Больше им в Тарасове делать нечего. Для чего еще могут понадобиться шифровки? Для игры в покер за ликером в германском представительстве, куда иногда приглашаются избранные?

Только все это как-то не увязывается с убийствами девушек.

Скорее всего Храмов и Клаус в тех местах, где были совершены преступления, появлялись случайно. Придется вести параллельно два расследования. Вот бы еще найти заинтересованное лицо, которое оплатило бы мои расходы. Вообще-то играми в шпионов занимается государство…

После контрастного душа и плотного завтрака, заглянув в китайский гороскоп, который сулил мне на сегодняшний день колоссальный успех в… шоу-бизнесе, я поехала искать мусорный контейнер, в который — по моей же собственной легенде — могла попасть шифровка.

Кафе только открылось. Бледные солнечные лучи скользили по желтому пластику столов и каменным плиткам пола. Девушка за стойкой пила горячий кофе, то и дело дуя на него, сложив бантиком блестящие розовые губы. Городской пейзаж. Это утро. И это не ночной фейерверк.

Я села за столик. Благо сегодня я выглядела довольно-таки сносно. Белый легкий костюмчик от Версаче и белые же сабо от Карло Пазолини. В ушах золотые обручи, на пальцах — платина с золотом. Еще парик: белые стриженые волосы.

Просто мне хотелось отдохнуть и не вздрагивать каждый раз от резких звуков.

Опять же — выпить чашку кофе, съесть теплый круассан.

— Тихо здесь у вас, — заметила я, отпивая глоток. — И кофе чудесный.

— Зато вчера целое цирковое представление было. Приехали какие-то люди на шикарных машинах и стали искать что-то в мусорном контейнере.

— Да что вы говорите! — Разговорчивый у нас народ. Сейчас дальше рассказывать начнет.

— Мой муж считает, что это были ребята из спецназа. Замаскировались вроде бы. Сказали, что какое-то письмо ищут, а на самом деле пластиковую бомбу искали. Все перевернули вверх дном.

— Ну и как, нашли? — Я принялась слизывать ореховую помадку с булочки.

— Нашли. Банку из-под оливкового масла. А в ней — бомба.

Круассан выпал из моих рук и покатился под стол.

— Вы это серьезно?

Она засмеялась:

— Вот никто не верит. А она даже тикала.

«Скажи мне спасибо, — подумала я про себя, — а то бы твой белый фартучек висел сейчас на антенне „Европа-плюс“ и ловил спортивные передачи».

Бывают же такие совпадения…

Но скорее всего она преувеличила. Бомба наверняка была сделана детьми и нафарширована деталями от будильника, которые и тикали.

— И куда же дели эту бомбу?

— Вы, наверно, подумаете, что я сочиняю на ходу, но они просто позвонили по сотовому и вызвали милицию. Приехала машина с саперами, погрузили банку, то есть бомбу, и увезли. За городом, как положено, и взорвали.

Ну, просто невероятная история. Из кафе я направилась в магазин «Канцтовары». Купила коробку с гуашью, несколько больших листов ватмана и черный маркер.

Дома я нарисовала несколько увеличенных копий того кафельно-красного шедевра, который увидела в музее пациентов психиатрической клиники.

Пока высыхала гуашь, я приготовила себе пару горячих бутербродов. Мне же надо было как-то восстанавливаться.

Закусив, я достала целлофановый пакет с засохшими кусочками теста, найденными мною в туалете филармонии возле мертвой Дани, а из другого пакета вытащила на свет божий серую мужскую куртку со следами крови. Села и стала думать.

Месяц изнурительной гимнастики сделал свое дело. Оля похудела на пять килограммов.

Для своих двадцати пяти она была чуть крупновата, но смотрелась достаточно стройной.

Она сидела на коврике, одна в пустом зале с зеркальными стенами, где каких-нибудь полчаса назад звучала громкая моторная музыка, под которую синхронно выполняли сложные движения двенадцать девушек. Для них час занятий — час удовольствия.

Для Оли же — тяжкий труд. Она пропотела и теперь ждала, когда освободится душ.

Наконец в раздевалке все стихло, девушки ушли. Оля поднялась с коврика и вышла в раздевалку.

Сняла эластичный зеленый костюм, повязку с головы — чтобы пот не попадал в глаза — и голая двинулась в направлении душевой кабины.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, прикрыв грудь руками, когда увидела стоящего с каким-то инструментом в руках высокого крепкого парня. — Неужели опять душ сломался?

— Ну, здравствуйте, — сказал он, нервно посмеиваясь. — Не узнаете меня?

У него были совершенно безумные глаза.

Оля вспомнила статью в газете о сексуальном маньяке, который жестоко расправляется со своими жертвами, и у нее от ужаса закружилась голова.

Шаг назад — и она спасена. Ну конечно же, он держал в руке нож. Огромный нож.

— Я узнала тебя, — сказала она. — Как же, конечно, узнала.

Она, стараясь, чтобы это выглядело незаметно, стала пятиться к двери, которая пока еще была не заперта.

— Я, когда ушел от вас, очень скучал, — говорил он, обращаясь словно к воздуху, настолько неопределенный и бегающий у него был взгляд.

— Я тоже, тоже очень скучала. — Она едва выдавливала из себя слова, горло пересохло, ей показалось, что она даже разучилась дышать.

— Давайте включим воду, хотите? — И он, не поворачивая головы, протянул руку и отвинтил кран душа. Напор был сильный, шла холодная вода.

— Я, когда стою под душем, всегда вспоминаю вас. Вэм, вы еще любите меня?

— Люблю.

Он стал раздеваться.

И вот когда он одной ногой был в брючине, а другая запуталась в валявшейся на мокром полу куртке, Ольга метнулась к выходу и выбежала голая в коридор.

— Там маньяк! — закричала она, бросаясь к лестнице. Ни души. Куда же они все делись?!

Оля спустилась вниз, где за столиком сидела вахтерша и что-то вязала. Увидев бегущую к ней голую женщину, она выронила вязанье.

— Наберите милицию, скорее! — крикнула Ольга.

— Ты что в таком виде-то? Какая еще милиция, а ну пошла-пошла, совсем уж с ума посходили на своих аэробиках…

И тут она снова увидела его.

Рука ее схватила телефон. Нож в руках — здесь уже не до шуток. Но телефон молчал. Мужчина стоял на лестнице. Видно было, как тяжело он дышит.

Ольга кинулась к стеклянным дверям. Вырвалась наружу и побежала, прячась в тени деревьев, по пустынной в этот полуденный час улице к остановке. Вот и телефон-автомат. Она судорожно схватила трубку и прижала к уху. Набрала «02».

— Милиция! Спортивный комплекс «Спартак». Там совершено нападение маньяка. Как на кого? На меня! У него большой нож, он очень опасен. Я была в душе, вернее, зашла в душ, а он там…