— В смысле, без вас? — удивилась Саша.

— Это отдельная и неинтересная история.

Он так и не нашел логического объяснения поступку Людмилы. Почему его не подождала? Как она могла так поступить? Он даже поссориться не смог с Людмилой. Как — то стало пусто вокруг. Он собрал вещи и переехал в родительскую квартиру. А потом приехала Людмила. Он до сих пор не смог ни понять, ни простить жену.

— Тогда я и решил, что должен что — то сделать в память о матери. Так появился этот проект с центром по уходу за тяжелобольными.

— А кто организовал вам медицинскую часть? Нынешний главврач?

— Нет. Я тебе потом расскажу. — красноречие Ивана Андреевича иссякло, и он устало замолчал.

Место для открытия медицинского центра Иван Андреевич подыскивал тщательно и долго. Одним из условий, которое поставил Савицкий перед агентством по недвижимости — сельская местность. Но те места под центр, что предлагало агентство, находились сразу за Киевом и стоили баснословных денег. И даже суть не в деньгах. Деньги были. Ивану Андреевичу хотелось чистого, пьянящего воздуха, звенящей тишины и пространства. Но, как говорится, кто ищет — тот найдет. Знакомый пригласил Савицкого на рыбалку. Иван Андреевич, не привыкший терять время зря, рыбалки не признавал, но отказать не мог. И не пожалел. Пока приятели рыбачили, он от безделья пошел бродить поселком.

Ильичевск был обычным поселком, без перспективы и будущего. А какое будущее, если остались одни старики. Правда, свой «золотой век» поселок пережил после Чернобыльской аварии, когда большая и богатая страна, бросила огромные деньги на помощь потерпевшим. В поселке срочным образом возводились новые блочные дома для переселенцев. Попросту говоря — «финские домики». Достроилась школа и новый двухэтажный детский сад.

После развала Союза, совхоз продержался еще на плаву несколько лет. На его базе организовался кооператив, возглавляемый бойкими ребятами из соседнего района.

Новые хозяева вначале распродали сельскохозяйственную технику, объясняя необходимостью модернизации техники. Может и правильно. Только никто новой техники в селе так и не увидел. Потом вырезал племенной скот. И когда красть стало нечего, руководители исчезли, оставив своего заместителя из местных, который толком ничего не знал. Работы в поселке не стало, молодежь постепенно перебралась в Киев.

— Я влюбился в это место, как только увидел. Сорняки росли в человеческий рост, еле пробрался до постройки — Иван Андреевич, снова вернулся к прерванному разговору. — Я выкупил и садик, и гектар земли вокруг него.

— Скажите, центр окупился? Приносит прибыль?

— Да бог с тобой! Учитывая львиные налоги, тех денег, что платят пациенты, хватает только на качественную еду, лекарство и профессиональный уход. А зарплата персонала, тепло, свет, газ, вода — из моего кармана. Это не коммерческий проект.

Иван Андреевич промолчал, что благодаря Наталье Михайловне, возглавившей центр, постепенно расширилась медицинская деятельность. Кроме ухода за пациентами, центр начал заниматься реабилитацией «колясочников». Нуждающихся в такой помощи было много. Постепенно элитный дом престарелых превратился в современный успешный реабилитационный центр. Запись пациентов была расписанная на несколько месяцев. Иван Андреевич видел результат работы и искренне радовался за успехи пациентов. Он знал, что Маргарита Акимовна все видит, и надеялся, что мать его простит. А потом все изменилось…

— Дорога скоро будет красивой. Деревья зазеленеют, — отметила Саша, посмотрев на обочину, густо засаженную кленами. Иван Андреевич не ответил. Толи не расслышал, то ли мыслями был далеко.

— Саша, здесь в центре работает моя жена Людмила. Она ничего не знает. Я не говорил о твоем приезде.

Иван Андреевич даже удивился, что действительно ничего не говорил Людмиле ни о здоровье, ни о мучивших страхах, ни о приезде дочери. Когда они последний раз разговаривали?

— Кем работает ваша жена?

— Да собственно ни кем. Занимается связью с общественностью или что — то в этом роде. Часто бывает в центре, но никакого прямого руководства.

Все понятно, — с некоторой неприязнью подумала Саша. Нашла о чем спросить. Кем может работать жена владельца центра? Не кормит же больных с ложечки и в туалет не водит. Не руководит, но присутствует каждый день. Это называется «связь с общественностью». Звучит хорошо и не понятно. Какая «общественность», если частный центр и проект не коммерческий? А может от того, что не коммерческий и нужна эта «связь», что бы привлечь спонсоров?

— Центру спонсорскую помощь кто ни — будь оказывает?

— Помощь? Нет. Правда, мы год сотрудничаем с одной киевской компанией. Но у них другое направление. Можно сказать, обычное сотрудничество. Но это все равно не помощь. Об этом лучше знает Людмила. Она все организовала. Я особо не вникаю в их проекты. Главное, чтобы польза была.

Лично он, в совместном проекте, ничего плохого не видел. Правда, Вера Васильевна изначально была против этого сотрудничества. Но Иван Андреевич, зная ее характер, списал на предвзятое отношение к Задонскому. А то, что Антон ей не понравился, Вера даже не скривала.

Год назад или около того Людмила изъявила вдруг желание работать в центре. Он никогда не допускал мысли, что жена может быть где — то вне дома. Но просьба Людмилы тогда совпала с его срочным отъездом за границу. В немцев дала сбой система, проект которой они купили у его компании. Педантичные немцы даже мысли не допускали, что сами напортачили при установке. Пришлось срочно лететь, что бы не платить неустойку, предвиденную контрактом. Брать жену не входило в его планы, и он откупился от нее, разрешив работать. «Да разве это работа. Съездит пару раз и все на том окончится, — решил Иван Андреевич» Только на этот раз он ошибся. Людмила стала почти ежедневно наведываться в центр. Единственное, о чем Иван Андреевич пожалел, что сам не разобрался тогда с ситуацией, почему ушла Наталья. Скорее всего, куда — то уезжал. А потом завертелся с новыми делами.

— Как вы думаете, как информация попала в газету? И все эти вопросы о умерших пациентах?

— Здесь и думать нечего. Людмила дала интервью. А корреспондента почти я сам и пригласил.

— А может быть, что подозрения журналиста не беспочвенные?

— Этого я больше всего и боюсь. Боюсь, что уйду с клеймом, и все знакомые с облегчением скажут, что хорошо, что умер, а то бы губил бы дальше невинные души, — криво усмехнувшись, с плохо скрываемым сарказмом, Савицкий посмотрел на Сашу.

К Ильичевску они подъехали к полудню. Иван Антонович открыл дверцу и помог Саше выбраться с машины. За городом температура была еще ниже. Выпавший за ночь снег, в городе превратился в серую жижу, а здесь белел на клумбах.

— Начиная с ранней весны и до самых морозов — все в цветах, — Иван Андреевич обвел двор рукой.

Медицинский центр оказался типичной постройкой. В восьмидесятых годах такие детские садики строили по всей стране. Центральный вход и два крыла. Одно крыло отводилось для младших, другое — для старших групп.