Грегори с Романом молча взглянули на толстяка.

Растерянно облизнув губы, тот принялся крутить пуговицу.

— Поскольку мистер Драганешти уверен, что до этого времени никогда не сталкивался с… хм… подобной проблемой, причина может крыться не в его способностях — точнее сказать, не в отсутствии оных. — Пуговица упала на пол, Ласло, кряхтя, поднял ее.

— Ради всего святого, о чем ты? — не выдержал Грегори.

Ласло сунул пуговицу в карман.

— Я хочу сказать, что причину нужно искать в самом смертном.

— Она обладает на редкость сильной волей, — вынужден был признаться Роман. — И все-таки… мне еще никогда не приходилось сталкиваться со смертным, который имел бы такой высокий уровень сопротивляемости.

— Согласен, — кивнул Ласло, перейдя к следующей пуговице. — Но факт остается фактом. И в этом она отличается от других смертных.

Вслед за выводом Ласло последовала гробовая тишина. Роман молча согласился с ним — он ведь и сам уже начал подозревать, что Шанна не такая, как все.

— Плохо, — покачал головой Грегори. — Очень плохо! Если мы не в состоянии манипулировать ею — выходит, она…

— Потрясающая! — восхищенно пробормотал Роман.

Грегори с осуждением вздохнул.

— Я бы сказал — опасная.

Тоже правильно, мысленно согласился Роман. Почему-то мысль об опасности, вместо того чтобы пугать, скорее возбуждала его. Особенно когда речь шла о Шанне.

— Может, найти другого дантиста? — предложил Ласло.

— Нет, — покачал головой Роман. — В нашем распоряжении всего несколько часов, потом наступит рассвет. А ты сам сказал, Ласло, что клык необходимо имплантировать до восхода солнца. Грегори, возьми с собой Ласло, отправляйтесь в ближайшую клинику и проверьте, чтобы там никого не было. Ласло, делай что хочешь, но сохрани мне клык, понял? Грегори, вернешься сюда как можно быстрее. Мне понадобится твоя помощь. И помощь Коннора тоже. Без вас я с ней не справлюсь. Нужно как-то проникнуть в ее сознание.

— Нет проблем. — Грегори пожал плечами. — Кстати в клубе я стер память сразу сотне смертных. Детская забава! — хвастливо хмыкнул он.

Судя по озабоченному лицу Ласло, у него были сильные сомнения.

— Это должно сработать, — с нажимом сказал Роман. — Даже если она в состоянии противостоять одному вампиру, сразу с тремя ей не справиться.

Грегори и Ласло заторопились к двери. Глядя им вслед, Роман молча прокручивал в голове слова коротышки химика. Да, он прав — Шанна не такая, как все. Что, если не удастся подчинить себе ее волю? Она ни за что не согласится имплантировать клык, если будет по-прежнему уверена, что он волчий. И тогда остаток вечности Роману суждено провести в роли всеобщего посмешища. Щербатый вампир…

Брр! Да на него будут просто показывать пальцем!

А ведь он даже не рискнул признаться ей, что он вампир. Да и стоит ли? Вряд ли у нее тогда возникнет желание вставить ему зуб. Скорее всего она поступит, как Элиза, — постарается воткнуть ему кол в сердце.

— Скажите мне, что вам удалось найти Шанну Уилан. — Иван Петровский обвел тяжелым взглядом четверым накачанных парней — лучшее, что смогла представить в его распоряжение русская мафия.

Все четверо старательно избегали смотреть ему в глаза. Трусы… все до единого!

В трех кварталах отсюда патрульные полицейские машины с мигалками блокировали все подъезды к разгромленному зданию клиники. Вопли сирен перебудили обитателей всех ближайших домов, заставив их прилипнуть к окнам. Многие высыпали на улицу в надежде увидеть что-то интересное — например, мертвое тело.

Конечно, в другое время Иван получил бы от всего этого немалое удовольствие, однако сегодня был вынужден признать, что подручные Сани облажались. Тупые ублюдки, трусы!

Иван направился к двум черным седанам, которые они перегнали сюда до того, как на место преступления прибыла полиция.

— Но не могла же она провалиться сквозь землю! В конце концов, она всего лишь смертная!

Четверо громил покорно последовали за ним.

— Мы не видели, чтобы она выходила из здания — ни с парадного входа, ни с заднего, проворчал один из них, белобрысый верзила с квадратной челюстью. Типичный неандерталец.

Иван по привычке втянул ноздрями исходивший от белобрысого бандита запах. Группа первая, резус положительный. Слишком пресная, скривился он. Слишком безвкусная. Тупая скотина.

— Выходит, вы считаете, что она просто исчезла? Растворилась в воздухе?

Отчета не последовало. Все четверо молча разглядывали собственные ноги.

— Мы видели, как открылась дверь черного хода, — наконец признался другой бандит, с лицом, изуродованным отметинами от перенесенной когда-то оспы. Его Иван мысленно окрестил Меченым.

— И?.. — Иван насторожился.

— По-моему, я успел заметить двоих, — нахмурившись, продолжал Меченый. — Но когда мы подбежали к двери, там не было ни души.

— Мне показалось, я что-то слышал. Шелест… или шорох, — признался третий громила.

— Шорох, значит? — Иван стиснул кулаки. — И это все, что вы можете сказать? — Он почувствовал, как в нем нарастает напряжение, мускулы плеч словно одеревенели. Молниеносным движением вывернув набок шею, он вонзил клыков сведенные судорогой мышцы — сразу немного полегчало.

Четверо смертных у него за спиной испуганно ойкнули и заморгали.

Саня Браток, главарь местной русской мафии, настоял на том, чтобы в поисках Шанны Уилан непременно участвовали его люди. И это была большая ошибка. Ивана так и подмывало сжать пальцы вокруг бычьей шеи одного из этих недоумков и посмотреть, как он испустит дух. Эх, зря он послушался… Возьми Иван вместо них кого-то из своих сородичей, и эта девчонка Уилан была бы уже мертва, а он огреб бы кругленькую сумму. Двести пятьдесят штук не шутка!

Будь он проклят, если позволит, чтобы денежки уплыли у него из рук. Петровский задумался, пытаясь восстановить в памяти обстановку клиники. Ни единого свидетельства того, что девчонка была здесь. Единственный намек на чье-то присутствие — нетронутая пицца на коробке которой зелеными и красными буквами значилось название пиццерии.

— Вам что-нибудь говорит название «Пиццерия Карло»?

— Это в Маленькой Италии, — буркнул блондин. — Пицца у них — пальчики оближешь!

— А мне у них больше нравится лазанья, — вмешался Меченый.

— Вы, идиоты! — рявкнул Иван. — Облажались сегодня — так хоть подумайте, как будете объяснять это Братку! У него двоюродный брат в бостонской тюряге и если эта сучка даст на него показания в суде, то парню каюк!

Иван с трудом перевел дыхание. Честно говорящему глубоко плевать, что будет с Братком и его родственничками: в конце концов, они всего лишь смертные, — но эти отморозки, которых дали ему в помощь… неужели нельзя было найти кого-нибудь получше? Хотя бы не таких тупых.