– Только когда вы говорите что-то неинтересное, док.

– Замолчи, Франсис, и больше никогда не трогай мои волосы, – рявкнула Шанталь.

– Еж твою плешь, да не трогал я твой парик!

– Поскольку мы решили разговаривать, как взрослые, – продолжил Тома, – у меня есть предложение. Почему бы вам также не обедать и ужинать вместе?

– Хороший вопрос! – заявила Франсуаза.

– Они привозят еду как раз в то время, когда по телику идет моя игра, – ответил Жан-Мишель, еще толком не проснувшийся в этот ранний час.

– Если бы мы любили одни и те же передачи, – протянула Шанталь, – то могли бы собираться вместе, но у некоторых такие вкусы… Не буду показывать пальцем!

Франсис тут же возразил:

– Может, то, что я смотрю, и не очень интеллектуально, зато я хотя бы не пою перед телевизором! Если это вообще можно назвать пением…

Оскорбленная Шанталь издала почти звериный рык. Схватившись руками за край стола, она встала, готовая броситься на обидчика.

– Прошу вас, сохраняйте спокойствие, – вмешался доктор. – Я лишь хотел предложить вам проводить вместе больше времени. Но, видя вашу реакцию, я понял, что несколько поторопился. Давайте оставим все как есть.

Полин раздала последние тосты и сказала:

– А вот я, доктор, с удовольствием стану обедать вместе с вами. Будет очень мило.

Тома кивком поблагодарил медсестру, а на постояльцев направил грозный указательный палец:

– И даже не смейте никто сейчас говорить «еж твою кобылу»!

* * *

Тома поспешил вернуться в свой кабинет вовсе не затем, чтобы заняться работой, которая могла подождать, а для того, чтобы проверить информацию, касающуюся Эммы, обнаруженную им сегодня утром в социальных сетях. Возможно, он узнает, почему девушка так активно рекламировала предстоящую распродажу. Как только на экране загрузилась нужная страничка, кто-то постучал в дверь. Следом показалась голова Полин.

– Доктор, раз уж вы заговорили о совместных приемах пищи, я подумала, что мы могли бы разбить в саду небольшой огород. Места там полно. Это было бы весело, у наших постояльцев появилось бы дополнительное занятие, возможно совместное, к тому же на свежем воздухе. Мы бы просто обустроили небольшой уголок, ничего сложного…

Заметив, что Тома ее не слушает, она осеклась.

– Какие-то проблемы? – спросила она. – У вас расстроенный вид.

Тома был не в состоянии сформулировать членораздельный ответ.

– Месье Селлак, скажите хоть что-нибудь. На вас больно смотреть…

Тома вздохнул и обхватил голову руками. Медсестра робко приблизилась:

– Это касается Эммы, да? Когда вы в таком состоянии, значит, речь идет о ней. Мы все такие становимся, когда что-то с детьми. Надеюсь, ничего страшного не случилось?

Тома показал на экран своего компьютера.

– Что вы будете делать, когда Тео дойдет до этого?

Полин обошла письменный стол. На своей страничке Эмма разместила рекламу распродажи, где собиралась «продать свои старые игрушки и ненужные вещи, чтобы заработать немного денег и помочь любимому снять отдельное жилье».

– И что вас больше расстроило? Что она собирается жить с ним или что решила продать свои воспоминания?

– И то и другое.

– Она идет по жизни дальше, оставляя прошлое позади. Это нормально. Вы сами уехали из дома в один прекрасный день.

– Поэтому я за нее и беспокоюсь. Будет ли ее выбор правильным?

– Если бы мы могли знать это заранее…

– Я ничего не пережил вместе с ней. Я никогда не видел, как она играет в свои игрушки. Я ей даже не подарил ни одной! И вот она собирается продать историю своей жизни. Кто угодно сможет приобрести частичку ее прошлого, тогда как я был его лишен. Все, что когда-то имело значение для маленькой девочки, уйдет неизвестно куда за несколько монет. Я начинаю ее узнавать, она очень сентиментальна. Мне не хочется, чтобы она расставалась со своими вещами, потому что потом она наверняка об этом пожалеет. Я уверен: однажды наступит день, когда ей будет не хватать того, что сегодня она называет старым хламом.

– Она расстается с этими вещами, чтобы строить будущее со своим любимым человеком. В моей жизни не было таких нежных историй, поэтому мне это кажется трогательным.

– Разве те гроши, что она за них получит, соизмеримы с тем, чего она лишится? И если у нее ничего не сложится с ее парнем, получится, что она зря пошла на такую жертву. Это будет ужасно.

– Перестаньте так терзаться. У вас есть какие-то идеи?

Тома набрал воздуха в легкие и сказал:

– Я хотел бы купить все ее вещи, чтобы вернуть ей их позже.

– Шутите?

– Ничуть. Но, к сожалению, я не могу появиться перед ней и выписать чек.

Полин раздумывала недолго.

– Если хотите, я пойду вместо вас!

– Спасибо, Полин, но она заподозрит неладное.

Медсестра нахмурилась. Нужно было придумать другой способ. Тома проворчал:

– Даже когда не растишь детей, забот все равно хватает.

– Доктор, у меня, похоже, есть идея, но вы должны мне довериться…

В день воскресной распродажи медсестра была в полной боевой готовности – в отличие от доктора.

– Полин, мне все это не нравится. Простите. Я знаю, что вы старались ради меня, но во всех широтах, где я жил, такая затея считалась бы безумной.

– Не разочаровывайте меня, доктор! Ведь вы для меня герой… Врач, который спасает жизни на другом конце света, готовый принять роды тройняшек на крутом склоне, в такой ураган, что у коров волосы с головы сдувает! Смельчак, который получил пулю, подавая сигналы мальчишке! Мужчина, который носит яркие свитера, чтобы остаться незамеченным! И вы скисли из-за какой-то ерундовой распродажи?

– Вы опять надо мной издеваетесь?

– Как вы могли так подумать? В любом случае – жребий уже брошен. У нас нет времени на пессимизм. К тому же день сегодня погожий. Идемте, все уже ждут только вас.

– Как вам удалось раздобыть этот микроавтобус?

– Пришлось пофлиртовать с десятком мужчин и продать одну почку.

– Вы ненормальная. Теперь я понимаю, почему предыдущий директор не позволял вам возить наших постояльцев в гипермаркет. К тому же у коров нет волос.

– Забавно: когда вы так напряжены, то начинаете воспринимать все буквально. Слишком остро реагируете. Всегда, когда дело касается Эммы.

Тома знаком попросил ее говорить тише и нахмурил брови:

– Как это – слишком остро реагирую?