Через год, как и предполагал Круглов — младший, дела сдвинулись с мертвой точки и тихонько пошли в гору. Потом обороты стали расти. Сфера помощи расширялась, деньги появились приличные. Антон побрил голову. Потом сменил стиль одежды. Контраст между Кругловым и Задонским был на лицо. Пропасть между друзьями неуклонно росла.

Уснул Антон Задонский под утро.

Ровно в десять утра водитель заехал во двор, когда — то элитного дома, и припарковался возле подъезда. Ловко достал с багажника припасенный Иваном Андреевичем пакет и направился вслед за ним. Пакет оказался довольно увесистым. Что бы удовлетворить любопытство, он незаметно заглянул внутрь. Коробки с консервами, икра, колбаса и еще какие — то деликатесы, названье которых он не знал, судя по фирменным упаковкам, стоили денег. Все это можно было без особых трат купить и в обычной кулинарии. Полуфабрикаты, как не крути, остаются полуфабрикатами, хоть в какую упаковку ты их не заверни. А бутылка и цветы, предполагаемые в таком случае отсутствовали. Знать бы еще к кому спозаранку направился Иван Андреевич. На визит к любовнице вроде не похоже, да и рано для таких визитов.

Возле двери Иван Андреевич взял пакет и дождавшись, когда водитель начал спускаться вниз, нажал кнопку звонка. Кто открыл дверь вчерашняя женщина или другая водитель не увидел.

— Саша, ты не передумала? — первое, что спросил у дочери Савицкий, после приветствия. — Может, зря вся эта затея? Я привез газету. Там статья, о которой говорил, — Савицкий достал с портфеля тоненький файл в котором лежала аккуратно вырванная страница. — Здесь продукты.

Он купил все без особого разбора, первое, что попалось под руку. На витрине яркие коробки смотрелись довольно аппетитно. Сам он привык обедать в ресторане, а с чего готовила Людмила, не вникал. В нее все получалось вкусно и изыскано. Обычно к ужину накрывался стол в гостиной, зажигались свечи. Ужин на двоих мог бы быть и по — проще, но Людмила к его даже позднему приходу делала это с нескрываемым удовольствием. Только в последнее время все стало проще и ужин подавался на кухне. Но ему уже стало безразлично. Аппетита не было. Что в ресторане, что дома — еда казалась одинаково престной, с непонятным пластиковым привкусом, словно варилось прямо с упаковкой.

— Скажите, у вас есть конкуренты? Статья похожая на заказную.

Саша разогрела еду, разложила по — тарелках. Кухня наполнилась давно забытым запахом котлет.

— Может кто — то хочет снизить ваш рейтинг, переманить к себе пациентов? — Саша подвинула тарелку поближе к Ивану Андреевичу.

— Начнем с того, что статья не заказная. Я говорил по этому поводу с главным редактором. А что касается конкурентов, то их тоже нет. Мощности центра не те, направление узкое, обследований не проводим. И понимаешь, все как — то совпало. Если то, что говорила мне приятельница матери, можно списать на старость, а слова пациентки — на слабоумие, то статью не на что списать. Я и сам не могу ответить ни на один вопрос. Ты понимаешь о чем я?

— Разберемся. Ситуация из нутрии может оказаться совершенно другой.

Конечно, ни в какие закулисные игры Саша не верила. Ничего криминального в центре нет. Все это — домыслы Савицкого. Мания преследования примерно у всех начинается одинаково. Иван Андреевич не исключение. Лучше, если он будет продолжать верить, что его травят лекарством. Так даже легче будет уговорить его поехать в Москву. А там — Степанков. Она была уверенная, что Степанкову под силу решить любую проблему. Если допустить, что отец прав, то как лекарство попадает конкретно к нему? Где центр, а где Савицкий. Права Лиза — нужна консультация хорошего психиатра.

— Ты думаешь, лекарство запросто можно найти? — Иван Андреевич спросил так, словно знал, о чем думает Саша.

— Лекарства пациенты получают по назначению врача, соответственно должна быть запись в истории болезни, в листе назначения. Иначе не бывает. Лекарство раздает медсестра — следовательно, получает его от старшей медсестры. Хотя, в нашем случае, скорее, непосредственно от врача. Так и цепочка короче и меньше народа в курсе. А я, как врач — консультант, буду иметь возможность посмотреть все листы назначения. А там видно будет.

— А если, это мои домыслы, и больше ничего? — В голосе Ивана Андреевича послышалась обреченность. Ему больше всего на свете хотелось верить, что все беды от этого загадочного лекарства и найдись оно, все станет на свои места, и жизнь будет продолжаться дальше.

— Вопрос трудоустройства действительно можно так легко решить, как вы говорите? — сменила тему Александра.

— Да. Ты — дочь моего институтского друга. Окончила мединститут, работала, переехала в Киев. Я тебе помогаю по старой памяти. Нормальная версия.

И вовсе это не версия. Это и есть моя жизнь. Так коротко я и сама скажу о себе в Германии: училась, работала, сменила место жительства. И никому не будет дела до моих личных мотивов. Никому не будет дела до Стрельникова…

— Если ты еще не передумала, то можем ехать прямо сейчас. Я буду ждать на улице. Как ты догадалась мебель переставить? Сколько помню — все так и было. — Иван Андреевич выдавил улыбку и что бы скрыть слабость, рывком поднялся со стула.

Во дворе ему стало немного легче. Свежий влажный воздух действовал отрезвляюще. В голове прояснилось, наползающий туман рассеялся.

Против всех ожиданий, Иван Андреевич сидел в машине без водителя. Дорога в медицинский центр заняла около часа. За это время Саша успела узнать, что медицинский центр Савицкий открыл три года тому, хотя идея пришла Ивану Андреевичу гораздо раньше, сразу после смерти Маргариты Акимовны.

— Возможно, я был не лучшим сыном своих родителей, но я делал все, что было в моих силах.

Маргарита Акимовна слегла внезапно. Вечером позвонила Ивану, рассказала о планах на выходные, а утром соседка вызвала «скорую». Обширный инсульт изменил жизнь не столько матери, как сына. Возможно, с того момента в семейной жизни Ивана Андреевича и пошло все наперекосяк. Только сущий ад начался после выписки из больницы. У Савицкого намечался новый прибыльный проект. Сидеть возле матери он физически не мог, и даже если б и сел возле нее, то без женской помощи все равно не обойтись. На помощь жены рассчитывать не приходилось. Женщины поссорились в первый день выписки. После чего Людмила заявила, что ее ноги больше не будет в квартире свекрови.

Пришлось искать сиделку. Иван Андреевич вначале был категорически против постороннего человека, но другого выхода не было. Еще сложнее стало, когда состояние Маргариты Акимовны немного улучшилось. И без того сложный характер матери, после болезни стал невыносимым. Маргарита Акимовна придиралась к сиделке по каждой мелочи, агрессивно реагировала на замечания, снимала специально памперсы и пачкала постель. Сиделки, невзирая на щедрую оплату, долго не выдерживали. Иван Андреевич находился в состоянии постоянного поиска.

— Через год твоя бабушка умерла. Я был в Америке. На похороны не успел. Мать похоронили без меня.