с ног до головы.

— Что с ней? — не удосужив врача ответом, спросил Артем.

— Все в порядке. — тут же ответил доктор.

Я физически почувствовала, как у меня в этот момент выходит воздух из легких, а вместе с ним и волнение.

Все в порядке.

Она жива.

Тяжеленный камень свалился с плеч.

Доктор еще что-то говорил Артему, а тот внимательно слушал и кивал, задавал какие-то вопросы. Но ни одного из них я уже не могла услышать. В голове эхом отдавала фраза «Все в порядке».

Разве могла я когда-нибудь предположить, что буду так переживать за Вику?

Вдруг доктор кивнул нам и отправился куда-то, а мы с Артемом остались вдвоем в пустом коридоре.

— Куда он? — непонимающе спросила я у мужчины.

Тот удивленно на меня посмотрел.

— Он же сказал, Вику через пару минут перевезут в обычную палату, и мы сможем ее посетить.

Растерянно оглядываюсь по сторонам.

И до меня доходит, что, если это было покушение, тут должна быть куча полиции и следователей. Разве нет? Почему никто не приехал?

Вика лежит, закрыв глаза, будто спит.

— Мы ввели ей успокоительное, она была слишком напугана. Думаю, через пару часов она уже придет в себя. — пояснят доктор, как только мы вошли в палату.

Артем внимательно оглядел девушку.

Я осталась стоять возле двери. С детства ненавижу больницы, боюсь даже лишний шаг сделать, находясь в этих стерилизованных дурно пахнущих помещениях.

Следующие пол часа доктор рассказывал что-то о сотрясении головного мозга, о необходимом покое и лекарствах. О пуле, чудом проскочившей мимо Вики, и лишь задевшей ее плечо, немного поцарапав. Сыпал заумными словечками, искренне полагая, что мы его поймем, а затем оставил нас наедине со спящей девушкой.

Растерянность накрыла меня с головой.

Значит в машину стреляли?

Не зная куда себя деть, я тихонько присела на стул возле двери, когда у Артема зазвонил телефон. Быстро приняв вызов, он вышел в коридор, захлопнув за собой дверь, но та отскочила и открылась вновь, оставив маленькую щелку, в которую проникал голос мужчины.

— Мне плевать, что там произошло. Просто найдите его….

— Значит, поезжайте туда, из — под земли достаньте! — Артем почти кричит, и я вся съеживаюсь на стуле.

Затем он долго матерился и что-то еще выяснял, а вернувшись в палату не находил себе места от злости.

— Артем, ты знаешь, кто это сделал? — набравшись смелости, задала я мужчине прямой вопрос.

— Да. — тихо ответил он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31. Соня

Соня.

Дом погрузился в мрачную и какую-то траурную атмосферу.

Даже Вероника Сергеевна мелькает как тень, напряженная и молчаливая. Хотя, когда она вела себя иначе?

Может это просто мое воображение дорисовывает то, чего нет?

Страх за Артема с каждым днем все сильнее укреплялся в моем сознании, ведь если покушение было единожды, могло быть совершено и второй раз, но только на этот раз без просчетов…

Медленно выдыхаю, мне пора начать пить успокоительные.

Или просто хотя бы прекратить накручивать себя.

С Викой все хорошо, насколько это возможно в данной ситуации. Мы с Артемом каждый день ездим к ней в больницу.

Не могу сказать, что у меня действительно есть желание видеть ее каждый день, но дорога до больницы, если конечно ехать по правилам, составляет сорок минут. Артем ведет машину сам, а я просто не могу себе отказать в удовольствии посмотреть, как его сильные руки уверенно сжимают руль. Как он спокоен и сдержан за рулем, в отличие от того дня, когда было совершено покушение.

Не могу отказать себе в тех моментах, когда по дороге, мы обмениваемся короткими взглядами и легкими полуулыбками.

Мы почти не разговариваем.

Я вижу, что его мысли сейчас заняты чем-то совершенно другим. Я вижу, что ему тяжело, и что на его плечи лег какой-то невидимый груз тяжелых проблем.

Это заметно, когда он о чем-то напряженно думает, пока Вика в больнице рассказывает, как пошел ее день. Видно, когда он задумчиво смотрит в пустоту, теряя нить диалога. Видно, как напряженно он вздыхает время от