— Но как же… — забормотал он. — Я должен был охранять дом, а в итоге…

— Здесь пахнет одолень-травой, — оборвала его я. — Смотри, и окно распахнуто настежь. Думаю, Чарльз кинул в него бутылку с отваром. Та разбилась — а ты мгновенно отрубился, надышавшись. Сам прекрасно знаешь, какое действие одолень-трава на мелкую нечисть оказывает.

— Правда? — Ведогон недоверчиво повел из стороны в сторону пуговкой носа, принюхиваясь. Его шерсть заискрилась, видимо, домовой пытался перейти в нематериальное состояние, но почти сразу он фыркнул с негодованием: — И впрямь одолень-трава! Вот же…

После чего добавил несколько крайне непечатных выражений, показав тем самым всю глубину своего возмущения столь гадким поступком.

Немного успокоив домового и убедив его, что рассталась с Чарльзом раз и навсегда, я принялась за уборку, прежде переменив платье на удобные штаны и рубаху. И вот теперь стояла посреди гостиной и расстроенно рассматривала порезанный палец.

— Почему ты не хочешь вызвать полицию? — в сотый, наверное, раз вопросил Ведогон.

К этому моменту комната проветрилась от густого травяного запаха настолько, что домовой вновь развоплотился. Было забавно наблюдать, как он суетится, помогая мне с уборкой. Вещи словно сами по себе летали по воздуху, возвращаясь на законные места.

— Ну его. — Я досадливо поморщилась. — Связываться не хочется. Полицейские наверняка начнут язвить, мол, милые бранятся — только тешатся. Уверена, что целую кучу пошлых шуточек от них услышу. К тому же запала у Чарльза хватило только на гостиную. Я проверила другие комнаты. Там все чисто.

— Но надо же наказать его как-то за этот произвол! — возмутился Ведогон, и мне прямо в руку прилетел пластырь.

— А кто сказал, что ему это сойдет с рук? — Я усмехнулась и оторвала зубами кусок клейкой ленты. Прилепила ее на порез, после чего добавила: — Этот дуралей свои вещи так и не забрал? Ну что же, будет теперь искать их на ближайшей помойке.

— А если он опять какую-нибудь гадость учинит? — не унимался Ведогон. — Если так и повадится заваливаться сюда и громить все подряд?

— Не думаю. — Я мотнула головой и вновь взяла в руки совок и веник. — Он из разряда мелких пакостников. Больше всего они боятся быть пойманными на горячем. Но на всякий случай раскошелюсь на охранное заклинание. Если вновь посмеет вломиться сюда, то ему не поздоровится.

— Раскошелишься? — с сомнением протянул Ведогон. — Ты ведь сама прекрасно можешь установить печать.

Я сосредоточенно орудовала веником, как будто не услышав слов домового.

Установить печать-то я могла. Но без разрешения городских властей это было чревато неприятностями. Норвуд Эксберри прямо сказал, что не оставит меня в покое. Будет пристально следить, пытаясь поймать на нарушении закона. Поэтому лучше не рисковать. Ну заплачу пару-тройку золотых. Чай, не обеднею.

«Ага, как же, — скептически фыркнул внутренний голос. — Эсми, ты давно проверяла состояние своего счета?» Сдается, Норвуд не зря злорадствовал, спрашивая, не собираюсь ли я мести улицы. Чарльз выклянчил у меня целое состояние на оплату своих долгов.

Да, кстати. Надо бы навести порядок в финансовых документах. Если честно, я терпеть не могла все эти денежные дела. Пусть я была и нелюбимым ребенком, но привыкла думать, что принадлежу к обеспеченной семье. Да, в студенческие годы мне пришлось потуже затянуть пояс, гордо отказавшись от помощи семьи. Однако студенты получали неплохую стипендию, к тому же заказы приносили хороший доход.

Что скрывать очевидное, я более чем безалаберно отнеслась к полученному солидному наследству. Все равно эти деньги заработала не я. И, если честно, я бы, не задумываясь, отдала все до последнего гроша, лишь бы вернуть родителей.

Ведогон, поняв, что я не настроена продолжать разговор, замолчал. А затем я услышала сосредоточенное пыхтение, и опрокинутое кресло по центру комнаты зашевелилось, силясь встать на свое законное место.

— Надорвешься! — ахнула я. Бросилась на выручку домовому.

Неполную минуту в комнате раздавалось лишь мое натужное кряхтение. Антикварное кресло из тяжелого дуба ну никак не поддавалось нашим совместным усилиям. Как Чарльз-то сумел его перевернуть? Прямо загадка века. Мой бывший жених не отличался могучим телосложением. Верно, должно быть, говорят, что бешенство способно придавать небывалые силы.

Кресло на какой-то миг приподнялось над полом, но почти сразу рухнуло обратно. Ого, ну и грохот! Эдак и пол проломить недолго.

— Ладно, оставь, Ведогон, — попросила я домового и рукой смахнула со лба выступившую испарину. — Еще не хватало мне для полноты счастья спину сорвать или на ногу эту махину опустить. Без крепких мужских рук тут не обойтись.

— И где же ты возьмешь эти крепкие мужские руки? — с искренним интересом уточнил Ведогон. — Или попросишь Чарльза устранить все те безобразия, что он натворил?

В голове мелькнула мысль про Норвуда. Но, рассердившись на себя, я тут же прогнала ее. Еще не хватало на поклон к этому гаду идти. И без него справлюсь.

— Утро вечера мудренее, — проговорила я. — Найму кого-нибудь…

И осеклась, услышав саркастическое хихиканье домового. Почему он так веселится каждый раз, когда речь заходит о деньгах? Неужели состояние моих финансов настолько ужасно?

Через несколько часов, приведя гостиную в относительный порядок, я заботливо разложила на столике папки с документами и приготовила несколько листов бумаги. Какое счастье, что хоть диван у Чарльза не получилось опрокинуть! Хотя он пытался. На это указывали глубокие царапины от ножек на старинном паркете.

— Приготовить чай? — деловито осведомился Ведогон.

— Лучше налей мне вина, — попросила я, вооружившись графитной палочкой.

Ой, как я не люблю все эти подсчеты и расчеты! Брр, заранее дурно становится.

Спустя неполную минуту на столик спланировал бокал. Я поблагодарила заботливого домового кивком и открыла первую папку. Ага, выписки с моего счета после продажи родительского дома.

— Как думаешь, сегодня Чарльз не явится? — полюбопытствовал Ведогон, прыгнув ко мне на плечо.

— Да не должен, — буркнула я, старательно переписывая на лист ровный столбик цифр.

— Но вещи-то его тут остались, — не унимался домовой. — Вдруг захочет забрать?

— И я отправлю его тогда на ближайшую помойку, — проговорила я, продолжая скрипеть карандашом. — Поможешь мне туда его барахло перетащить?

— Да, но вдруг он разозлится? — В голосе домового невольно проскользнули испуганные нотки. — Вон как кресло опрокинул. Мы вдвоем обратно поставить не смогли.

Я покосилась на кресло, которое так и лежало перевернутым по центру комнаты. Нет, и в самом деле не верится, что Чарльз это сделал в одиночку! Неужели позвал кого-нибудь на помощь? Сомнительных дружков у него хватает. Частенько его заставала в компании каких-то мутных типов.