увидишь, можешь быть уверен — за оградой его джип дожидается, в котором папа-миллионер сидит, в теннисе ни хрена не смыслящий. А нормальных детей ты сейчас днем с огнем не найдешь. Да что я завелся, ты сам с утра до вечера на кортах пашешь, все знаешь.

— Не кипятись, Алексей Алексеевич, — по-прежнему спокойно и миролюбиво отвечает Кротов. — На первых порах ее поездки по России буду оплачивать я, заграницу мне, конечно, не потянуть, но ведь существует ежегодный турнир, победитель которого посылается на соревнования в Америку и Европу за счет Российского спорткомитета, кстати, и личный тренер этого игрока — тоже. Вот мы с Дашей и попробуем решить эту проблему в честной спортивной борьбе.

Трунов громко расхохотался.

— В какой, в какой борьбе? Честной, говоришь? — Он не мог остановиться и даже закашлялся. — Ты что прикидываешься или вы тут в Питере, точно, все с приветом. Ну, ты даешь, “в честной борьбе”… Да за это место знаешь, как бьются! И не девчонки 13-ти лет, а здоровенные дядьки и не на кортах, а в кабинетах зашторенных, так бьются, что только лбы трещат. Ты о чем не знаешь, о том лучше не говори, Андрюша.

Помолчав и отдышавшись, он продолжил:

— В общем, не губи девчонку, отдай в хорошие руки. Ты ж меня знаешь, я ее по золотому конвейеру пущу до самого Уимблдона! И еще, вы питерцы — нищие, а московский спорткомитет — организация богатая, не только на воспитание девочки хватит, но и тебе отстегнем за то, что не тупость, а разумность проявил, короче, не обидим.

Кротов отрешенно смотрел на опустевшие корты, на суетящийся персонал, сворачивающий сетки и поливающий из шлангов красно-кирпичный песок.

— По конвейеру, говоришь… да еще по золотому. А если у девочки что-нибудь не заладится, травма, например, серьезная случится? Побыстрей, кое-как залечишь и снова — на конвейер. Давай, без роду, без племени быстро на корт, контракт надо выполнять. А когда совсем измочалится лошадка, снова ее на конвейер определишь, только на другой, который не вверх ползет, а вниз. Молодец, Алексей Алексеевич, складно придумал, только знаешь, капитализм это, конечно, хорошо, но уж до работорговли давай не будем опускаться. А то ведь как получается, ты мне заплатишь, а я тебе ее продам. Давай-ка, мы лучше у самой Даши спросим, чтобы она хотела. Вот, смотри, она стоит у дальней трибуны. Сейчас позовем и спросим. Только учти, если вдруг с тобой в Москву захочет, пусть едет, но денег от твоего спорткомитета предлагать мне не вздумай, я сам, сколько хочешь, заплачу, только бы тебя не видеть и о вас ничего больше не слышать.

Трунов пожал плечами.

У дальней трибуны, уже принявшая душ, с синей спортивной сумкой в руке стояла счастливая Даша. Она улыбалась и оживленно беседовала с Павлом, который не отходил от нее ни на шаг.

— Даша! Подойди, пожалуйста, к нам! — Громко крикнул Кротов.

Она оставила сумку Павлу и побежала.

— Даша, — начал чуть церемонно Кротов, — хочу тебя познакомить с лучшим в России детским тренером Алексеем Алексеевичем Труновым.

После того, как они поздоровались, Андрей продолжил:

— Не вдаваясь в подробности, сразу о главном. Алексей Алексеевич приглашает тебя переехать в Москву и тренироваться у него. При этом у тебя появятся очень большие преимущества. Тебя определят в лучший спортинтернат и все твои проблемы с детдомом решатся сами собой. Далее, — Кротов перевел дыхание и сделал глубокий вдох, — у тебя не будет никаких трудностей с участием в турнирах. Все твои поездки, как внутри России, так и за рубеж, будут щедро оплачиваться, а, участвуя в разнообразных турнирах, ты сможешь быстро прогрессировать. И последнее: на первом этапе тебя будет тренировать сам Алексей Алексеевич, а дальше, если все пойдет гладко, определит к лучшим западным тренерам, возможно, в американскую теннисную академию, и ты переедешь жить заграницу. Как, Алексей Алексеевич, все правильно я сказал, ничего не забыл?

— Все правильно, — кивнул Трунов. — Да ты пойми, девочка, — продолжил он, обращаясь к Даше, — если ты решила заниматься теннисом серьезно, то у тебя нет другого пути, этот самый короткий.

Даша внимательно, не по-детски серьезно посмотрела на обоих и вдруг громко и безудержно расхохоталась.

— Что это с ней? — Трунов недоуменно передернул плечами.

А Даша все не могла остановиться и сквозь смех спросила:

— Алексей Алексеевич, я так поняла, что меня будут тренировать лучшие тренеры. Простите, а это будут лучшие в мире тренеры?

Трунов был явно сбит с толку. "Бойкая девчонка, — подумал он про себя, — нашей закваски, с такой можно найти общий язык".

— Не волнуйся, одни из лучших.

— А меня, извините, одни из лучших не устраивают, — перестав смеяться, глядя прямо в глаза, ответила Даша.

— Ну, ты, пигалица, даешь, чего ж ты хочешь? — не выдержал Трунов.

— Да ничего. У меня уже есть тренер, он — не один из лучших, а самый лучший в мире, — сказала Даша твердо и прижалась к руке Кротова.

Кротов внезапно ощутил, как по его руке, плечу разливается тепло, которое заполняет его целиком и горячим комком подступает к горлу. Он задумчиво посмотрел на Трунова.

— Ну, как хотите! — В сердцах махнул рукой тот — Такой шанс упускаете! Кстати, Крот, про то единственное место в главном турнире, на будущий год… забудьте. Даже без интриг, забудьте! Там будет выступать Жемчугова из Сочи. Знаешь такую? — ехидно рассмеялся Трунов. — Она не то, что твою Дашу, саму Граф вынесет с площадки. Валяйте, кисните в своей провинции!

И он начал спускаться с трибун. Кротов не удержался, крикнул ему вдогонку:

— Алексей Алексеевич, до главного турнира еще целый год, целый год тренировок, а это много!

Трунов его уже не слушал.

— Андрей Владимирович, а про какой турнир вы все время говорите? — заинтересовалась Даша.

— Пойдем, я все тебе расскажу, — ответил Кротов и своей огромной ручищей отечески обнял ее за плечи.

Глава 12

Через два дня после своего триумфа Даша не появилась на тренировке. Кротов был поражен и расстроен, уж от нее-то он такого не ожидал. "Видно звездная болезнь никого не минует, рано она стала задаваться, придется вправлять мозги", — с досадой думал про себя Андрей. Под конец дня он не выдержал и подозвал к себе Павла.

— Паша, а ты про нашу чемпионку ничего не знаешь, почему она сегодня не пришла?

Паша опустил голову и отвел глаза.

— Не, не знаю, Андрей Владимирович, мне еще кросс пробежать?

— Подожди кросс, ты уже сегодня и поиграл и побегал достаточно. Даша тебе не