Там были львы, леопарды, кугуары, пантеры, рыси, пумы — словом, все представители семейства кошачьих, о которых я когда-либо слышала, включая огромного черного желтоглазого ягуара из Южной Африки, про которого Брюс сказал, что он самый коварный и жестокий из всех его подопечных. Я очень обрадовалась, когда мы отошли от его клетки, так как он не переставая ходил взад и вперед, взбудораженный нашим присутствием, время от времени бросал на меня взгляды сквозь решетку и скалился.

— Я охотился на всех этих зверей в Африке, — сказал Брюс, когда мы шли обратно к дому. — Леопард — один из самых коварных. Я убил немало леопардов. Мы охотились на них из-за шкур, когда я впервые приехал в Африку. Они убивают скот, и их считают вредителями. Леопарды очень умные — они могут устроить на вас засаду над поросшей кустарником тропой, устроившись на суку, как Заид лежал в то утро под вашим окном. Они подождут, пока вы пройдете мимо, а затем нападут на вас сзади. И не издадут ни звука до тех пор, пока не набросятся на вас.

— Как страшно! — воскликнула я. — Что заставило вас выбрать такое занятие, Брюс?

Он усмехнулся:

— Мне было двадцать лет, и жизнь профессионального охотника казалась мне сплошным приключением. И в ней действительно есть определенное обаяние. Знаменитые охотники в те дни пользовались почти такой же славой, как кинозвезды или поп-певцы сейчас, и только позже я стал замечать отрицательные черты — жару и неудобства, болезни и раны, одиночество и грязь и возможность только время от времени пользоваться благами цивилизации… Но мы говорили о больших кошках. Итак, леопарды. Те, которых вы только что видели, прекрасные взрослые образцы своей породы. Что касается меня, я предпочел бы встретиться лицом к лицу с парой леопардов, чем с ягуаром.

— Он опаснее?

— Он смертельно опасен, — заявил Брюс. — Это единственное из наших животных, которое доставит нам массу неприятностей, если ему удастся выбраться на волю. О, не пугайтесь. В действительности этого не может произойти. Он обладает всеми уловками леопарда, он такой же быстрый, но еще сильнее и свирепее. А его зубы и когти просто сокрушительны. Когда он бросается на свою добычу, то впивается когтями всех четырех лап глубоко в тело жертвы и рвет ее, одновременно вонзая и свои огромные клыки… Извините, я, похоже, произношу монолог.

Я слушала с содроганием.

— А что вы скажете о гепардах?

— Они еще быстрее, но отличаются от всех остальных больших кошек, так как имеют длительную историю сотрудничества с человеком. Я никогда не считал гепардов опасными. Хотя они охотятся парами, и, если натравить их на безоружного человека, могут представлять угрозу жизни. Но только в том случае, если обучить их нападать на человека. А Фатиму и Заида, конечно, этому не обучали. Масаи жестокие учителя, и первый урок, который получают от них охотничьи гепарды и выучивают его хорошо, — страх перед человеком и покорность ему.

— Очень рада, что никто здесь не дрессирует ягуаров, — сказала я, вспомнив черного зверя, пытавшегося добраться до нас через клетку.

Он засмеялся.

— Думаю, это вполне возможно, но не могу сказать, что мечтаю о подобном деле. — Он придержал для меня дверь. — Ягуары не гепарды. Они почти или совсем не боятся человека. Не хотите ли выпить?

— Нет, благодарю вас, — сказала я, улыбнувшись ему. — Мне надо приниматься за работу: Но спасибо за экскурсию и за лекцию. Очень интересно.

— Надеюсь, мне удалось уменьшить ваш страх перед гепардами, — заметил он. — Честно говоря, я стремился именно к этому.

— Я так и думала, — смеясь, сказала я. — И действительно, теперь, когда я увидела других, они кажутся не такими страшными. Если бы я не слышала этот свист, то могла бы даже подумать, что они по собственной воле свернули в сторону от нас с Пашой.

— Или свист, который вы слышали, был голосом птицы? — предположил он, изучающе глядя на меня.

— Да, — неохотно согласилась я. — Возможно.

Он закрыл дверь и снова посмотрел на меня:

— Прежде чем вы уйдете, Маделин, мне хотелось бы сказать вам кое-что еще о гепардах — то, чего большинство людей не знает о них. Это действительно самые быстрые животные на земле во время атаки. Но существует общепринятое ошибочное представление. Они очень быстрые, но на сравнительно короткой дистанции. Будь у вас преимущество в пару сотен ярдов, Паша убежал бы от них вчера.

Я с изумлением посмотрела на него:

— Вы хотите сказать, что если бы Паша не поскользнулся и не упал?..

— Да, вы с легкостью убежали бы от них. И еще об одном я хотел вам сказать. Я поехал туда на Паше сегодня утром. Я видел то место, где вы упали, и ваши следы на тропинке у края утеса, куда вы водили Пашу. И несмотря на то что прошлой ночью был туман, я нашел следы гепардов, прошел по ним до холма, и могу заверить вас, что с ними никого не было. Они охотились одни. Я в этом уверен. Они пришли с дороги, ведущей на Илуачи, перебрались через гребень холма среди сосен и спустились по склону там, где вы их видели. Конечно, я не мог проследить их путь по дороге. Но в других местах их следы были достаточно четкими. Теперь мне необходимо выяснить, как они выбрались из сада. После я позабочусь о том, чтобы этого больше никогда не произошло.

Я пристально смотрела на него:

— Вы в этом уверены?

Он кивнул:

— Уверен. Скорее всего, вы слышали птицу, Маделин. Это не мог быть свисток масаев, как я подумал сначала.

— А не мог какой-нибудь опытный охотник хорошо скрыть свои следы?

— Не так-то просто уничтожить их полностью. Кроме меня самого, здесь нет человека настолько опытного в подобных делах.

Я нахмурилась:

— Почему вы не сказали мне об этом раньше, вместо того чтобы задавать вопросы за завтраком?

— У меня были на то основания. Во-первых, я хотел удостовериться в вашей искренности.

— Но почему вы усомнились в ней?

Он улыбнулся:

— Потому что вчера вы не сочли нужным кое о чем сообщить ни мне, ни Симоне, Маделин. Ведь вы были там не одна? На дороге была припаркована машина. Какой-то мужчина шел с вами по тропинке через вязы. Это был Тони Ранд, не правда ли?

— Предположим, да, — вызывающе бросила я.

Он пожал плечами:

— Лично я ничего не имею против Ранда. Это Симона не любит его, а Харви делает вид, будто разделяет все ее симпатии и антипатии, как вы, наверное, заметили. Но я удивился, почему вы не упомянули Ранда. Он уехал до того, как вы увидели гепардов, так как их следы перекрывают ваши среди буков, это отчетливо видно.

— Он уехал до того, как появились гепарды, — призналась я.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Значит, вы сочли недостойным внимания тот факт, что он был там?

— Я не говорила этого. Когда гепарды свернули в сторону от меня, они бросились по тропинке, ведущей между буков к краю утеса. Они свернули, среагировав на свисток, который я слышала. Они продолжали охотиться на того, на кого их натравили. Тони Ранд часто приходит туда. Он говорит, что иногда пишет там. Но наша встреча была случайной. Я увидела машину, мне стало любопытно, и я повела Пашу по тропе посмотреть, что он там делает.