— Разве она может? — удивился Джордж.

— Может. На суде ваша жена скажет, что была музой, что помогала Вам в продвижении произведений. Ведь так? — молодой адвокат, которого посоветовал Алан, с уверенностью загибал пальцы. Джордж уныло кивнул «Было дело».

— Если дойдет дело до суда, трудно будет доказать, что Ваши книги — это только ваша заслуга. В основном суд встает на сторону женщин. А что до виллы? У нее нет своей квартиры, сейчас она живет у родителей. Она вправе претендовать на компенсацию. Но этот пункт мы можем оспорить. У нее есть галерея.

— Ладно, пусть забирает половину. Только давайте поскорее закончим это дело, — отмахнулся Джордж.

Желание Изабеллы развестись стало для него громом среди ясного неба. В последние месяцы он неплохо зарабатывал, ездя по Европе, ведя свою собственную колонку в «Эль Паис». Он даже начал немного писать, пока зарисовки, очерки, но их с удовольствием печатали в журналах. Джордж уже думал, что жизнь обрела прежние краски, пришло вдохновение, азарт, интерес, как Изабелла в очередную ссору (а они в последнее время стали регулярны), вдруг заявила: «Или ты звонишь своему отцу, или я ухожу от тебя». Если честно, Джордж опешил.

— Как мой отец связан с нашим браком? — холодно поинтересовался он.

— Выходя за тебя замуж, я думала, что вхожу в знаменитое семейство Олдриджей, а оказалось, я прозябаю в Барселоне, живя с обыкновенным журналистом, — отрезала Изабелла.

— То есть я не оправдал твои надежды?

— Именно, — глаза его Изи излучали ледяное презрение, — будь ты знаменитым писателем, я бы еще, возможно, смирилась со своим существованием. Но ты и им не стал!

— Прошло всего полгода со дня нашей свадьбы, — Джордж с трудом сохранял спокойствие, он еще надеялся, что это обычная ссора, которых было уже немало за последние месяцы, — слишком мало, чтобы сделать выводы о моем писательском мастерстве или его отсутствии.

— Я не собираюсь тратить лучшие годы своей жизни на неудачника, — категорично заявила Изабелла, — я выходила замуж за перспективного писателя, старшего сына владельца империи Олдриджей, а не за простого журналиста. Одного из многих тысяч.

— То есть, ты выходила замуж не за меня, — переспросил Джордж, — а за мой вероятный статус? А как же любовь? Она в твоих прогнозах имела место?

— Любовь — это оправдание для бедных, — фыркнула Изабелла, — богатые женятся по другим причинам.

Джордж смотрел на свою жену и не узнавал ее. Прекрасное любимое лицо оделось в неприступную высокомерную маску. Весь ее вид излучал презрение. Он что, совсем не разбирается в людях, если позволил этой красивой циничной незнакомке войти в свой дом и свое сердце?

— Если ты хочешь остаться со мной, выполни мои условия — помирись с отцом и войди в совет директоров. Иначе — развод, — произнесла Изабелла, ее губы дрогнули в язвительной ухмылке.

Джордж не выносил шантажа, будучи молодым студентом. Ничего не изменилось и спустя десять лет.

— Развод, так развод, — пробормотал он глухо.

То ли со зла, то ли из-за обиды Изабелла решила полностью его разорить. «С паршивой овцы, хоть шерсти клочок», — написала она эсэмэс перед тем, как прислать документы. Джордж был так растерян, что единственной мыслью, которая пришла тогда ему в голову, была: «Если бы меня отец не лишил наследства, она бы потребовала больше». То, что развод и тогда был бы неизбежен, Джордж не сомневался. Он уже не знал причину, по которой Изабелла вышла за него замуж. Все было ложью. Он смутно помнил, почему и сам согласился на брак. Вроде он хотел семью и детей? Вроде ему было хорошо с ней в постели?

Вчера он подписал бумаги, решив не доводить дело до суда. Адвокат убеждал, что дом можно было бы сохранить. Но Джордж не хотел жить в нем. Особняк наполнили тягостные воспоминания. И развод был не самым тяжелым. Прошло шесть месяцев, а Джордж до сих пор тосковал по украденной картине. Ему не снилась Изабелла, ему снилась Лаура. Она звала его, там, в темноте, и он просыпался с ее именем на губах. Ему казалось, что он видит ее в толпе на улицах города, в отражениях витрин. Этого не могло быть, и Джордж решил, что если он не хочет сойти с ума, нужно скорее уезжать. Из Барселоны, из Испании. Подальше от Изабеллы, Лауры, и всего, что с ними связывает.

Чтобы расплатиться с уже бывшей женой, придется продать виллу. У него мало что оставалось. Изабелла забирала половину денег, остальное он отдавал банку, давшему ссуду. На прибыль от книг надежды не было. Новых он не писал, а доходы со старых так же делились пополам, между ним и Изабеллой.

Джордж решил переехать в Париж. Там он начинал свою журналистскую карьеру, там написал первую книгу. Там проснулся его талант. Возможно, там ему станет лучше.

— К Вам приехала сеньорита, — в кабинет вошла Долорес, единственная прислуга, которая осталась у Джорджа.

— Что ей нужно? — поднял голову Джордж.

Он перебирал бумаги на столе, сортировал заметки, выбрасывал ненужные блокноты. Он уже договорился с риелтором, который будет показывать дом следующим покупателям. Тот приступал на будущей неделе.

— Она хочет поговорить лично с вами, сеньор, по важному делу, — Долорес вышла за дверь.

«Черт», — ругнулся Джордж. Еще какой-то дамы не хватало. Он быстро распихал по углам бумаги, создавая видимость порядка и сел в кресло, чуть в стороне от стола.

В кабинет вошла молодая женщина. Тонкая, как тростинка, в элегантном брючном костюме и широкополой шляпе. Огромные солнцезащитные очки скрывали половину лица. На виду оставались только ярко-красные губы и красиво очерченные скулы.

— Присаживайтесь, — кивнул на кушетку Джордж.

Девушка молча села, закинув ногу на ногу. Мужчина отметил, что она не носила шпилек. Ее ножки были обуты в уютные лодочки на низком широком каблуке.

— Что Вас привело ко мне?

— Добрый день, сеньор Олдридж, — голос у женщины был невыразительным и тихим. Но у Джорджа вдруг мурашки побежали по спине. — Я хотела бы приобрети у Вас картину.

Джордж озадаченно уставился на даму. Эта эффектная молодая не бедная леди приехала к нему (он заметил, что за оградой стоял черный блестящий лимузин), чтобы купить картину? Какую еще картину? Николло, что ли? Других у него нет.

— Я прошу Вас снять очки. Не люблю разговаривать с людьми, когда не вижу их глаз, сеньора… — Джордж многозначительно понизил голос.

— Сеньорита Симпсон, — едва-едва улыбнулась дама и неуверенно потянулась к оправе.

Немного поколебавшись, она все же сняла очки, и Джордж задохнулся от потрясения. Девушка была не просто красива. Она была ошеломляюще красива. Сердце Джорджа пропустило удар. Ее красота была подобна недостижимому идеалу, божественному чуду, дивному, невиданному творению.

Джордж в смятении опустил глаза на пару секунд, пытаясь прийти в себя. «Это обычная девушка, — мысленно твердил он, — пластическая хирургия сейчас творит чудеса, как и изобретения в области декоративной косметологии».