Старший тройки застонал и опустился на колени. Он руками пытался зажать рану на животе, из которой обильно, упругими толчками, текла кровь…

Мускулистый парень в тот же момент исчез. Он словно растворился в окружающем палатку вязком от августовской жары воздухе. Андрей выглянул из палатки — очередь завороженно наблюдала за происходящим. И только сейчас послышался чей-то неуверенный голос:

— А может быть, милицию позвать?!

Андрей, почувствовав внутри себя необъяснимую уверенность, которой прежде у него не замечалось, веско произнес:

— Не нужно милицию, уже все нормально. Кто следующий по очереди?

Двое лежавших на асфальте бойцов уже поднялись на ноги. Они покачивались. Но быстро подхватили своего старшего и на руках понесли его к машине…

Вечером Виктор Ветров набрал с домашнего телефона уже хорошо знакомый номер. Подождал, пока прозвучат пять гудков. На шестом трубку сняли. И снова на другом конце провода раздалось знакомое:

— Алё?

Все с той же вопросительной интонацией.

Виктор проговорил неторопливо и приветливо:

— Здравствуй, Сильвио! Это Виктор. Хочу сказать тебе большое спасибо за помощь. Твой парень отлично сработал.

Хрипловатый голос немного смягчился:

— Иначе не работаем. А по поводу «спасибо», о стоимости моей помощи мы с тобой, Витя, поговорим отдельно. Но разные бакланы и даже обычные уроды к тебе больше не сунутся. Это я обещаю!

— Спасибо, Сильвио! Я всегда знал, что с тобой приятно работать! И в первую очередь потому, что ты держишь слово. Еще раз спасибо!

Виктор положил трубку на рычаг. Вопрос решился. Теперь у кооператива «Молодежный» появилась новая «крыша» — одна из реалий новой жизни.

* * *

Самолет пошел на снижение. Бескрайняя снежная равнина пушисто-мягких облаков, которая лежала под мощными крыльями лайнера, вдруг приняла его в себя. В иллюминаторах стало белым-бело, словно какой-то невидимый великан облил лайнер парным молоком. Через пару минут мощный самолет вынырнул из этой молочной пучины, и Марк с необъяснимым волнением посмотрел вниз. Географическая карта — зеленая, с голубыми разветвлениями рек — раскинулась перед ним. Это была советская земля. Россия. Квитко никогда не считал себя сентиментальным, но ощутил в груди весьма странное и необычное чувство. Это чувство походило на то, которое Марк испытывал при встрече с родными людьми. Масштаб лежащей внизу географической карты стал уменьшаться. От этого все находящиеся на земле предметы стали увеличиваться…

Самолет коснулся колесами бетона, и за иллюминатором словно замелькали кадры ускоренной киносъемки. Но постепенно картинка становилась все более восприимчивой для глаза, словно неизвестный киномеханик за бортом лайнера произвел наконец необходимые настройки и кинофильм стал демонстрироваться уже с нормальной скоростью…

Самолет остановился. Квитко расстегнул ремень безопасности и, когда миловидная стюардесса объявила о прибытии, двинулся к выходу вслед за остальными пассажирами.

На летном поле Марк заметил сразу несколько «Волг» черного цвета. Когда Квитко спустился по трапу и его ноги твердо коснулись бетонного покрытия аэродрома, к нему подошел представительный мужчина в хорошо сшитом черном костюме и белой сорочке.

Августовское солнце слепило и обжигало почти безжалостными лучами. Мужчина в черном костюме протянул руку:

— Здравствуйте, господин Квитко! Меня прислали встретить вас и отвезти в резиденцию генерального директора.

Марк сдержанно поинтересовался:

— А кто прислал?

Мужчина в черном костюме легко, совсем не натянуто улыбнулся:

— Жорж Петрович. Знаете такого?

Марк кивнул. Жорж Петрович Радченко возглавлял крупное советское предприятие по производству авиационной техники. И именно с ним велись предварительные переговоры от имени Южно-Африканской республики.

Марк с необъяснимой грустью разглядывал в окно «Волги» прекрасный русский пейзаж. «Подмосковье…» — бессвязно крутились в голове обрывки мыслей. Через полчаса «Волга» мягко притормозила перед массивными воротами, выкрашенными в зеленый цвет. Сидевший рядом с водителем мужчина, который встречал Квитко у трапа, нажал кнопку на специальном устройстве. Ворота стали медленно открываться.

* * *

— Итак, товарищи, какие будут предложения? — Жорж Петрович ходил по залу для совещаний и покачивал в пальцах кубинскую сигару. Время от времени он делал небольшую затяжку и выпускал сизые облака дыма.

Марк Квитко сидел за большим продолговатым столом. Рядом с ним находились несколько серьезных мужчин, облаченных в хорошо сшитые костюмы. Жорж Петрович перед началом совещания сказал Марку, что это директора оборонных предприятий. Марк вспомнил, что встречу с ними организовать оказалось очень и очень непросто. На это ушло несколько напряженных по своему рабочему графику дней.

Радченко опять выпустил облачко дыма:

— Так какие будут предложения? Южно-Африканская республика в лице ее представителя, Марка Константиновича Квитко, весьма интересуется возможностью закупки в Советском Союзе двигателей от наших МиГ-29 для модернизации состоящих на вооружении военно-воздушных сил ЮАР истребителей «Мираж».

Один из директоров хорошо поставленным голосом заметил:

— Но в этом случае мы будем усиливать режим, который фактически установил в ЮАР апартеид?! Так?

Марк поднял руку, словно школьник на уроке:

— Разрешите?

Жорж Петрович кивнул:

— Да, Марк Константинович, очень интересно было бы услышать ваше мнение.

Квитко поднялся со своего кресла и доброжелательно посмотрел на собравшихся:

— Итак, господа, что мы имеем? Да, действительно, в ЮАР — апартеид. И помогать режиму апартеида считается делом совершенно неприглядным и попросту грязным. Но, господа, я предлагаю взглянуть на ситуацию совершенно с другой стороны. Так же как и на возникшую проблему. Скажите откровенно, вы хотите, чтобы апартеид наконец-то закончился?

Сидевшие за столом руководители заулыбались и согласно кивнули. Марк продолжил:

— И я тоже хочу. Главное для нас всех — получить для Советского Союза очень большие деньги, а для ЮАР — необходимые для модернизации истребителей двигатели. Я предлагаю поработать с теми, кто борется с апартеидом. Это Африканский национальный конгресс. Тем более что СССР имеет тесный контакт с ними и помогает в их борьбе против апартеида.

Один из директоров удивленно заметил:

— Это как вообще? Мы же в любом случае будем помогать режиму?! Это же не только апартеид, это капиталистическая страна, это западный мир!!! И включаться с ними в оборонные разработки весьма рискованно! В любом случае мы рискуем передать технологии нашим противникам. И как тогда это повлияет на борьбу с апартеидом? Я вас совершенно не понимаю!