потерю с ущербом японцев от минных операций капитана Иванова, то она была отомщена. В мае адмиралы и капитаны Порт-Артура собрались на военный совет для решения будущего флота. Адмирал Витгефт доказывал слабость русского флота и предлагал, чтобы флот защищал береговые укрепления. Это означало, что он будет находиться в порту. Адмирал Алексеев опять настаивал, чтобы в благоприятный момент флот вышел в море.

Споры продолжались всю первую половину июня, но конкретных планов так и не было выработано. Только один капитан выступал за сражение — это был капитан «Севастополя». Он считал, что опасность возрастает все сильнее с каждым лишним днем, который флот остается в гавани. Японцы могут полностью заминировать вход в гавань и тем самым блокировать ее. Его замечание о минах дало другим повод отложить решение вопроса. Они ответили наместнику, что согласны на действия, но надо подождать, пока возникнут подходящие условия для выполнения операции. Манера решения этого вопроса показывает, какое серьезное положение было в Порт-Артуре к середине июня. Для прорыва японской блокады гавани и передачи сообщения в Инкоу (Ньючуань), откуда его можно было послать телеграфом наместнику в Ляоян, был послан русский эсминец «Лейтенант Бураков». Прямое телеграфное сообщение было перерезано 3-й японской армией генерала Ноги. (Беспроволочный телеграф Маркони, то есть радиосвязь, уже был изобретен, но он не всегда использовался для военных целей.)

Адмирал Алексеев ответил приказом, чтобы флот вышел в море и встретился с противником. Русские так долго откладывали, что было уже нелегко выполнить этот приказ. Японцы продолжали минировать вход в гавань, а это означало, что русские не смогут выйти из нее, пока район не будет очищен. Три раза отдавался приказ о готовности выйти и дать бой, и три раза он отменялся, пока наконец 23 июня русский флот не вышел из гавани. Первыми шли под парами шесть буксиров, тянущих U-образные минные тралы, по одному буксиру на каждом конце трала. Позади них, подобно газонокосилкам, шли четыре эсминца, каждая пара тащила свой трал, покрывавший промежуток, не закрытый тралами, которые тащили буксиры.

За тралами шли нечеткой линией восемь эсминцев.

ЭСКИЗ, ПОКАЗЫВАЮЩИЙ ПОРЯДОК, В КОТОРОМ РУССКАЯ ЭСКАДРА ВЫХОДИЛА ИЗ ПОРТ-АРТУРА 23 ИЮНЯ 1904 ГОДА

Крест означает крейсер «Новик», действовавший независимо от других тяжелых кораблей. В случае взрыва где-нибудь на линии «Новик» мог быстро прийти на помощь поврежденному судну.

Сзади, вытянувшись в длинную линию, шли главные русские боевые корабли:

Крейсер «Диана»

Крейсер «Аскольд»

Броненосец «Севастополь»

Броненосец «Полтава»

Броненосец «Пересвет»

Броненосец «Победа»

Броненосец «Ретвизан»

Броненосец «Цесаревич»

Крейсер «Баян»

Крейсер «Паллада»

За этими кораблями шли парами еще четыре эсминца, а за ними — бронированные канонерские лодки «Гремящий» и «Отважный».

Когда русские покинули гавань, стало очевидным, каким мудрым было решение использовать «Новик» автономно. В два тридцать пять по полудню, через час после выхода русской эскадры из гавани, японские эсминцы открыли огонь по буксирам, тянущим минные тралы, и «Новик» устремился вперед, чтобы прикрыть их.

Позже адмирал Витгефт послал минные тральщики назад в порт и изменил формирование. Теперь он на «Цесаревиче» возглавил русские силы, готовящиеся к сражению. Следом за «Цесаревичем» шел еще один линкор, за ним — крейсеры, а по правому борту «Цесаревича» шел «Новик», ведший семь эсминцев. Остальные эсминцы были отправлены назад в порт.

Когда с японских эсминцев увидели на внешнем рейде русский флот, был передан сигнал японским крейсерам. Эти крейсеры были оборудованы беспроволочным телеграфом, и, хотя передатчики были очень слабы, сообщения можно было посылать по ретранслятору. Так и было сделано, чтобы сообщить адмиралу Того, что русские вышли для сражения. Адмирал, находившийся на базе на островах Эллиот, был очень удивлен действиями русского флота. Он не был готов к этому, его морские силы были рассеяны по Желтому морю, и только четыре броненосца находились на базе. Правда, у него было под рукой восемь крейсеров и полдюжины эсминцев, он отдал приказ поднять пары и вышел на поиски русского флота. Ближе к вечеру два флота сблизились на расстояние видимости, но адмирал Витгефт не принял вызов и приказал повернуть назад во внутреннюю гавань.

Тогда адмирал Того послал свои эсминцы и торпедные катера вслед за русскими. Первый раз японцы атаковали русские корабли с тыла сразу после наступления темноты. Атака была неудачной. Японские эсминцы вышли в голову флота и атаковали под углом. Но их торпеды прошли мимо. Вторая атака повторила первую. Когда русские корабли уже подошли к внешнему рейду Порт-Артура, «Севастополь» подорвался на японской мине и был серьезно поврежден. Всю ночь русские корабли простояли на внешнем рейде перед «глоткой» гавани, отразив восемь японских торпедных атак. Японцы плохо стреляли в этот день и не нанесли русским судам никаких повреждений. В пять утра 24 июня русские вошли в гавань, притащив «Севастополь» в восточную бухту для ремонта. Бой, к разочарованию обеих сторон, не состоялся.

Адмирал Алексеев был недоволен командованием адмирала Витгефта и приказал ему, чтобы флот вышел из гавани при первой же возможности и направился во Владивосток, «стараясь избегать действий». Очевидно, наместник потерял веру в способность адмирала Витгефта успешно сразиться с адмиралом Того.

Адмирал Витгефт созвал совет офицеров, и все, кроме двоих, согласились с ним, что выйти в море невозможно. Они хотели остаться в Порт-Артуре и держаться до прихода кораблей Балтийского флота в Тихий океан, что ожидалось в октябре. Русские офицеры были уверены, что, если они сумеют продержаться до подхода подмоги, тогда их нельзя будет победить.

Произошел удивительный обмен посланиями между осторожным, не склонным к резким действиям Витгефтом, находившимся в Порт-Артуре, и нетерпеливым наместником. Адмирал Витгефт объяснил свое нежелание вступить в сражение с японцами, не приводя никаких фактов:

«Я не стал обнаруживать себя, но действовал в соответствии с приказами. Изменение обстоятельств потребовало моего возвращения, чтобы избежать ненужных потерь. После ухода эскадры во Владивосток враг расчистит канал и в короткое время захватит Порт-Артур силами своего флота и сухопутных войск; более того, он не позволит нашей эскадре, ослабленной ночными атаками, имеющей в своем составе поврежденные корабли, ни двигаться вперед, ни вернуться назад без боя. Для эскадры есть только два решения. Или, если это необходимо для защиты Порт-Артура, соединиться с войсками, пока не подойдет подкрепление, или погибнуть, так как момент для ухода во Владивосток может наступить только тогда, когда смерть будет одинаково и спереди и сзади».

Наместник ответил:

«Ваше мнение… так мало соотносится с верховными приказами… что я должен отложить вопрос о том, чтобы эскадра выходила в